Элизабет Дьюк - Встреча в Венеции

Клэр заставила его подождать целых три секунды, затем осторожно ответила:

— Я готова познакомиться с вашим сыном. И с вашей матерью. — «Чтобы убедиться, что они действительно существуют», — сказали ему ее глаза. — После чего дам вам окончательный ответ.

— Резонно и справедливо. — Он сверкнул своей ослепительной улыбкой. — Вот и отлично.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Как ни волшебна Венеция, Клэр без тоски смотрела на исчезающий в туманной дали город с палубы несущегося по лагуне водного такси. Венеция — для богачей и любовников, — то есть для тех, кто располагает свободным временем… но все это больше не имеет к Клэр Мэлоун никакого отношения.

До Лондона она летела с неожиданным комфортом. Эдам Тэйт умудрился каким-то образом перевести ее в первый класс, на кресло рядом с собой. Клэр подозревала, что с его уверенными манерами, красотой и, несомненно, деньгами и влиянием для него не существует преград.

Ведь он умудрился уговорить ее работать на себя, не так ли? Соблазнил бесплатным перелетом домой и трехмесячной работой…

Клэр вспомнила Хьюго Дэна, предложившего ей похожую сделку — временную работу и бесплатный проезд домой, — окончившуюся ничем, и ее глаза затуманились.

Не поверю, пока не сяду в самолет, летящий в Австралию.

Из аэропорта к городскому дому Эдама в Мэйфере они доехали на такси, завернув по дороге за вещами, которые Клэр оставила в студенческом общежитии на Эрл-Корт. Она уже сообщила Тэйту, что отказалась от квартиры в Лондоне, и он пригласил ее остановиться в его доме, уверив, что там полно комнат и у нее будет возможность получше узнать его мать и Джейми.

Клэр еще не связала себя обещанием провести там ночь. Или остаться более чем на пять минут. Она сама не совсем понимала, чего боится. Не обнаружит ли она, переступив порог, что его мать и сын — ложь чистейшей воды? Или, может, у него решетки на всех окнах и замки на всех дверях?

Клэр подавила нервный смешок.

Эдам Тэйт повернулся к ней.

— Вы что-то сказали?

Она вздрогнула от звука его голоса. Он придвинулся ближе, слишком близко, его бедро уже касалось ее ноги.

— Нет. — Она чуть отодвинулась. — Я просто… задумалась.

— Вижу. Вы так глубоко задумались, что я не хотел тревожить вас. Вы снова думали о сестре? Или о незнакомом маленьком мальчике, который, как я уже признался, истинное наказание… или о том, что придется следующие несколько месяцев жить на овцеводческой ферме?

Ни за что на свете Клэр не призналась бы, что думала о нем… что ее мысли последние несколько минут витали очень далеко от его сына, ее сестры или того, что ждало ее в Австралии.

— Обо всем понемногу, — солгала она и задала свой вопрос: — Вы с нетерпением ждете встречи с сыном?

— Естественно, — без колебаний ответил он, и все же… его лицу, глазам недоставало нежности, любви, гордости, каких можно было бы ожидать от безумно любящего отца. Он просто ловко скрывает свои чувства… или у него нет глубоких чувств к сыну?

Любопытство заставило Клэр задать следующий вопрос:

— В прошлом году, когда вы покупали ферму и основывали центр в Мельбурне, вы брали с собой сына?

— Нет, он оставался с матерью. Так было лучше. Я переезжал с места на место, а ему было всего полтора года.

В его тоне, в выражении глаз появилась настороженность, предупреждавшая ее не продолжать эту тему.

Но если она собирается заботиться о Джейми, необходимо знать как можно больше и о ребенке, и об его отце, и, особенно, об отношении Эдама к сыну. Клэр облизала губы и задала новый вопрос:

— Сколько было вашему сыну, когда… умерла его мать?

Воцарилась напряженная тишина, затем Тэйт все же ответил, ответил так тихо, что Клэр пришлось напрячь слух, чтобы услышать его:

— Одиннадцать месяцев. Сразу после родов у моей жены диагностировали рак.

Его голос звучал совершенно бесстрастно, никаких чувств, только холод и отчужденность… как до этого в таких выразительных карих глазах.

Клэр поняла, что сочувствие — последнее, чего он ждет от нее.

— Как… как вы и ваша жена справлялись… с новорожденным?

— Пока моя жена лечилась в Лондоне, мать жила вместе с Джейми на ферме в Котсволдсе. Стационарное лечение продолжалось несколько недель и очень ослабило ее… но не помогло. Последние месяцы своей жизни она провела на ферме. В сельской тиши ей было намного лучше, чем в городе.

Тэйт отвернулся к окну. Надеется, что допрос окончен?

Но теперь, когда он открылся ей, пусть даже немного, Клэр не могла остановиться. Как только она согласится работать, из него не выжмешь ни слова.

— Вы были рядом с ней? — неуверенно спросила Клэр.

Его подбородок чуть дернулся — единственный признак волнения.

— Я не отходил от нее… и во время лечения, и после, на ферме. Мой брат занимался нашим бизнесом, пока… пока все не закончилось, — ответил он, не поворачиваясь.

Как же страдал Эдам, долгими месяцами видя перед собой умирающую жену! — подумала Клэр, впервые почувствовав к нему симпатию. И до сих пор страдает, хотя тщательно скрывает это. Там, в Венеции, она ни за что бы не догадалась, какая боль прячется за его самоуверенным и довольно легкомысленным поведением.

— Вероятно, вашей жене было легче оттого, что вы и ее ребенок рядом, — прошептала Клэр.

— Моя жена была слишком слаба, чтобы заботиться о Джейми, — с едва заметным раздражением сказал он. — Наш сын был слишком тяжел для нее и слишком энергичен. Только не думайте, что Джейми не хватало внимания. Он знал, что мы оба любим его… что мы рядом. Он видел нас.

Урывками? Клэр чувствовала, что уже любит незнакомого малыша. Бедный ребенок! Сначала так мало видел мать и отца, затем потерял мать навсегда. А всего несколько месяцев спустя отец улетел в Австралию на много недель, даже месяцев, если учесть, что он основывал компьютерный бизнес в Мельбурне и покупал овцеводческую ферму.

До сих пор Джейми явно не был приоритетом в жизни Эдама Тэйта. Может, Эдам только сейчас начинает осознавать это? И именно по этой причине теперь берет сына с собой в Австралию?

Такси остановилось перед красивым белым зданием с изящными балкончиками с витыми коваными перилами на втором этаже и высокими колоннами по обе стороны элегантного портика. Напротив дома — только улицу перейти — раскинулся ухоженный парк с дубами и ясенями.

— Это ваш городской дом? — изумленно воскликнула Клэр.

— Да.

— Очень мило. — Вряд ли такая оценка могла соответствовать этой красоте, но Клэр сейчас думала о Джейми. По крайней мере, малышу — если он действительно так энергичен, как говорил Эдам, — не пришлось томиться в тесной городской квартирке последнюю неделю.