Фантош для оборотня или Игры насмерть! (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas"
— Вы — сильная, — убеждал с жаром Вихтерев.
— Ты, — поправила нервно Роберта.
— Ты, — мягко внял мужчина. — Если не ты, то никто…
— Что если разозлится и решит уничтожить? Если он меня обратит, — задохнулась от чувств, — обещайте, — сглотнула,
— Мы же на "Ты", — поправил, в свою очередь, врач. — Что пообещать? — уточнил осторожно.
— Что убьешь меня, — уставилась на Роберта. Он испуганно дернулся:
— Милена, ты в своем уме?
— Поклянись! — настаивала злым шепотом, чтобы не привлекать внимания. Мимо нас прошла пара в вечерних костюмах. С господской неспешностью двигались навстречу, точнее, спускались по лестнице в то время как мы, наоборот, поднимались. Мужчина едва окатил хищным взглядом, а вот женщина одарила красноречивым надменным. Вихтерев с натянутой улыбкой чуть кивнул им, и только они скрылись за поворотом лестницы, отозвался:
— Нет! Если он обратит, без его разрешения никто не посмеет тебя тронуть. Только он сам!
— Я не хочу быть безропотной тварью, которая ищет внимания своего хозяина. Лучше умереть!
— Тогда, следи за словами, — посоветовал Роберт. — А я буду молиться, чтобы Демьян не потерял голову при виде тебя.
— Что, прости? — замялась, совершенно не желая встречаться с "ужасом" своей жизни. Да и реплика Вихтерева отправила в секундный ступор.
— Шучу, — отмахнулся Роберт, но в его жесте было больше нервов, чем убежденности.
— Молитвы не обнадеживают, — попыталась упрямиться. — Что-то мне уже не хочется на встречу… — Даже запнулась о последнюю ступеньку на втором этаже, где сразу же увидела распахнутые широкие двери. Внутри стоял гул и небольшая суета. Гости кушали, болтали, передвигались по залу… Из глубины лилась музыка, звучали голоса ведущих праздника. А еще успела разглядеть потрясающий вид множества окон — интерьер панорамный.
— Можешь отказаться в любой момент, но если жизни твоих детей стоят больше, чем собственные желания и страхи, то ты сделаешь это, — убеждал твердо Роберт. — Лишь Демьян может защитить твою семью. Передай, что просили «новые» и тогда проблема решится, — отчеканил, стоя у самого порога зала.
— Уверен? — с жадностью уставилась на Вихтерева. Мне так нужно было ощутить его силу и веру. Я нуждалась в поддержке.
— Да, — мотнул неопределенно головой Роберт и прозвучало это не особо уверенно. Я сощурилась, рассматривая его реакцию, но Вихтерев вовремя взял себя в руки: — Лучше поторопиться, а то ведь, чем дольше смотришь в пропасть, тем меньше желания прыгнуть. Ох, момент, — волновался мужчина. Прошествовал в затененный коридор, как понимаю, уголок персонала ресторана. Скрылся из виду на миг. Только начала переживать, как появился с огромным букетом маленьких нежномолочных цветов.
— Это вам, — протянул, и я присоединила подарок к купленному букету для жены Демьяна.
— Тебе, — мягко поправила.
— Да, конечно, — торопливо кивнул Роберт, — тебе. Думал, будет подарок от тебя, но раз ты сама успела подсуетиться, — с проказливой улыбкой мотнул головой на мой букет. — Выбор поражает. Хотя, что удивляюсь?! У тебя ко всему свой подход. Оберни цветы змеей, было бы совсем неподражаемо…
— О, ты тоже об этом подумал? — наконец, улыбнулась и даже хихикнула. — Не поверишь, я поинтересовалась, но, мне сказали, что такой услуги не предоставляют, — сожалела без тени смущения. — Слушай, а как фамилия у Демьяна? — глупый вопрос, особенно если учесть его несвоевременность, но жутко захотелось знать.
— Градов, — запнулся Роберт в легком удивлении, — Градов Демьян Елизарович.
— Градов…
***— Они меня ненавидят? — сквозь натянутую улыбку уточнила у врача, испуганно прогуливаясь взглядом по гостям, что меня удостоили вниманием. Колючим, осуждающим, к слову сказать…
— Не любят, однозначно, — поразил жуткой правдой Роберт с такой же очаровательной улыбкой.
— Откуда они знают, кто я? — От напряжения даже скулы сводило.
— Знают, — продолжал мило скалиться врач, но в следующий миг умолк и заметно побледнел. Проследила за его взглядом и тоже застыла точно прикованная. Подавляющая сила твари ошеломляла. Никогда я не ощущала себя настолько крошечной как в данную секунду. Паническая атака была сильной, вся моя незначительность и серость стали вопиюще очевидными, я едва не завыла от ужаса и стыда, даже попятилась:
— Милена, не смей! — чуть слышный шепот-команда Роберта заставила остановиться. Только сейчас поняла, что голоса, музыка и прочие звуки стихли. Даже ведущие вечера заткнулись и в непонятном недоумении уставились в нашу сторону. Все в зале смотрели только на нас с Робертом, точнее, на меня. Это ясно ощущала. Каждой клеточкой предательского, искалеченного тела. Сердце трепыхалось так сильно, что вот-вот могло пробить грудь, дыхание застряло в горле. Я была на грани разреветься в голос. Позорно… но могла, даже в глазах защипало.
Возможно, стоило бы убежать, но я — сильнее страха и ненависти незнакомых мне тварей — лишь выпрямилась, подняла голову и дала себе мысленно пинок. Только так удалось сдвинуться и шагнуть вперед. Шаг, второй… молилась, чтобы ноги меня не подвели. Мои изувеченные, хромые ноги! Меня! Не! Подвели! До скрипа зубов терпела удобство и смущение.
И ноги слушались. Спасибо, Роберту, который поспешил на помощь и придерживал под локоть дрожащими руками. О-да, его тремор четко отдавался во мне. Даже не знаю, кого трясло сильнее, но мы продолжили идти. Мои родные ножки… меня несли медленно, ровно… к мучителю. К тому, кого ненавидела больше всего на свете и кого любила с той же силой.
Любила?..
От этой мысли чуть не упала, когда оказалась перед кукловодом. Ошеломительно, вот так, стоя лицом к лицу с монстром, искалечившим не только тело, но и душу — млеть от неуместной, извращенной любви! От осознания этого пагубного чувства откровенно поплохело…
Демьян добился своего — влюбил меня в себя! Да, вероятно, это стокгольмский синдром, но он, черт возьми, громоподобно меня оглушил!
Боже! Как же хорошо, что эта тварь больше не хозяйничала в моей голове! Как бы поглумилась за такую беспечность, как «нежные чувства». Любовь… к твари, что едва не уничтожила!
Все ждали… Градов тоже терпеливо ждал. Взгляд зеленых глаз прожигал во мне дыры. Кожей ощущала… слово кляксы серной кислоты проедали брешь на лице. Щеки горели, дыхание сбивалось, сердце мчалось с умопомрачительным ритмом. Мерзко, но осознавала, что кукловод читал мое смятение, как зверь ощущал эмоции и упивался властью. Мог одним кивком отправить восвояси, или потребовать признать его силу. Но молчал, не двигался. Я радовалась секундной передышки и сама наслаждалась близостью. Изучала любимые черты, подмечая, что Демьян почти не изменился — возле глаз чуть больше стало морщинок, и только. Как всегда красив, подтянут, а харизма… убивала наповал. Даже если бы он не был тварью, я подчинилась ему. Невозможно избежать поработительной силы такого мужчины. Он создан властвовать, сколько бы ни пытался убегать от статуса. Скользнула глазами по прямому носу — ноздри Градова жадно вздрагивали, словно упивались запахом. Губы хоть и были сжаты в узкую полосу, но ходящие вверх-вниз скулы подтверждали недовольство хозяина.
Это придало сил и сработало в помощь.
Я заметно воодушевилась и даже набралась не только смелости, но и наглости. Когда пара гостей, что в оцепенении стояла возле жениха и невесты, хотя до моего появления распиналась в наилучших пожеланиях, отошла в сторону, я ступила ближе, давая понять, что собираюсь тоже сказать напутствие молодоженам.
Мазнув взглядом по Елинии, протянула букеты:
— Подержите, — обронила сухо и тотчас обратилась к жениху: — Знаю, что вы меня не ждали, да и сама не ожидала, что приду. Поэтому простите, какого-то ценного подарка нет. — Поднялась на цыпочки и прижалась губами к идеально выбритой щеке Демьяна, который так напрягся, словно в него кол вбили. Запечатлела поцелуй значимо дольше, чем бы полагалось. Тщедушно, ясно без слов, но самой было трудно оторваться. Я соскучилась. Соскучилась так сильно, что задыхалась от счастья, а чтобы не упасть от переизбытка чувств и нехватки кислорода, нагло положила руки на плечи мучителя. Когда поняла, что ситуация выглядит жутко некрасиво, отстранилась, заметив, как на лице Градова все же дрогнули мышцы. — Здравствуй. Не хотела портить тебе такой радостный день, но у меня срочное дело, которое не терпит отлагательства. Для меня важное… — пояснила ровно. — Говорю об этом открыто, потому что это касается всех, — смотрела только на Демьяна, ведь, по сути, мне плевать на мнение и реакцию чужих, я пришла достучаться до совести и чести кукловода. — В общем, — перевела дух, — меня навестили «новые». Они просили передать, чтобы ты не упирался и отдал территории, иначе… доберутся до меня и детей… — Зал роптал, но в шелесте голосов не уловила и толики переживания за свою семья, лишь негодование, злость на «иных» и их наглость, граничащую с абсурдом. Возмущенный шелест наполнил помещение, а вскоре стих. — Впрочем, последнее маловажно для тебя и остальных, — пробормотала убито, ощутив себя полной дурой, посмевшей явиться на праздник богатея, которому плевать на мои мелкие проблемки, — поэтому прошу услышать главное: «новые» будут драться за то, чего желают и им плевать, каким путем этого добиться.
