Lied uber dich (СИ) - Емельянов
Я более чем уверен, вы будете первым, кто обнаружит пропажу Кэйи, господин Рагнвиндр. Более, я знаю, что вы точно придёте сюда и найдёте это письмо, знаю, что оно безумно удивит вас, ведь вы так отчаянно старались разорвать любую связь с вашей сестрой… И знаете, я безумно вам благодарен за это.
Она до последнего верила в то, что вы услышите её, но ваше равнодушие сделало всё, чтобы облегчить исполнение моего замысла.
Ведь именно благодаря вам я смог забрать себе то, что так долго искал в своём долгом странствии. Не беспокойтесь о ней, я никому не позволю её обидеть, хотя, не думаю, что вам есть до этого дело.
Ничего не бойтесь, более вы никогда её не увидите и никогда о ней не услышите. Не пытайтесь отыскать но, если такая мысль всё-таки у вас появится такое желание, забудьте о нём. Там, куда я увёл вашу названную сестру, не ступают даже твари бездны.
Забудьте о ней, господин Рагнвиндр, а я сделаю всё, чтобы стереть вас из её головы. Более мы вас больше не потревожим.
Не сомневайтесь в моей любви к ней, если это вас вообще интересует, я не посмею предать вашу сестру и в обиду тоже не дам.
Будьте спокойны. Прощайте.
Он распахнёт глаза, понимая как что отчасти, он действительно виноват в произошедшем. За их спинами послышатся шаги, Люмин заглянет в чужую комнату и осознает, Дайнслейф не соврал ей, сказав что более не станет ей помогать ведь…
Он слишком умело уходит от ответов о ней, не позволял вызнать хоть что-то ещё, помимо того, что он хочет сказать. И взгляд цепляется за письмо, чьи уголки были смяты в бешенстве.
Он понимает, автор послания — лицемер, коих поискать надо. Браво, леди Альберих, вы и правда учились лжи и лести у лучших. Он ведь чувствует, как удушающе действует чужой запах, видит оборванные элементы букв, послание явно писалось в спешке, то ли до того, как случилось нечто, что изменить он не в силах, то ли после, когда она ещё не могла оказать сопротивления достойного рыцарского звания.
Её погоны тоскливо лежали на прикроватной тумбочке, крепления чуть погнуты, явно снимались не ею самой. Он зажмуривает глаза, слишком отчётливо чувствуя как мак глаза продирает, а потому открывает нараспашку окна, на мгновения замирая. Это всё слишком странно. Её не могли выкрасть спонтанно, это как минимум требовало наблюдений и явно не поверхностных. Нет, течку или гон предугадать — легко, если нюх натренированный, да и сама путешественница не раз упоминала о том, что он был как гончая…
Гончая натренированная на мягкий туманный цветок. Натренированная на то, чтобы подчинить себе её без особых усилий… Если бы не легкомысленность сестры и его равнодушие, замены капитану искать бы не пришлось. Из его рук вылетает ещё одна маленькая записка, созданная, как кажется, лишь для его глаз. Он осматривается, замечая как Джинн ищет хоть что-то, что могло бы дать зацепку для поисков.
Ваша сестра никогда не обладала глазом бога, а тот, что она обрела в тот день… Я очень рад, что вы по достоинству оценили мой труд. Как носитель королевской крови, она обладает некоторыми силами, которые без наличия этого амулета вызывают слишком много вопросов. А дарование такого от самого божества, я бы счёл бы за оскорбление. Цена жизни такого архонта как Царица — невысока, а её глаза — сущая мелочь. Но знайте, я благодарен вам за то, что вы отвернулись от неё в ту ночь. Благодаря этому и гибели вашего отца мне удалось приблизиться к ней на достаточно малое расстояние. Жизнь под звёздами так изменила её… Вы знаете, что там, в падшей Каэнрии её ждала участь подпитки для великого дерева? А сейчас, когда от него не осталось и пепла, когда в предсмертной агонии бог проклял его остатки, создав бездну, она думает лишь о вас, вонзая своё лезвие в тела тех, для кого она должна была стать щитом… Но не бойтесь, я не позволю созданиям бездны навредить ей.
Она до последнего звала и надеялась на вас, когда мелко дрожала от моего яда и с жадностью вглядывалась в свой последний рассвет здесь, в городе ветров, который она полюбила слишком сильно, а ведь таким как она, честно сказать, не полагалось и гребня, что уж говорить о том, что она не готова променять заботу вашего дома и мира на руины человеческой гордости.
Вы никогда не найдёте её по следу элемента. Магия бездны подчиняется общим законам лишь отчасти. А глаз бога не настолько чувствителен, чтобы его разглядеть. В вас даже не течёт проклятой крови, чтобы почувствовать хоть отголосок от него. Но то огромная благодать для вас, ведь всё имеет свою цену. Не мне вам об этом рассказывать, посмотрите хоть на глаз порчи! Примитивнейшее тому доказательство! Настоящее расточительство.
Вы знаете как было приятно ломать её мечты, и нашёптывать ей о том, что вы никогда не будете испытывать к ней хоть что-то кроме презрения, что никогда не примете её той, кем она является под безумным количеством масок и щитов? Браво, вы засели настолько глубоко в её сердце, что малейшее сомнение заставляет её метаться, в поисках хоть какой-то нити, что позволила бы ей находиться поближе к вам, под щитами и масками, если честно, я сам удивился их количеству, но не волнуйтесь, я обязательно сломаю все до единой, пусть без желанного тепла, и призрачных надежд на что-то помимо обидных слов.
Дилюк ещё раз пробежится глазами по тексту, медленно осознавая почему это написали ему. Он, Дайнслейф, автор чёртового письма, видел в нём соперника, лишь потому что она пыталась сблизиться с ним. Он выдыхает, отводя то в сторону. И зачем это всё, если кроме отвращения, с той ночи, он ничего к ней не испытывал? К чему это послание? Сбросить вину за пропажу капитана на него? Или просто позлить, утыкая в несостоятельность рыцарей? Покачав головой, он снова обращает взгляд на магистра, что зажимает нос и чуть ли не плачет. Да, он знает, что она пьёт подавители, но запах действительно слишком стойкий. Он уверен, будь она бетой, тоже бы почувствовала.
Смесь действительно отвратительная, бездушно вытеснившая запах
