Призыв ведьмы. Часть 2 - Эйлин Торен
— Хэла? — позвал он, слегка погладив её по спине.
— Ммм, — отозвалась она лениво и внутри снова дёрнулось желание. Она поёрзала. — Тяжело? Лечь рядом?
— Нет, — он удержал её на себе. — Даже не думай.
— А если мне неудобно? — лукаво улыбнулась она.
— А мне удобно, — ответил Рэтар, действительно наслаждаясь этим.
— Эгоист, — буркнула она, надув губы.
Он нахмурился. Однако феран привык к тому, что она говорила совершенно непонятные ему слова, иногда целые предложения, в которых были ясны лишь связующие слова, а остальное было как неизвестный язык, иногда это, конечно, раздражало, но кажется без этого он уже тоже не мог.
— Это значит, что ты любишь только себя, — пояснила она и поцеловала его грудь.
— Если бы, — горестно ухмыльнулся он. — Я хотел спросить, давно хотел…
— О чём?
— Почему ты, — он попытался собраться с мыслями. Этот вопрос тревожил его с самой их первой встречи, но задать его он не мог. Теперь было можно, но странно, что он переживал из-за ответа. — Когда ты увидела меня впервые, ты посмотрела… не как все, не как обычно.
— Обычно это как? — нахмурилась Хэла.
— Я привык к тому, что на меня смотрят либо с отвращением, либо со страхом, — пояснил Рэтар. — А ты… посмотрела, так же как на Роара, например.
— Хмм… нет, — мотнула головой ведьма. — На деле я увидела тебя и подумала: “кошмар, вояка до мозга костей, меня призвали убивать” и меня это страшно испугало.
Она провела пальцем по шраму по груди, шее и дальше в бороду, пригладив её, положила руку на грудь.
— Но дело ведь не в шраме, боги, — улыбнулась Хэла. — А в том как ты стоишь, как ты себя держишь. Я очень сильно старалась не подать виду, потому что никогда никого не убивала, ну, кроме тараканов, мух и комаров, — фыркнула она и пояснила, — это паразиты. И первое время прямо жила в напряжении от ожидания, что ты меня потащишь на войну, и, чёрт, как я рада, что ошиблась на твой счёт.
Рэтар усмехнулся и поцеловал её ладонь, что гладила щёку.
— А шрамы… Они может и могут что-то о нас рассказать, но они нас не определяют — зачастую это просто рассказ и больше ничего, но мы меняемся под его влиянием, потому что окружающие придают этому рассказу гораздо более глубокий смысл, чем есть на самом деле, — Хэла сложила руки у него на груди и положила на них голову. — Это важно, не привязываться к внешнему, мне кажется. Если шрам так тревожит тебя, то почему маги не убрали его, они же могут?
— Я не позволил, — ответил Рэтар.
— Почему? — и она склонила голову на бок, стала очаровательной девчонкой.
— Из-за гордости, — пожал плечами, гладя её по голове.
— Гордости за шрам? — смешно нахмурилась ведьма.
— Нет, моей гордости, — феран подумал, — в смысле гордыни. А ещё глупости и злости.
Рэтар кажется ни разу не вспоминал об этом за столько тиров, никогда не возвращался к тому моменту. Просто смирился и забыл. Или нет?
— Мы были в осаде почти два луня, подмоги не было, наши ряды редели с каждым боем, на стороне гетнанов были орты. — и Хэла слегка нахмурилась. — Орты это такой народ, они живут обособленно — злые, воинственные, жестокие, живут передвигаясь пешком по пустыням или лесам, не у нас, а на той части оборота.
— Другой стороне света? — уточнила ведьма. И Рэтар согласно повёл головой, на деле очень приблизительно понимая о чём она говорит. Подумал, что надо пообщаться с ней о том, как выглядит её мир.
— Однако, — продолжил феран, — они считают, что если мужчина не был на войне, то он не достоин звания мужчины, и поэтому они всегда есть среди наёмников. Элат Ге-тнана небольшой, но воинственный, и всегда использовал наёмников — воинов, магов, дратов… Орты огромные, но проворные, и из-за того, что они такие здоровенные, невообразимо сильные.
— Здоровенные? — спросила ведьма. — В смысле они больше изарийцев?
— Хм, — феран задумался. — Тот, что ранил меня, был где-то, на половину корпуса меня выше…
— Что? — Хэла неожиданно подскочила и, сев рядом с Рэтаром, уставилась на него безумным взглядом.
— Что? — удивился он.
— Это он был такой большой, — пояснила ведьма, — или это они все такие большие?
— Все, — ответил Рэтар осторожно, всматриваясь в её странную реакцию.
— То есть где-то в этом мире есть целый народ, который выше здоровенного изарийского мужика в полтора раза, я правильно поняла? — она прищурилась.
— Да, — подтвердил он, — в среднем.
— Тут есть великаны, — заключила она и стала такой невообразимой. Чувства и мысли всегда были у неё на лице, она была всегда такая невообразимо непостоянная, живая. Завораживала его своими странными перепадами настроения и их подачей. — Отлично. А драконы? Я всё хотела спросить, раз мир такой едрить-колотить, сказошный, то драконы тоже есть?
— Драконы? — переспросил Рэтар, не удерживаясь от улыбки. Хэла была такая забавная.
— Ну, а что, — повела она плечами, — великаны есть, почему бы не быть драконам… вампирам, оборотням, некромантам, нежити всякой?
— А кто такие драконы? — он даже не пытался понять, что за слова она ещё наговорила. Разве что слово “нежить” было знакомо, но остальное…
— Это летающие ящерицы, плюющиеся огнём, — пояснила Хэла.
— Ящерицы? — и снова новое слово.
— Аааа, — взвыла Хэла, закатывая недовольно глаза, потом упала на бок и натянула себе на голову укрывало.
— Хэла? — Рэтар рассмеялся и лёг на бок, потянув ткань на себя.
— Что? — буркнула она, показывая своё совершенно милое, хорошенькое, по-детски обиженное лицо.
И Рэтара переполняло чувство очарования ею, она была невероятно прекрасна… боги! Он потянул её к себе и обнял.
— Есть такие животные — ханги, — сказал он. — Они могут нагреваться сами и иногда выплёвывают огненные шары.
— Большие животные? — настороженно спросила Хэла.
— Вот такие, — он расставил руки на расстояние равное длине от её запястья до локтя.
— О, — она одобрительно кивнула, прищуриваясь. — Небольшие. Ладно.
Рэтар рассмеялся. Внутри разливалось тепло. Это тепло он не чувствовал так давно. Последний раз в детстве? Или вовсе не в этой жизни. Простые разговоры, простые улыбки, простые вещи, дарящие лёгкую невесомую радость — всё это было ему нельзя. В войне, в правлении эти вещи недоступны. Его чувства и желания не в
