Леди из охотничьего домика, или Отвергнутая жена - Екатерина Стрелецкая

Леди из охотничьего домика, или Отвергнутая жена

Пролог

– Ой, как же это? – раздался совсем рядом дрожащий девичий голосок.

– Обыкновенно, – презрительно ответил другой, явно принадлежащий даме преклонных лет. – Под ноги смотреть нужно перед тем, как по лестнице спускаться. Вообще, не понимаю, зачем столько шума? Не люблю шум. Лойза, не мельтеши!

– Но я только посмотреть, матушка! – возмущённо возразила неизвестная мне Лойза.

Однако дама тут же резко её оборвала, добавив в голос немного властных металлических ноток: – На похоронах насмотришься! Если только в самом начале в обморок не упадёшь, изображая из себя «впечатлительную невинность». Мужчины подобное любят, ведь это позволяет им проявить себя благородными рыцарями и достойными представителями своих семей. Может, и приглянёшься кому-нибудь, не вечно же в девках ходить!

Я слушала этот странный разговор, а волосы на моей голове, и не только на ней, шевелились от постепенного осознания того, что именно эти двое обсуждают. Ещё имя странное – Лойза... Хотя, как только детей не называли в последние десятилетия. Не понимая, где нахожусь, я попыталась открыть глаза, но нисколечко не преуспела в этом простом, казалось бы, деле. О чём речь, если даже сделать вдох как следует не удавалось, из-за ощущения давления в районе груди и рёбер. А ещё боль... Невыносимая боль, пронизывающая каждую клеточку тела... Неслабо всё-таки шандарахнулась при падении.

Пока я пыталась собрать воедино не только мысли, разбредающиеся, словно овцы по полю, но и тело, отказывающееся подчиняться, послышался стук каблучков, и к беседующим присоединились ещё двое. По крайней мере, мне так показалось из-за разницы в грохоте, с которым звучали одни шаги по сравнению с другими.

– Я так понимаю, проблема Ойгена решена? – поинтересовалась та самая, «громко топающая» незнакомка, каждый шаг которой раздавался набатом в моей бедной голове.

– Как видишь, Айталь. Даже без крови обошлось, не придётся слугам паркет замывать и заново натирать.

Цинизм дамы поражал просто до глубины души. Тут явно кто-то насмерть разбился, свалившись с лестницы, а её полы интересуют! Сюрреализм какой-то! Я снова сосредоточилась на своём дыхании, хотя ощущения были не из приятных: будто меня долго пинали ногами, ломая каждую косточку из двух ста с лишним.

– Матушка, но Кристин же дышит!

О, а вот и четвёртое лицо присоединилось к обсуждению. Но, как и до этого, ни капли радости в голосе я не расслышала.

– Не мели чепухи, Эрсель! – прошипела дама. – Упасть с такой высоты, пересчитав все ступеньки, и выжить просто невозможно! Но если тебе так хочется, можешь проверить. Я мёртвых трогать брезгую! Бр-р-р...

Я прямо-таки представила, как эта циничная сволочь с отвращением поморщилась, демонстрируя свою неприязнь. Та, которую назвали Эрсель, подошла совсем близко, затем что-то зашуршало, а потом щёлкнуло.

– Она... дышит... – сдавленно пискнула девушка, и мне по носу ударило что-то тяжёлое.

Я распахнула глаза, пытаясь сфокусировать взгляд на удаляющемся от меня лице. Эрсель неожиданно икнула и исчезла из поля зрения. С хрустом повернув голову, я чуть приподнялась, но громкий визг уложил меня обратно.

– Кристин живая!!! Она живая!!!

После чего все три девушки ринулись прочь, не прекращая кричать от ужаса. Вот только не поняла, почему меня назвали чужим именем и вообще где я?

Глава 1. Неудачный день

– Калинкина!!! Ты совсем обалдела?! – грозный рёв директора застал меня как раз в тот момент, когда я только собиралась улизнуть на обед.

Вот чего ему в офисе не работалось? Сидел бы себе сейчас в тепле, считал денежки, думал о том, как открыть пятый зоомагазин по счёту, и гонял секретаршу за кофе. Но нет, приехал в самую метель, когда одними только нашими молитвами проводка выдерживала все перегрузки во время ненастья. Генераторы? Дублирующая система или хотя бы нормальная разводка с предохранителями? Ха,и ещё три раза ха! А ведь у нас аквариумы,террариумы...

– Здравствуйте, Борис Григорьевич! Что-то случилось? – я натянула на лицо самую дебильнейшую из своих улыбок и захлопала ресничками, ибо «Подчинённый перед лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальства!» Ага, в полном соответствии именно с этой цитатой, приписываемой Петру Первому, и которую наш директор повесил у себя в приёмной.

– Леночка-а-а-а...

А вот такой тон точно не предвещал ничего хорошего, но лезть на рожон, а тем более сбегать, было совсем глупо, поэтому продолжила изображать из себя полную идиотку: – Да, Борис Григорьевич?

Директор продолжал наступать на меня, раздражённо стряхивая комки мокрого снега, успевшие налипнуть на дорогую шубу за время шествования от машины до магазина. Вот сейчас натрясёт, набрызгает, а мне потом вместе с девочками снова полы намывать и подсушивать, чтобы покупатели себе руки-ноги не переломали, поскользнувшись на мокром кафеле.

– Леночка, надеюсь, что вы помните о том, где именно работаете!

– Конечно, Борис Григорьевич. А что-то не так?

Вроде ничего такого не сказала, а из директора пар начал валить, как от старого паровоза, подъезжающего к платформе.

– Последний раз напоминаю: ты работаешь в зоомагазине, а не в книжном!!! Ты должна продавать живность, а не макулатуру! Почему ты только что отказалась продать рыбок покупателю, а вместо этого всучила ему справочник юного аквариумиста?! Хороший продавец впарил бы ему не только рыбку, но и новый аквариум, гальку, водоросли, аэраторы, лампы, несколько пачек витаминов и кормов!

– Но Борис Григорьевич! Он же рыбок загубит, а остальное попытается вернуть. а так как товар к тому времени будет уже невозвратным, он нас по судам затаскает. Вот вам это нужно?!

– Умная, да? Так, может, продемонстрируешь свой интеллект где-нибудь в другом месте?

Чёрт, нужно было всё-таки сматываться, потому что, отступая назад, я оказалась зажатой между столом и директором. На моё бедро легла горячая потная ладонь. обжигающая своим жаром даже через плотную джинсовую ткань, а поползновения толстых пальцев не оставляли ни малейшего шанса на невинное продолжение распекания моей персоны.

Тем временем директор продолжил: – ... если женщина считает себя слишком умной, то начинает говорить чересчур много глупостей, а, значит, её рот стоит занять более подходящим делом... Чего ты кочевряжишься, дура? Ты ведь для этого идеально подходишь!

А вот это было больно. Очень больно. После того как Борис Григорьевич узнал от