Закрученный (ЛП) - Шоуолтер Джена

— Подними ему голову и откинь чуть назад, — и снова Райли послушно подскочил.

Она открыла Эйдену рот и положила таблетки. Затем наклонила стакан и влила немного воды. Не глядя, поставила неполный стакан на ночной столик. Точнее, попыталась, потому что прицел сбился, и стакан свалился на пол, расплескав воду. Она даже не обратила внимания. Закрыла рот Эйдена рукой, а другой принялась массировать его горло, пока все таблетки не попали в желудок.

Сделав это, она выпрямилась и посмотрела на своего пациента.

— И что теперь? — прошептала она, ожидая какого-нибудь ответа… и не видя его.

— А теперь, — мрачно сказал Райли, — мы ждем.

Глава 4

Мэри Энн Грей сидела за угловым столом в дальней части библиотеки, рассматривая пленки с микроизображениями. То же самое она делала каждую ночь в течение последней недели. Дни начали сливаться воедино, голова раскалывалась, мышцы спины затекли, а на заднице и бедрах отпечатались следы (вероятно, навсегда) от ужасно неудобного стула.

Согласно прочтенной ею «инструкции для людей в бегах», заниматься рутиной было плохой идеей. Все равно что повесить неоновую вывеску над головой. Проблема была в том, что ей нужна была эта рутина.

— Ты в курсе, они закрываются через полчаса.

Она бросила раздраженный взгляд на своего компаньона. Парня, от которого она никак не могла отделаться, как бы ни пыталась. А она пыталась. Начиная в стиле аферы «поесть и смыться» и старого доброго «подожди здесь, я сейчас вернусь» или классического «что это там?» до грубой честности «просто оставь меня в покое, я тебя ненавижу».

— Значит, я закончу через полчаса, — произнесла она. — Исчезни.

— Давай не будем начинать. — Такер Харбор сидел на краю стола, упираясь в сложенные стопочкой книги и газеты и сминая их драгоценные страницы. Только чтобы позлить ее, она была уверена. — Я никуда не пойду.

— Ты не возражаешь? Это важный материал.

— Да, я не против, спасибо, что спросила, — ответил он, не двигаясь с места.

Она взглянула на него. Ангельски-милое личико в обрамлении взлохмаченных светлых и каштановых волос. На сто процентов ложная реклама, учитывая, что он был порождением демона. Или дьявола?

— Когда ты собираешься рассказать мне, что ищешь? — спросил он.

— Когда перестану хотеть вырвать твою трахею. То есть никогда.

Он покачал головой в насмешливом отчаянии. Это трудно устроить, пока он, блин, улыбается.

— Безжалостная Мэри Энн. Безжалостная. — Он так раздражал. Она встречалась с ним несколько месяцев, а потом бросила, как использованный презерватив, когда узнала, что он изменял ей с ее лучшей подругой Пенни. И Пенни теперь ждала от него ребенка.

Она простила ее и продолжала с ней созваниваться. По состоянию на сегодняшнее утро подруга страдала от постоянного недомогания. Невзирая на это, она умудрилась выбраться из кровати и навестить отца Мэри Энн.

Слова подруги звучали в ее голове.

— Боже ты мой, Мэри Своевольная, — проскрипел голос Пении на линии. — Он похож на живого мертвеца. Он даже на работу уже не ходит. Просто сидит дома. Я заглянула в окошко прошлой ночью, а он уставился на твою фотографию. Знаешь, я тверда как скала, если так можно сказать о девушке, но даже я дрогнула.

«И я, — подумала она. — Но ничего не могу поделать. Я спасаю ему жизнь». Она освободила его от приказа мстительной феи никогда не покидать свою комнату и игнорировать все, что происходит вокруг. Этого должно быть достаточно. Пусть лучше будет подавленным, чем убитым.

Теперь самое время подумать о другом. О чем она думала до этого? Ах да. О Такере.

Зачем, зачем, зачем она убедила Эйдена, Райли и Викторию спасти ему жизнь, когда вампиры пользовались его телом в качестве закуски? Если бы не она, он был бы мертв и не смог пырнуть Эйдена в сердце.

Довольно странно, что Такер сам сознался в преступлении. Он даже плакал, пока говорил. Конечно, она не простила его. Может быть, когда шок пройдет. А может, и нет.

— То, что ты сделал с Эйденом, было безжалостно, — произнесла она мягко.

Он побледнел, но все равно не ушел.

— Я говорил. Меня заставил Влад.

— И как мне узнать, не следуешь ли ты приказу Влада следить за мной и докладывать ему?

— Я же сказал, что нет.

— А ты известен своей честностью и порядочностью?

— Сарказм — ужасная вещь, Мэри Энн. Слушай, я сделал то, чего он хотел, и сбежал. С тех пор я не видел и не слышал его.

Слова «не слышал его» заставили ее задуматься. Она знала, что Такер слышал Влада, как будто тот стоял рядом и шептал, хотя по факту этого не было.

Возможно, Такер говорил правду, но опять же, может, и нет.

Суть в том, что Влад мог нашептать ему в любой момент утащить ее домой, убить, похоронить, и Такер без всяких сомнений повинуется.

Рисковать не хотелось, поэтому она сказала:

— Меня не волнуют твои причины или то, что ты отчаянно бежишь от главного вампира. Факты таковы: ты обидел Пенни, ты ударил Эйдена, и от тебя одни неприятности. Было бы глупо доверять тебе.

— Тебе не нужно доверять мне. Просто используй меня. И скажу в свою защиту: Эйден еще жив. Я чувствую его притяжение.

Она тоже чувствовала, и это была единственная причина, по которой она не привела свою угрозу в действие, и не познакомилась с его трахеей ближе. Ладно, это не единственная причина. Она по природе своей не была жестокой. Как правило.

Как и Эйдена, жизнь кроила его иначе, чем ее. Пока она росла в комфортной атмосфере родительской любви, он рос в холодных, бесчувственных стенах психиатрических лечебниц, врачи только накачивали его таблетками, которые он не хотел и не любил принимать.

Врачи решили, что он сумасшедший, не пытаясь докопаться до истины. Правда же была в том, что Эйден был паранормальным магнитом. Все, что имело сверхъестественные способности, тянулось к нему, и их силы, какими бы они ни были, увеличивались.

Мэри Энн, напротив, подавляла сверхъестественное и ослабляла силы.

По этой причине Такер и приклеился к ней. Рядом с ней темные желания его демонической натуры сглаживались и даже пропадали. Ему это нравилось. На самом деле, он встречался с ней именно поэтому.

Не потому, что она привлекала его, а потому, что ему нравилось чувствовать себя нормальным.

Совсем нелестно.

— Смотри, — продолжил он. — Я ведь помог тебе, так?

Она отказывалась признать это, но да, последние несколько дней он помогал ей. Ей все еще хотелось, чтобы он был плохим.

— Райли был близко, но я создал иллюзию, спрятав тебя. И он прошел мимо.

Не заглатывай наживку и даже не смей думать о Райли! Райли, который, скорее всего, был… проклятье! Она поджала губы, продолжая сохранять молчание.

Такер вздохнул.

— До чего упрямая девчонка.

И хоть она пыталась остановить их, мысли о Райли продолжили переполнять ее.

Райли догоняет ее в ночь, когда она узнала правду о матери. Райли ловит и несет ее в машину. Райли целует ее.

Утешает ее. Он и сейчас утешил бы ее, если бы она разрешила. Но как бы она ни хотела его увидеть, она не могла. Определенно она навредит ему и, вполне возможно, убьет.

На самом деле, прошлый раз, когда он прошел мимо, не догадываясь, что она прямо там, скрытая иллюзией Такера, чуть не убил ее.

Она любила этого парня настолько, что была близка к тому, чтобы отдать свою невинность. Даже дважды. И оба раза он останавливался, желая убедиться, что она готова, что не пожалеет о случившемся.

Что она с ним, потому что хотела, и ни по какой другой причине.

Теперь она жалела, что они этого не сделали.

Уйти от него — ладно, но бежать как можно быстрее — было сложно. До сих пор сложно. Второй раз еще сложнее. Как легко было бы позвонить ему и попросить забрать? Больше, чем легко. И он бы сделал это. Встретил бы ее там, где бы она попросила, сжал в объятиях и увез в безопасность. В этом весь он.