Скелеты благородного семейства или Смерть на десерт - Наталья Алексеевна Мусникова
Дейв нашёл в себе силы улыбнуться, с беспокойством глядя на побледневшее от усталости личико супруги.
«Сегодня переночуем в замке, а завтра, если что-то пойдёт не так, вернёмся домой», — решил сыщик и, нежно заключив ладошку Эми в свои ладони, выдохнул:
— Всё хорошо, любимая, не волнуйся. Я никому не дам тебя в обиду.
Промёрзший и уставший не меньше пассажиров кучер так загрохотал по воротам, что его наверняка было слышно даже на окраине столицы. Не удивительно, что не прошло и минуты, как дверь будки привратника с пронзительным скрипом отворилась и на улицу вышел заросший косматой седой бородой по самые глаза мужчина.
— Чего надо?! — пробурчал привратник сердито, не расщедрившись даже на самое простое приветствие.
Кучер, впрочем, тоже не собирался заниматься словоблудием и, помня о том, что господа в карете всё слышат и грубости не спустят (в семействе Эверлич вежливость считалась такой же обязательной, как и аккуратность с исполнительностью), лаконично ответил, пересилив себя и приветственно кивнув:
— Открывай, лорд и леди Эверлич прибыли. По приглашению герцогини.
Из горла привратника вырвался странный пугающий скрип, от которого Эми невольно вздрогнула и прижалась к мужу, не сразу сообразив, что это смех:
— Знамо дело, по приглашению, без оного вы бы сюда и не доехали. Ладно уж, коли приехали, заходите.
Не спеша, всем своим видом демонстрируя полнейшее неодобрение, привратник лениво доплёлся до ворот, распахнул одну створку и только после окрика кучера открыл и вторую, чтобы карета могла проехать.
«Да уж, сразу видно, как нам рады», — вздохнул Дейв, машинально кладя руку на грудь, туда, где под одеждой прятался семейный амулет, и крепче прижимая к себе напряжённо выпрямившуюся Эмили.
Ворота за каретой с протяжным скрипом стали закрываться, почему-то напомнив Эми врата склепа, в коем погребли её родителей. Леди поёжилась и тут же обругала себя за трусость и мнительность. Вот же, какая ерунда ей в голову лезет, всё потому, что она устала и замёрзла! Чего ей бояться, в самом деле, бабушка её пригласила, вон, даже на крыльцо вышла, значит, ждёт и наверняка рада.
Герцогиня Вандербилдт действительно вышла на крыльцо, только вот надменное властное лицо радости не выражало ни капли. Да и серые глаза смотрели холодно, остро, точно два отточенных лезвия, у Дейва даже старый шрам на боку саднить начал.
— Бабушка! — Эмили выскочила из кареты, едва она остановилась, не дожидаясь помощи ни от мужа, ни от кучера, рискуя оступиться и упасть на обледенелый булыжник двора. — Бабушка, как же я рада тебя видеть!
Что-то отдалённо похожее на улыбку осветило лицо герцогини, взгляд стал теплее, словно смертоносные лезвия спрятались до поры в неприметные ножны.
— Эмили, дорогая моя.
Герцогиня на краткий миг прижала Эми к груди и тут же отстранила, придирчиво разглядывая, точно принесённое от портнихи платье.
— Что ж, замужество не сделало из тебя дурнушки… пока, по крайней мере. Манеры вот только стали хуже, но это и ожидаемо, учитывая, в какую семью ты предпочла уйти.
Эмили бросила быстрый взгляд на Дэвида, но тот стоял с таким невозмутимым и непроницаемым видом, что ему и скульптуры в королевском саду бы позавидовали.
— Я тоже люблю тебя, бабуля, — леди приподнялась на цыпочки, слегка коснулась губами высохшей щеки герцогини и совершенно честно добавила. — И очень рада тебя видеть. Мне не хватало твоего воркования.
Уголки губ старой леди дрогнули, собираясь улыбнуться, но тут же привычно опустились, в надтреснутом голосе скользнула насмешка:
— Да неужели? Что же ты тогда даже ни разу не навестила свою бабушку? Про письма и приглашения в гости я и не говорю, молодые девицы чудовищно неграмотны, своё имя и то с трудом нацарапать могут.
Эмили не стала говорить, что без приглашения герцогини в замок к ней не попасть, а письма и приглашения в гости ей присылали, только почтенная леди отправляла их даже не распечатанными. Вместо этого Эми улыбнулась и повернулась к Дэвиду:
— Дейв, знакомься, это моя бабушка, герцогиня Элеанора Вильгельмина Бригитта Вандербилдт. Бабушка, позволь тебе представиться моего мужа Дэвида…
Эми смешалась, от волнения позабыв все прочие имена мужа, которые, кстати сказать, только во время официальных, как правило, служебных, церемоний и перечисляли. Герцогиня, разумеется, такого промаха внучке не спустила, надменно бровью повела, а вот Дэвид, наоборот, улыбнулся, пряча в глазах озорные искорки:
— Друзья и родные зовут меня просто Дейв.
«А он хорош, — невольно отметила герцогиня, буравя мужчину холодным изучающим взглядом, — не удивительно, что Эмили в него влюбилась. Высокий, стройный, волосы копной тёмной волнистой… чисто гнездо воронье по весне. На подбородке ямочка, физиогномисты говорят, она о стойкости духа свидетельствует… Мда, весьма привлекателен, а самое манящее в нём улыбка подкупающая и, пожалуй, глаза тёмные, проницательные, на дне рыбками серебряными всполохи магии сверкают. Ох, бесовский лорд, девки за ним, поди, табунами ходят!»
Леди Элеанора чуть заметно поморщилась, вспомнив своего, теперь уже покойного, супруга. Тот тоже был весьма пригожим и обаятельным, шутя кружил головы и разбивал сердца, упиваясь собственным великолепием. Супруга была ему нужна исключительно для рождения наследника, для всего остального существовали многочисленные фаворитки, искренне влюблённые и свято верящие, что их чувства взаимны. Герцогиня стиснула зубы, вспомнив, как часто рыдала по ночам, уткнувшись в подушку, чтобы жадные до скандалов и сплетен слуги ничего не услышали, как отчаянно надеялась, что муж оценит её любовь и верность, оставит своих многочисленных прелестниц и вернётся к ней. Не вернулся, он даже умер в постели другой, замужней, между прочим, дамы, которую за измены её собственный супруг с позором вернул родителям.
— Как давно Вы супруг Эмили?!
Герцогиня досадливо сжала губы, но сорвавшийся с губ вопрос было уже не вернуть. Дэвид озадаченно нахмурился, но с ответом не замешкался ни на миг:
— Четыре месяца.
Леди Элеанора подозрительно прищурилась:
— И всё это время Вы хранили верность своей супруге?
Лорд посмотрел так, что на краткий миг герцогиня даже усомнилась в собственном здравомыслии и смутилась, покраснела, тут же разозлившись на себя за столь постыдную слабость (и на него, за то, что посмел смутить).
— Естественно.
— Было бы естественно, не спрашивала бы!
Герцогиня Вандербилдт круто повернулась, так, что даже юбка вокруг ног закрутилась, неприязненно бросила через плечо:
— Ступайте в замок. Пусть твой муж и не знаком с тонкостями этикета, но тебе, Эмили, следовало бы и знать, что на крыльце разговоры ведут только простолюдины.
Дэвид всегда гордился своей
