Мемуары рядового инквизитора. Господин королевский некромант - Галина Львовна Романова
Доведя настоятеля до двери, служка трижды стукнул в нее особым стуком и дождался, когда дверь приоткрыли им навстречу. Пахнуло гарью мочой и кровью. Особенно силен был запах горелой плоти и аммиака, как будто сюда привели нескольких свиней, которых палили заживо. Впрочем, частично так оно и было. Ведь люди, как говорят, во многом близки свиньям…
- Его священство, пра Михарь, - провозгласил он.
- Прошу, святой отец, - служка посторонился, давая старшему пройти. Над головой он держал светильник. Лампадное масло горело в спертом воздухе плохо, фитиль чадил и дымился. Зато слабый запах лаванды немного ослаблял вонь.
Они вошли, одолев последние три крутых ступеньки, в небольшой сводчатый зал. К двум колоннам были прикреплены факелы, подсвечник с тремя свечами озарял секретарский стол. Еще одним источником света была жаровня с тлеющими углями. Стоя перед нею на коленях, помощник палача старательно раздувал огонь. Были видны его блестящие от пота надутые щеки и прищуренные от дыма глаза.
Секретарь уселся на свое место сбоку, в стороне от ведущего допрос инквизитора. Тот приветственно кивнул вошедшим, но не пошевелился, чтобы встать. Гость сам вскинул руку, посылая более молодому коллеге свое благословение.
- Ваше священство…
- Брат, - он запнулся, всматриваясь в полутьме в смутно знакомое лицо. Прошли те времена, когда инквизиторов можно было пересчитать по пальцам. – Брат Антон.
- Да, ваше священство.
- Зачем меня призвали? – старый инквизитор не спешил присаживаться, опираясь на столешницу.
- Случай… нетипичный, - признал пра Антон. – Посмотрите, может быть, вы сможете что-то сказать…
Он кивнул через плечо, и пра Михарь со вздохом обернулся. Да, старость не в радость. Но и опыт тоже. Что поделать, если он не только один из самых старших инквизиторов, кому здоровье позволяет оставаться на службе, но и чуть ли не единственный, кто обладает и {дополнительными навыками! }
Когда-то пра Михарь был целителем. Он закончил – пусть не блестяще – Колледж Некромагии и первое время честно подвизался на этом поприще, тем более что целителей, которые лечили наложением рук и магией, было тогда наперечет. Но потом судьба подкинула ему проблему, мимо которой он не мог пройти просто так. Свои знания и навыки целительства он использовал для того, чтобы осудить и свершить правосудие, а потом еще и покарать преступника. Этого было достаточно, чтобы отступником заинтересовалась Инкизиция – врач должен исцелять, некромант – упокаивать и прерывать жизнь. И никак не наоборот. Ему грозила кара – или, как альтернатива – служба в рядах Инквизиции. Михарь Травничек выбрал второе и стал пра Михарем, инквизитором с навыками целительства. Он был одним из немногих инквизиторов, который продолжал практиковать высокое искусство целительной магии, и сейчас, видимо, понадобились его услуги как лекаря.
Он обернулся в темный угол, скупо освещаемый только отсветом одного из факелов и жаровней. Темная фигура при этом выдвинулась ему навстречу, обретая знакомые очертания палача. Поверх простой рубахи тот накинул кожаный передник, уже заляпанный чем-то темным и больше, чем когда бы то ни было, походил на мясника.
- Пра…
- Дайте мне свет, - пра Михарь шагнул ему навстречу.
Приведший его служка подхватил лампаду, встал рядом, за левым плечом. Слабый огонек позволял старческим глазам разглядеть распяленную на колесе фигуру.
Молодой еще – подумалось, что практически все присутствующие здесь моложе его, так что все относительно – голый мужчина с закрученными назад локтями висел, прикрученный вниз головой. Лицо его тонуло в тени, но грудная клетка судорожно шевелилась, то вздымаясь, то опадая. Впрочем, это было не размеренное дыхание, а скорее судороги, не сулящие ничего хорошего. Как целитель, пра Михарь видел, что человеку осталось недолго. И это было так, даже если не принимать во внимание раны и ожоги на теле. Пытка явно длилась не первый день.
Не обращая внимания на грязь под ногами – блевотина, кровь, моча, кал, смешанные с водой и – пра Михарь встал перед узником на колени.
- Свет.
Огонек лампады приблизился. Можно было рассмотреть запрокинутую голову, острую бородку, окровавленные губы и тонкий нос с трепещущими ноздрями. Почему-то ноздри заинтересовали старого инквизитора больше всего. Ноздри породистого носа. Аристократ или…
- Имя?
- Людвиг Гильбертен. Университет в Берлине. Он…
Взмах руки. Сказанного достаточно. Значит, образованный человек. Значит, знал что-то такое…
- Что ты знаешь, Людвиг Гильбертен?
- Он утверждает, что настали последние времена, - подсказал за спиной пра Антон.
- Вот как?
- Твердит о приходе Тьмы с востока…
- Вот как?
О Тьме-с-Востока твердили давно. С тех пор, как этот самый Восток открыли. Мол, однажды солнце не встанет и вместо ожидаемого нового дня придет вечная ночь. И еще много чего говорили, но…
Узник что-то прохрипел. Слов было не разобрать.
- Что он говорил? – спросил пра Михарь.
- Он больше ничего не сказал, - в голосе пра Антона послышалась чуть ли не детская обида. – Твердил только, - инквизитор пошуршал допросными листами, что-то вроде «Идет Тьма с Востока»… «бойтесь Тьмы с Востока»… «Тьма с Востока падет на ваши головы…никто не убережется…» И так далее. Как заведенный…
- Что он сказал {сейчас? }– пра Михарь поднял взгляд на палача. Тот пожал плечами.
- Последнее время он ничего не говорит. Только хрипит и стонет. Вы можете что-нибудь сделать?
- Что, например? – пра Михарь, не вставая с колен, обернулся на коллегу. – Прочесть его мысли или…
- Вы целитель, вам лучше знать.
«Целитель!» Скажут тоже. Почти тридцать лет ему внушали, что он должен забыть о том, что является целителем – мол, ты опозорил свое звание и лишился права на него! – и вот теперь… Но в чем-то они правы. Старый инквизитор коснулся ладонью диафрагмы узника. Сосредоточился.
Плохо.
- Отвяжите его.
- А? – палач наклонился ближе.
- Отвяжите. Положите на ровную поверхность… Не на пол! Иначе я отказываюсь работать с таким материалом… Нет! – выдохнул он, когда служка коснулся его локтя, пытаясь помочь подняться. – Я сам!
Встал, отступил в сторону и молча стоял ждал, пока палач и его помощник укладывали жертву на пыточную скамью. Других ровных поверхностей тут не было – за исключением письменного стола.
- Не надо, - остановил помощника пра Михарь, когда тот по привычке начал сноровисто прикручивать узника к скамье. – Обойдусь.
Он склонился
