Фрида Митчелл - Смысл жизни
— Констанс!
— Что такое? — Она вновь улыбнулась и посмотрела Джеффри прямо в глаза.
— Я спросил, не боитесь ли вы жить совсем одна? — терпеливо повторил Джеффри.
— Нет-нет, что вы! Ведь со мной Банга! — воскликнула Констанс. — Это моя…
— Как же, как же! Знаю! Чарлз уже поведал мне об этой собаке Баскервилей, — улыбнулся Джеффри.
— Это он так зовет Банга? — Только сейчас Джеффри заметил, что Констанс обиделась, но было уже поздно. — Банга сущий ягненок, — горячо заговорила Констанс, — он и мухи не обидит, если, конечно, эта муха не вредит мне. Вы бы видели, как он играет с детьми моего брата! Они его просто обожают. А у Чарлза нет никаких оснований называть Банга этим ужасным именем: когда он ночью постучался в мой дом, пес вел себя превосходно.
— Ладно, уговорили, — послышался глубокий волнующий голос, и Констанс поняла, что Чарлз слышал ее последние слова. — Джефф, старина, можно, я на пару минут украду у тебя даму?
Джеффри с улыбкой кивнул и отошел.
— На самом деле мне ваша собака очень даже нравится, — поспешил сказать Чарлз, увидев, как Констанс открывает рот для гневной отповеди. — Честное слово! А той ночью ваш пес вел себя просто образцово. Если бы мне довелось стать членом жюри на конкурсе благородных манер среди животных, то я бы присудил Банга первое место. Да он же эталон примерного поведения! И, знаете, я не покривлю душой, если скажу, что ваш Банга — просто принц среди собак! Да здравствует Банга!
Слушая его шутливую болтовню, Констанс старалась, очень старалась рассердиться, но, взглянув в смеющиеся голубые глаза Чарлза, лишь развела руками и усмехнулась.
— Знаете, я даже рад, что стал невольным свидетелем вашего разговора с Джеффри, — уже серьезно сказал Чарлз. — Мне тоже не по душе ваше одинокое житье-бытье. Лишняя осторожность никому не помешает. Так что готовьтесь: после Рождества я устанавливаю у вас в доме сигнализацию.
— Еще чего!
— Сигнал будет поступать в местный полицейский участок, — невозмутимо продолжил Чарлз. — Хотя, на мой взгляд, одного вида мигающей лампочки и воя сирены будет больше чем достаточно, чтобы отпугивать бродяг. Понимаете, им негде ночевать, поэтому они иногда забираются в какой-нибудь одиноко стоящий дом и могут обчистить или здорово напугать его хозяев. Что, хотите сказать: «У меня есть Банга»? Понимаю, вам кажется, будто от одного вида его клыков злоумышленники кинутся врассыпную, но я настоятельно советую…
— Мне сигнализация ни к чему! — резко оборвала его Констанс. — Я живу здесь с февраля, и пока все идет нормально. Более того, за прошедший год единственным нежданным гостем в моем доме были вы, — многозначительно добавила она.
— И тем не менее это ни о чем не говорит. Это дельце давно не выходит у меня из головы, — вдохновенно лгал Чарлз. — На реставрацию домика ушла уйма денег, так позвольте же мне защитить свою собственность. Вдруг его подожгут или что-нибудь еще? А знаете, как велики сейчас судебные издержки? Если государство пронюхает, что я не забочусь об арендуемом имуществе, я просто разорюсь! Нет, как ни крути, а перестраховаться лучше, чем платить за ремонт.
— Пожалуй, вы правы.
Склонив голову набок, Констанс пару секунд обдумывала его предложение. Все же ее домик был собственностью Чарлза, к тому же красиво и мастерски отреставрированной. Трехэтажный старинный особнячок мог по праву считаться памятником архитектуры, и беспокойство Чарлза было вполне объяснимым. На каждый день для устрашения бродяг и воров Констанс хватало и Банга, но кто будет охранять дом, если им придется ненадолго отлучиться? А ведь в апреле состоится ее выставка, и мать уже дала понять Констанс, что к этому сроку хотела бы видеть дочь в Лондоне.
— Я очень хорошо вас понимаю. Вы совершенно правы, — сказала Констанс после непродолжительного молчания. — Думаю, на вашем месте я поступила бы точно так же.
— Значит, решено, — подытожил Чарлз. Мысль о сигнализации пришла ему в голову всего пять минут назад, когда он любовался Констанс, изящно вальсирующей с очарованными ее красотой партнерами. — А теперь, Золушка, прошу к столу, — вкрадчиво проговорил Чарлз, распахивая перед ней высокие двери в банкетный зал. — Пора подкрепиться, потанцевать вы всегда успеете.
Но Констанс вовсе не тянуло танцевать, раз она могла побыть вместо этого с Чарлзом. Потрясающее открытие пришло так неожиданно, что Констанс даже споткнулась.
— Осторожно. — Он властно подхватил ее под локоть и, уверенно притянув к себе, пошутил: — Прошу запомнить: хромой сегодня я.
Констанс пыталась ответить беспечной улыбкой, но это было выше ее сил. Как он опасен! Как опасно то, что он говорит, думает, хочет!
Что же я делаю? — лихорадочно соображала Констанс. Зачем позволяю играть со мной? Ведь я же не из тех глупышек, которые, раз обжегшись, вновь и вновь допускают одни и те же ошибки?
До Роберта, во времена бесшабашной юности, без ума влюбленные женщины вызывали у Констанс недоумение. Уж я-то ни за что не позволю мужчине навязывать мне свою волю, наивно полагала она. Любой союз надо строить на основе взаимного уважения, а браку без равноправия, считала Констанс, грош цена.
Но жизнь диктовала свои суровые законы. Выйдя замуж за Роберта, Констанс поняла, что спорить с мужем бесполезно. От беспечной девушки с огромными амбициями остались лишь воспоминания.
Предложенные Чарлзом холодные и горячие закуски расточали изумительный аромат. Народу в банкетном зале собралось не слишком много, но отдельные представители местного населения буквально давились бутербродами у буфетной стойки. Посмотрев на толпу, жадно поглощающую дармовую закуску, Констанс убедилась в полном отсутствии аппетита и отрицательно мотала головой всякий раз, когда Чарлз преподносил ей очередной кулинарный шедевр. Люди торопливо расступались, давая им дорогу, словно Чарлз и впрямь был их повелителем, но Констанс в роли королевы чувствовала себя немного скованно.
А зачем ты вообще сюда пришла? — без устали повторял ей внутренний голос. Это же чистое безумие!
Как будто опровергая эти тревожные мысли, голос Чарлза — ласковый и вкрадчивый — постоянно звучал где-то рядом:
— Вы поели, как птичка клюнула. Не обижайте хозяина, возьмите вот этот кусочек, Констанс.
— Нет, спасибо. Мне сегодня что-то есть совсем не хочется, — поспешила отказаться она.
Ее пустой желудок так и выворачивало при виде угодливого лица Чарлза. Роберт поначалу тоже был вкрадчив и мил, мрачно вспомнила она.
— Жаль, что у вас нет аппетита.
Констанс вдруг вернулась из мира грез и обнаружила, что Чарлз пристально на нее смотрит, и, видимо, уже давно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});