Не подарочки для полковника. Воронцовы (СИ) - Янтарная Регина

Выбираемся из джипа, следуем к корпусу Гамма. Клим стремительно шагает, делая широченные шаги. Ускоряюсь, бегу за мощной мужской спиной босса.

В холле стопорюсь рядом с родственником, осматриваюсь по сторонам. Радуюсь, что нет людской пробки, не надо стоять в очереди к рисепшионистке.

Клим трясет перед носом испугавшихся девушек ментовской корочкой, требует с них информацию.

— Пятисотый. — Мужчина берет меня ошалевшую за локоть, тащит за собой к лифту.

Впервые начинаю вырываться. Не хочу знать, что там. Мне нельзя! Иначе не получится жить как раньше, прятаться за бесчувственную ограду, которую я выстраивала столько лет.

Выходим на пятом этаже, идем к номеру «500».

Ноги не идут, заплетаются. Язык не слушается, не могу даже спросить, зачем нам это. Руки и губы дрожат. Молюсь Богу, чтобы сейчас не случилось ничего плохого. На мгновение забываю, зачем я здесь стою. Но Красовский знает наверняка цель нашего набега на отель.

Клим колошматит в дверь.

— Петров открывай! Немедленно! — Заслышав за дверью шаги, поворачивает ко мне голову

— Андреева! — голос босса хрипит, — только держи себя в руках!

Слышу за дверью номера звонкие шлепки. Пытаюсь скрыть эмоции Клима. Кусая губы, сдавлено стону. Представляю, как вцеплюсь девушке в космы. Как меня будут оттаскивать от нее, а я буду рычать кусаться. И укусы мои будут жгучими и смертельными.

Взвизгиваю от резкой боли где-то в глубине моей израненной души.

— Вы к нам? — Застываю на месте, затем медленно разворачиваюсь назад. Тут же утыкаюсь в крепкую мужскую грудь. Меня окутывает терпкий мускатный запах парфюма, тестостерона и сексуального мужика.

Мужчина отодвигает нас в сторону и открывает дверь электронным ключом.

Врываюсь как ветер в номер, бегу в комнату.

В постели лежат абсолютно незнакомые мужчина и женщина.

— Санек, глянь. Нам еще одну девчонку привез сутенер! — радостно сообщает второй мужик.

— Я тебя сейчас… — взгляд Клима становится металлическим, а голос — стальным.

— Клим, не надо с ними связываться, пойдем, — вытаскиваю бывшего босса из чужого номера.

Послушно следует за мной. Садимся в лифт. Клим недоуменно трет лицо пятерней.

— Как так-то? Иван должен был быть там!

— Прекрати! — цежу зло. — Что за игру вы затеяли с Виталиной. Я вас не понимаю. Абсолютно. За эти два года мы стали чужими, отдалились. Терпеть ваши голословные обвинения и нападки на Петрова я дальше не намерена! Если это не прекратится, буду вынуждена…

— Что?.. Прекратишь общаться? Найдешь мужу другую высокооплачиваемую работу? Да, он как продажник — ничто!

Виталина давно назначила ему в замы своего человека Никиту, тот и вытягивает работу всего отдела, а премии получает твой муженек. Почему? Потому что Вита желает, чтобы ее сестра и племянница ни в чем не нуждались.

Выходим из дверей лифта, и тут же натыкаемся на них. Нервно сжимаю руки в кулаки. Сердце набирает обороты, выламывая ребра.

— Вот и они…

Глава 10

Прошлое

Полина

— Иван? — бросаюсь к мужу, сидящему за столиком в кафе.

— Ты? — недовольно пялится то на меня, то на Клима. — Что вы здесь делаете?

— Тебя искали, — говорю честно, глядя в упор на мужчину — собеседника мужа.

— Зачем, — цедит зло. — Я же сказал, что у меня переговоры.

— Прости, — отступаю назад и ударяюсь спиной в крепкую грудь Клима. — Мы тебя на улице подождем.

Клим уезжает. А я жду мужа, еду домой с ним.

— Очередная клевета твоей сестры? Чего она всё трепещется? — гневно выдает Иван, едва садимся в его машину.

— Прости. Я сама устала от ее нападок. Не могу больше.

— Я давно тебе говорю, что пора выкинуть ее из нашей жизни. Жила же ты раньше без нее, и дальше проживешь.

Смотрю на любимого мужчину и ненавижу сестру. Понимаю, хоть я Ванечку ни с кем не застала, мой мир уже не будет прежним. Злость на Виту ударяет кувалдой в солнечное сплетение. Холодная волна дрожи прокатывается по телу, застывает в глубине сознания. Она всё испортила. Я всегда буду подозревать любимого.

Приезжаем домой, выгружаемся у дома. Иду прямиком к сестре:

— Виталина, я хочу, чтобы ты сейчас же уехала из нашего дома и больше здесь не появлялась. Никогда!

— Андреева, спятила? — вопрошает удивленно Клим. — Ты с сестрой разговариваешь.

— Я не хочу общаться с человеком, который пытается разрушить мою семейную жизнь.

— Мама дорогая! Он тебе совсем мозги промыл. Ты даже не можешь ходить с собственными глазами, носишь линзы, чтобы нравиться ему. Он сделал из тебя марионетку! Очнись, пока не поздно! — Виталина разворачивается и гордо уходит.

Клим качает головой, следует за женой.

Спустя год

Муж занимается фрилансом, чего-то там продает в интернете. Живем на мои деньги.

— Когда приедете? — интересуется Ваня, целуя Стефу в щеку.

— Вечером, — собираемся с дочкой на день рождения к ее однокласснику.

В гостях мне так скучно, что я оставляю дочь, обещаю вернуться к вечеру, сама возвращаюсь домой.

Захожу в дом, поднимаюсь на второй этаж и столбенею, слыша крики:

— Детка, кричи, захлебывайся в эмоциях! — хриплый голос мужа.

Заглядываю в комнату.

Он стоит в одних боксерах, стягивает зеленое платье с молодой девчонки. Разворачивает ее к себе спиной, хватает за бедра, заставляя наклониться вперед.

Стою, не могу ни шелохнуться, ни закричать, ни остановить.

Они доводят начатый акт до конца, а я по-прежнему стою и смотрю на молочные бедра незнакомки и яростные дикие движения мужа.

Цепляюсь за косяк, чтобы сохранить остатки разума.

Внезапно глубокий шок переходит в дикую истерику.

И тут на меня обращают внимание.

— Какого черта? Полина! — на меня орут так, будто это я виновата, что невовремя вернулась домой.

— Перезвоню, — муж впихивает девчонке платье в руки, выталкивает ее голую из комнаты. Натягивает боксеры обратно.

Вальяжной походкой подходит ко мне, берет за подбородок, впихивает мне в губы грубый французский поцелуй.

Как только мой рот освобождается от грязного поцелуя, плюю Петрову в лицо.

— Ненавижу! — бью кулаками в грудь, — убирайся! Ты мне противен.

— Детка, — фамильярно обращается ко мне, — если хочешь, уходи сама, а я останусь. Это мой дом, где живет моя дочь. Тем более, ей нельзя оставаться с неблагонадежной матерью.

— Что?.. — брови ползут на лоб. Мое лицо перекошено от гнева.

— Злоупотребляющая мать — это всегда плохо. У меня уже и доказательства собраны. Так что я позабочусь о том, чтобы Стефанию оставили со мной, если будешь настаивать на разводе. А ты будешь выплачивать алименты в наказание за то, что сломала мне жизнь.

— Сломала? Гад! Ты сам ушел из полиции, а в бизнесе у тебя не получилось. В охранники ты не захотел идти, ниже твоего достоинства. Во всем теперь винишь меня? Удобно устроился.

Опускаю глаза в пол, слишком противно смотреть на мужа.

— Мы разводимся, — шепчу едва слышно.

— Вот как? Если готова разделить имущество поровну, тогда вопрос решим быстро.

— Какое имущество? — удивляюсь Ивану. Складывается ощущение, что я раньше не знала этого человека.

— Дом остается мне, ты переезжаешь в квартиру, которую твой папа подарил Стефании. Всё поровну. Всё честно.

— Честно? — покрываюсь алыми пятнами, хватаюсь за сердце. Что-то щемит.

После того, как папа умер от инфаркта четыре месяца назад, я начала бояться за сердце, которое вечно болит то из-за сестры, то из-за мужа.

— Полина, если будешь настаивать на том, чтобы оставить себе дом и дочь, тогда мне придется объявить тебя наркоманкой.

— Кем? Рехнулся?

— Нет. Ты должна заплатить за мои страдания.

— Страдания? Да, ты жил десять лет за пазухой у моей семьи. Ты не посмеешь обвинить меня в чем-то плохом! Отступаю в коридор.