Генерал Скала и сиротка (СИ) - Суббота Светлана

Я всегда знала, что с моим замужеством будет непросто. Большая власть — большая ответственность. Но одно дело подчиняться традициям, а другое — безропотно слушаться других людей.

— А если ваш кандидат мне не понравится, и я откажу?

Она прищурилась и отчеканила, словно горничную отчитывала.

— Ты не можешь так поступить с нами, Лидия. В этом случае брачный договор попадет на утверждение к временному сюзерену, то есть королю. Он, конечно, откажет, чтобы организовать твое соблазнение каким-нибудь смазливым пажом. И тогда не только меня и девочек, но и тебя ждет горькая участь. Ты обязана…

Я подняла руку. В потертой кожаной перчатке для верховой езды она странно смотрелась среди окружающих шелков и парчи.

Гектор оказался прав. Мачеха приняла мое желание найти общий язык — за обычную слабость. И решила напугать как следует, чтобы я пожертвовала собой и герцогством в ее интересах. Похоже, придется взрослеть как можно быстрее, мне нужно стать сильной, очень сильной.

— Я знаю свой долг, — голос звучал тихо и спокойно. Хотя внутри все окаменело от напряжения. — Я родилась и воспитана наследницей, моя жизнь — служение роду и земле…

— И твой брак…

— Брак — важная ступень усиления семьи. А не средство для удобной жизни нескольких людей. Подумайте об этом, леди Камалия… Теперь насчет ваших вариантов женихов. Рассмотрю их, как и все остальные кандидатуры, и далее подумаю нужен ли мне брак в ближайшее время, — я посмотрела прямо на нее, она недоуменно моргнула, словно не веря в происходящее. — Приму то решение, которое посчитаю наилучшим. И благодарю вас за предупреждение, оно очень ценно, надеюсь, вы теперь будете держать меня в курсе. Это полезно для всех. — Я приподнялась и, уже выходя из кареты, добавила, — За сестрами, конечно, присмотрю.

Надеюсь, мой ответ отрезвит ее, остановит попытку давления.

Теплые лучи Хагирана освещали поляну, пели птицы, смеялись довольные, радующиеся остановке люди, а я шла к сестрам и вспоминала поднявшиеся в удивлении брови красавицы-джунгарки. Кажется, я все сделала правильно. Нужно еще по приезду затребовать королевское письмо и перечитать его более внимательно, обдумать каждое слово, каждую точку. Ночные грабители его видели, но не забрали, я помню, как мачеха сворачивала свиток и прятала его в своих вещах. В столице у нас есть торговое представительство, надо взять оттуда правовые фолианты. И освежить знания староимперских и новых, имерийских законов.

Мысли выстраивались ровно и четко. С моего пути отшатнулись служанки, поклонились и переглянулись.

Мириам и Анифа сидели под деревом у самой воды, в окружении принесенных подушечек и тарелочек. Легкие вуали прикрывали лица, девушки пытались вести себя скромно и говорить друг с другом, но это не очень получалось.

Потому что наши новые охранники… купались! Троица наемников просто наплевала на приличия и правила, и делала что хотела. Они оставили на посту Малого, и тот с Гектором поворачивал на проездной тропинке телегу, блокируя подъезд к нашей стоянке, а заодно — формируя естественный пост из сидящих в повозке еще не активно двигающихся, но на вид уже довольно бодрых наших прежних стражей.

Остальные трое наемников… плескались в озере.

Не обращая внимания на присутствие юных девушек-аристократок, которым как бы не пристойно рассматривать мужчин.

— Они что, голые? — ошарашено спросила я у сестер. И довольно резко села третьей на покрывало, чтобы быстрее развернуться боком и не смотреть на купающихся.

— Если бы… — с сожалением ответила Мириам. — Они в подштанниках. Но! — она чинно надпила из чашечки. — Не все для нас потеряно. Им же еще вылезать! Мокрыми!

Анифа наклонилась ко мне поближе и быстро зашептала:

— Хани, не переживай. Мы делаем вид, что вообще-вообще не смотрим. Но где еще увидеть-то. Ты же сама говорила, что в столице надо держаться уверенно, ничему не удивляться. Так это здорово, что мы сейчас все увидим и ничего-ничего нас потом не поразит. Леди все-равно не выйдет на солнце, кожу побережет. Так и просидит всю остановку в карете и ничего не узнает.

Младшая всегда была практичной девочкой. Поэтому, когда ей исполнилось шестнадцать и отец обещал выполнить одно ее желание, как незаконнорожденной, но официально признанной дочери, она попросила себе учителя по экономике, логике и математике. И довольно часто заставляла семью прислушиваться к своим доводам.

Там, где Мириам брала эмоциональностью, Анифа — аргументировала. Но вместе они привычно действовали в паре.

— Даже если не узнает не дело смотреть…

Я не договорила, потому что Мириам тихо ойкнула, вытаращив глаза и тут же прикрыв их ресницами. И вот не хотела я подглядывать, не хотела! Но раздался мужской смех, и я невольно скосила взгляд. В конце концов в словах Анифы есть доля истины, надо разок впечатлиться.

Наверное, в этот момент мы были похожи на трех замерших сусликов, делающих вид, что совсем не видят бродящих вокруг хищников. Моргнув, я прошептала:

— Не молчим! Едим и разговариваем!

— Какая прекрасная погода! — тоненьким голоском сказала исполнительная Анифа. Вуаль закрывала нижнюю половину ее лица, зато на частично приоткрытых скулах расцвели красные пятна.

Мириам таращила глаза и медленно пережевывала какую-то булку. По нашему общему мнению, именно у нее было больше всего опыта из нас троих, но сейчас и она была явно впечатлена.

Из воды вышли и приближались к нам трое. Ходок оказался смуглым и мускулистым, с темной легкой порослью на груди и даже вокруг пупка. Я раньше видела на тренировках у некоторых воинов волосы на ногах, но и подумать не могла, что эта беда может распространиться настолько масштабно.

Кошель был худее и… звонче, что ли. Его почти мальчишеское, гибкое и незагорелое тело выглядело бы нежным, если бы не точеный тренированный рельеф, прямо говорящий о немалой силе наемника. И шрамы. Белая вязь тонких полос разукрасила правую сторону с той же четкой выверенностью, что и бритую голову.

У обоих на груди темнели полнозвездные татуировки. Минимум по два созвездия у каждого. Уже это лишило бы меня дара речи, но рядом с ними, перебрасываясь шутками и улыбаясь, шел Скала. На чьих руках и плечах разлеглось почти десяток созвездий, то есть площадных заклинаний уровня «тут будет пустыня».

Говорят, что есть чары, позволяющие скрывать выжженные на телах метки настоящей магической мощи, но слишком частое использование возвращает звездную сеть на кожу. Поэтому военные даже не пытаются убрать признаки своей силы.

К нам шла сама смерть, легко поводя широкими, искусанными боевой магией плечами. С ленивой, завораживающей грацией никуда не спешащего хищника. Все равно добыча парализована и никуда не денется. Тонкая дорожка волосков спускалась от пупка к белым мокрым штанам, едва держащимся на крепких бедрах. Потому что тесемки этих самых штанов у всех троих болтались показательно не завязанными, только слегка затянутыми.

Сестры нервно захихикали, и я осознала, что мы молчали почти минуту. Все время, пока наемники не подошли совсем близко и не остановились. Они стояли и смотрели на нас. С какой-то покровительственной насмешкой. Знали про южное воспитание, играючи спровоцировали и теперь ждали как мы вывернемся. Или им было просто все равно?

— Дед Вэлканса из кухонных работников, — начала я ровным голосом, — тоже постоянно забывал застегивать брюки. А потом заговариваться начал. Девочки, зачем смеетесь над больн… бойцами?

Ходок фыркнул и расхохотался. Кошель неожиданно застеснялся и принялся завязывать шнуры. А Скала сел рядом со мной на корточки.

— Ты не служанка, — сказал он, с интересом меня рассматривая. Близко-близко, почти глаза в глаза. — Я это понял… довольно быстро, несмотря на твою одежду. Но кто ты такая?… Точно не дочь леди Камалии… Тренируешь искры со слугой.

— Воспитателем и наставником, — зачем-то поправила я, глядя как на его скуле блестит переливаясь, прозрачная капля воды.

— И вот так близко сидеть неприлично.