Лианна Бэнкс - Самшитовый лабиринт

— Я не такая уж и сложная натура, — прошептала она, затем снова взглянула на него. — Ты увиливаешь от ответа?

— Ириски, — сказал он и поднес пирожное к ее рту.

Она открыла рот и съела маленькое пирожное.

— Откуда ты знал, что в нем будут ириски?

— Информация из секретных источников. Мой отец обожает ириски. Работники, ответственные за составление меню, стараются сделать ему приятное.

— А что ты любишь больше всего?

— Разнообразие, — сказал он и заметил идущего в их сторону журналиста. — Я вижу человека с розой. Давай уйдем отсюда.

Дэниел провел ее в маленькую темную комнату и закрыл двери. Из окон в комнату попадал свет городских огней, музыка оркестра проникала через колонки, установленные под потолком.

Кроме музыки единственным звуком, который слышала Эрин, был звук ее колотящегося сердца. Она находилась наедине с Дэниелом Коннелли! Правда, она и раньше бывала с ним наедине, но покров формальности всегда защищал и успокаивал ее. Сегодня же Дэниел настоял на том, чтобы оставить формальности, и относился к ней скорее как к спутнице на свидании, чем как к подчиненной. Скорее как к женщине, чем как к преподавателю этикета.

Она услышала первые аккорды знакомого вальса, и ей пришла спасительная идея.

— Это вальс, — сказала Эрин. — Я могу научить тебя танцевать.

— Ты собираешься научить меня? — повторил он, беря ее руку и обвив другой рукой ее талию.

Его близость заставила девушку затаить дыхание, сквозь сознание промчался поток незваных мыслей. Она прочистила горло и направила взгляд на его левое плечо.

— Да, вальс танцуется на счет три. Раз-два-три. Раз-два-три. — После многих лет тренировок ее ноги двигались автоматически. Слава богу. Она продолжала считать, и он медленно двигался за ней. Еще до того, как она осознала это, он уже вел ее.

Эрин посмотрела на него с подозрением.

— Я думала, ты не танцуешь вальс.

— Я сказал, что я не особый поклонник вальса, — сказал он. — Неужели ты всерьез полагаешь, что Эмма Розмэри Коннелли позволит своему первенцу пропускать уроки танцев, даже если он вместо них с большим удовольствием поиграл бы в футбол?

Она представила себе маленького Дэниела, тщетно протестующего против уроков танцев, и улыбнулась.

— Думаю, нет. Но на самом деле для человека, который не любит танцы, ты вальсируешь достаточно хорошо.

Музыка стала медленнее, вместе с ней замедлил движения и Дэниел. Выражение его лица заставило сердце Эрин учащенно биться. Он приблизил свое лицо к ее лицу и прошептал:

— Может быть, мне просто нужен был другой партнер по танцам?..

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

— Я знаю, для моего переезда предстоит проделать еще очень много работы, — сказал Дэниел своему брату три дня спустя, сделав еще одну поправку в новом маркетинговом предложении для компании Коннелли.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Бретт.

Не в силах больше сидеть, Дэниел вскочил, борясь с охватившим его нетерпением. Он устал от чувства какой-то разорванности между двумя мирами.

— Я имею в виду, что видимость приличия становится все тоньше. Если бы я сам организовывал свой переезд, то давно бы был в Алтарии. Я до сих пор не получаю нужную мне информацию от отца Эрин, министра иностранных дел. Такое чувство, будто кто-то вставляет мне палки в колеса.

Бретт бросил на него внимательный взгляд.

— Ты ведь знаешь, что не сможешь изменить все за один день.

— Знаю, но, пока не получу всей необходимой информации, я не могу ничего делать.

Бретт медленно кивнул головой.

— Твое восшествие на престол тут же попадет в новости.

Дэниел глубоко вздохнул. Он знал, что его жизнь встанет с ног на голову, как только журналисты узнают о том, что он вступает на трон.

— Это будет частью моей работы. Так же, как и весь этот королевский этикет, которому меня пытается научить Мисс Совершенство Эрин.

Дэниел поднял взгляд и увидел, что Мисс Совершенство как раз стоит за спиной его брата. По ее лицу он понял, что его слова глубоко задели девушку.

— Давай закончим, с этим позже, — сказал Бретту Дэниел. — Привет, Эрин.

— О, — Бретт кивнул. — До скорого. Держи меня в курсе. Привет, Эрин, — сказал он, почти выбегая.

— Ваше Высочества, — прошептала она ему в спину. — Ваше Величество, — в голосе Эрин слышались ледяные нотки. — Прошу прощения. Возможно, Вы забыли, что мы договорились встретиться перед ланчем.

— Я действительно забыл об этом, — подтвердил Дэниел и закрыл за ней дверь. — Я обидел тебя и прошу прощения.

— О, нет, сир, — она замахала рукой. — Моя задача в том, чтобы представлять перед Вами наилучший пример, и Вы, безусловно, правы в Вашем мнении. Жаль, что мне не удалось передать Вам важность традиций и королевского этикета.

Спокойный голос Эрин ранил его совесть, будто нож. Почему у него не исчезало чувство, что он только что ударил беззащитного щенка?

— Ты права. Я не уделяю традициям такого же внимания, какое уделяешь им ты. И мне очень жаль, что я оскорбил тебя. Нам нужно заключить перемирие.

— Перемирие, сир? — повторила она с сомнением в голосе.

— Мы ничего не добьемся, если не будем говорить на одном языке. Я постараюсь понять, почему этот королевский этикет так важен, если ты постараешься придумать, как перенести часть моего мира в Алтарию.

— Я не совсем понимаю, что Вы имеете в виду, — ее брови удивленно взметнулись вверх.

Дэниел в раздражении бросил ручку на стол.

— Я имею в виду, что попытаюсь смотреть на вещи с твоей точки зрения, а ты с моей. По очереди.

— Но как мы сможем это сделать, сир? — Эрин нахмурилась. — Я слишком мало знаю о Вашей жизни.

— Тебе придется проводить со мной больше времени, и первым правилом будет — никаких больше «Ваше Величество» и «сир», только если мы не обсуждаем специально королевский протокол.

— Прошу прощения, сир, — она вздернула подбородок, — но мое обращение к Вам абсолютно корректно. Кроме того, Вы должны знать, что все в Алтарии будут обращаться к Вам таким образом.

— Только если я не прикажу им обращаться ко мне иначе. Правильно?

— Да, сир, — неохотно сказала она.

— Хватит говорить «сир»! Обращайся ко мне по имени, Дэниел.

— Хорошо… — она с заметным трудом не добавила обращение «сир» и взглянула на него. — Хорошо, Дэниел.

— Спасибо, Эрин. Завтра суббота. Я заеду за тобой около одиннадцати. Надень джинсы.

Эрин моргнула.

— У меня нет джинсов. В школах, где я училась, носить их было запрещено, и мой отец их не одобряет.