Тахера Мафи - Разрушь меня

О.

Боже.

Нет.

Адам шагает в дверь рядом с блондином и указывает своим оружием на узкий коридор.

— Двигайся.

Адам указывает дулом на мою грудь.

Адам указывает дулом на мою грудь.

Адам указывает дулом на мою грудь.

Его глаза чужды мне, стеклянные и отдаленные, далеко-далеко.

Я — ничто, кроме новокаина. Я онемела, мир — из ничего, все чувства и эмоции ушли навсегда.

Я — шепот, которого никогда не было.

Адам — солдат. Адам хочет моей смерти.

Теперь я открыто на него смотрю, каждое чувство отрезано, моя боль — отдаленный, отключенный крик из моего тела. Мои ноги двигаются вперед по собственному желанию; губы остаются закрытыми, потому что в этот миг никогда не будет слов.

Смерть была бы желанным освобождением от этих земных радостей.

Я не знаю, как долго я иду перед еще одним калечащим ударом по спине. Я мигаю от яркого света, которого так давно не видела. Мои глаза начинают слезиться, и я щурюсь от флуоресцентных ламп, освещающих большое пространство. Я едва могу что-либо увидеть.

— Джульетта Феррарс. — Голос выстреливает мое имя. Тяжелый ботинок толкает меня в спину, и я не могу поднять голову, чтобы различить говорящего со мной. — Уэстон, притуши свет и освободи её. Я хочу увидеть её лицо. — Приказ прохладен и силен, как сталь, опасно спокойный, без усилий мощный.

Яркость снижается до терпимого уровня. На моей спине остался отпечаток ноги, но уже не на коже. Я поднимаю голову и смотрю вверх.

Меня сразу поражает его молодость. Он не может быть старше меня.

Очевидно, он отвечает за то, о чём я не имею понятия. Его кожа безупречна, незапятнанна, его челюсть резкая и твердая. Его глаза — бледно-изумрудные, я никогда не видела подобных.

Он красив.

Его кривая улыбка скрывает умышленное зло.

Но сидит, как он себе это представляет, на троне, но на самом деле это всего лишь кресло в передней части пустой комнаты. Его костюм прекрасно отглажен, его светлые волосы искусно причесаны, его солдаты — идеальные телохранители.

Я ненавижу его.

— Ты так упряма. — Его зеленые глаза почти прозрачны. — Ты никогда не хотела сотрудничать. Ты даже не вела себя хорошо с сокамерником.

Я неосознанно вздрагиваю. Жар от предательства окрашивает мою шею.

Зеленые Глаза выглядит неожиданно довольным, а я — вдруг подавленой.

— Ну, разве это ни интересно. — Он щелкает пальцами. — Кент, шаг вперед, пожалуйста.

Моё сердце перестает биться, когда Адам попадает в поле зрения. Кент. Его зовут Адам Кент.

Я в огне с головы до ног. Адам примыкает к Зеленым Глазам, но в качестве приветствия коротко кивает. Может быть, лидер не настолько для него важен.

— Сэр, — говорит он.

Так много мыслей путается в моей голове, и я не могу развязать этот безумный узел. Я должна была догадаться. Я слышала слухи о солдатах, живущих среди населения в секрете, сообщающих властям, если что-то кажется им подозрительным. Каждый день исчезают люди. И никто никогда не возвращается.

Я всё ещё не понимаю, почему Адама отправили шпионить за мной.

— Похоже, ты впечатлил её.

Я скашиваю глаза на мужчину в костюме, только чтобы увидеть, что на его костюме цветные пятна. Военные сувениры. Его фамилия выгравирована на лацкане: Уорнер.

Адам ничего не говорит. Он даже не смотрит в моем направлении. Его тело напряжено, шесть футов великолепных мускулов, его лицо серьезно и напряжено. Те же руки, что держали мое тело, сейчас держат кобуру от смертельного оружия.

— Ничего не хочешь нам сказать? — Уорнер смотрит на Адама, после поворачивает голову в мою сторону, глаза, явно веселые, сверкают в свете.

Адам сжимает челюсти.

— Сэр.

— Ну конечно же. — Уорнер неожиданно начинает скучать. — Почему я ожидаю, что тебе есть что сказать?

— Ты собираешься убить меня?

Слова вылетают из моих губ прежде, чем я могу подумать; чья-то пушка бьет меня по спине несколько раз. Я с хныканьем падаю на пол и хриплю на грязном полу.

— Это было не обязательно, Роланд. — Голос Уорнера насыщен иронией и разочарованием. — Я бы поступил так же, если был бы на ее месте.

Пауза.

— Джульетта? — Я способна поднять голову. — У меня есть для тебя предложение.

Глава 9

Я не уверена, что правильно его расслышала.

— У тебя есть то, что я хочу. — Уорнер по-прежнему смотрит на меня.

— Я не понимаю, — говорю я ему.

Он делает глубокий вдох и встает, чтобы пройтись по комнате. Адам еще не отозван.

— Ты вроде как мой любимый проект. — Уорнер улыбается сам себе. — Я изучал твои записи в течение очень длительного времени.

Я не могу изменить его напыщенную, самодовольную походку. Я хочу стереть с его лица эту улыбочку.

Уорнер останавливается.

— Я хочу взять тебя в свою команду.

— Что? — Удивленный шепот.

— Мы посреди войны, — говорит он немного раздраженно. — Может, ты сможешь собрать все воедино.

— Я не...

— Я знаю о твоем секрете, Джульетта. Я знаю, почему ты здесь. Вся твоя жизнь задокументирована в медицинских архивах: жалобы властям, грязные иски, общественные требования, чтобы тебя заперли. — Его пауза дает мне достаточно времени, чтобы задохнуться от застрявшего в горле ужаса. — Я рассматривал их в течение долгого времени, но я хотел убедиться, что ты на самом деле не психически больная. Изоляция — не совсем хороший показатель, хотя ты сумела постоять за себя. — Он посылает мне улыбку, которая говорит, что я должна быть благодарна за похвалу. — Я послал Адама, чтобы тот остался с тобой, в качестве меры предосторожности. Я хотел убедиться, что ты не неустойчива, что ты способна на основные человеческие взаимодействия и общение. Признаюсь, я весьма доволен результатами.

Кто-то сдирает мою кожу.

— Адам, кажется, сыграл свою роль слишком блестяще. Он хороший солдат. Фактически, один из лучших. — Уорнер бросает на него взгляд, прежде чем улыбается мне. — Но не волнуйся, он не в курсе, на что ты способна. Пока не в курсе.

Паника раздирает меня, я глотаю агонию, я прошу себя не смотреть в его сторону, не могу, не могу, не могу. Адам встречает мой взгляд в ту же долю секунды, что и я, но отводит взгляд так быстро, что я не уверена, не показалось ли мне это.

Я чудовище.

— Но я не настолько жесток, как ты считаешь, — мелодично продолжает Уорнер. — Если тебе так нравится его компания, то я могу сделать это. — Он показывает на меня с Адамом. — Постоянное назначение.

— Нет, — выдыхаю я.

Губы Уорнера трогает кривая усмешка.

— О да. Но будь осторожной, красавица. Если сделаешь что-то... плохое... он вынужден будет пристрелить тебя.