Шеннон Кэндис - Миллионер

Она ждала ребенка, которого он никогда не сможет принять. Даже, несмотря на сильные взаимные чувства, которые они испытывали друг к другу.

Он не мог дать того, чего, безусловно, заслуживали она и ребенок. Он не мог дать им семью. Он не мог полюбить их.

Зачем же он все еще касается ее.

Большим пальцем он провел по ее нижней губе, кожей почувствовав ее тихое дыхание. В нем по нарастающей поползло напряжение, через руку, по груди разгоняя его пульс до бешенной скорости. Когда напряжение достигло его плоти, она стала твердой как камень.

Будь он проклят, если не поцелует эту женщину, которая спокойно спала сейчас перед ним.

Мысль коснуться губами ее губ была почти непреодолимой.

Почти.

Затрепетав, глаза Тесс открылись, и Бен отдернул свою руку.

Пристально посмотрев на него, она сонно улыбнулась.

– Привет.

Проклятье. Как она красива.

– Привет.

Оглядевшись по сторонам, она нахмурилась, будто бы забыв, где находится.

– Что ты делаешь в моей комнате?

Она не рассердилась, хотя имела на это полное право.

И он не смог удержаться от того, чтобы не откинуть назад ее влажные волосы, прилипшие ко лбу.

Что она сделала с ним, что ему так трудно удержать себя в руках?

– Я встревожился, почему ты не спустилась к обеду. Я стучал, но ты не отвечала, и я подумал, что что-то случилось.

Ее глаза все еще затуманенные сном, доверчиво посмотрели на него.

– Что?

Хороший вопрос. Теперь было очевидно, что он слишком остро на все реагировал.

– Не знаю. Я только хотел узнать, что с тобой все в порядке. Я не должен был входить без приглашения. Прости.

Да, он не должен был входить без приглашения . Однако Тесс не могла заставить себя сердиться на него.

Она вспомнила его взгляд полный мучительной боли, когда он рассказал ей о потере сына.

Почему он не скажет ей, что действительно чувствует? Почему не скажет ей, что боится?

Потому что он мужчина, напомнила она себе. А у мужчин нет опыта, говорить о своих чувствах. Особенно у таких мужчин как он. По их мнению, это сделало бы их слабыми.

Но в Бене Адамсе не было ничего слабого. От него исходила сила.

– Я в порядке – прошептала она. – Только слишком устала. В последние дни мне пришлось нелегко.

Бен осторожно заправил ей за ухо упавший на щеку локон. Ему было хорошо вот так сидеть и гладить ее волосы.

И Тесс вместо того, чтобы попросить его выйти из комнаты, только вздохнула и закрыла глаза.

В конце концов, он уже видел ее лежащей в кровати, полностью обнаженной.

– Как хорошо. – Прошептала она. – Ты уже делал так, той ночью, в гостинице.

– Я? – он продолжал гладить ее волос за ухом, опускаясь все ниже к шее.

И это уже становилось не просто хорошо. Все точно так же, как и той ночью . – Ты думал, что я сплю. Но я только притворялась.

– Почему?

Она пожала плечами.

– Может быть, потому что боялась, что если открою глаза, ты попросишь меня уйти. А тогда я была еще не готова это сделать.

– Почему ты это сделала? – Он перестал ее гладить, и она посмотрела на него. Его глаза стали почти… Печальными. – Почему ты ушла тогда?

– А разве была какая-нибудь причина, чтобы я осталась?

– Скажи мне сама. – Ответил он.

Он хотел, чтобы она сказала, что поверила ему тогда? Но что это теперь изменит?

– Ты не можешь отрицать, что из этого все равно ничего бы не вышло. Даже если бы я осталась тогда. Даже если бы мы влюбились в друг друга. А через месяц или чуть позже я бы сообщила тебе, что беременна. Ты был бы счастлив от этого? Ты бы захотел этого ребенка больше, чем хочешь теперь?

Он молчал, но в его глазах она могла увидеть ответ на свой вопрос.

Это ничего бы не изменило.

– Не то чтобы я не хотел этого. Просто… Это выше моих сил.

Как много печали в его глазах. Как много сомнения. Но если он хочет жить, он должен научиться прощать себя.

Повернувшись в его сторону, она приподнялась на локте, подоткнув вокруг себя простыни.

– Бен, несчастья случаются и с хорошими людьми. Мы не в силах контролировать это. Это – не наши ошибки.

– И что с того, что мы не в силах контролировать несчастья? Кого еще мы можем в них обвинить?

Увидев его таким грустным и ранимым, она испытала странные чувства, которые не хотела к нему испытывать.

Последний раз, когда она испытывала подобные чувства, они забрали у нее все силы. И она не хотела, чтобы это повторилось.

Если бы она работала в армии спасения.… В прошлом она много раз помогала людям. И никто не мог ее обвинить в том, что она черствая.

Конечно, она могла попросить у Бена денег, на разные нужды, не секунды не сомневаясь, что он исполнит все ее просьбы.

Она знала, что может сделать с мужчиной чувство вины. И другая бы женщина обязательно воспользовалась бы ситуацией в своих интересах.

Но не она.

К счастью для него у нее была советь.

Бен и так сделал для нее слишком много. И один Бог знает, как она будет расплачиваться с ним.

Дверь в гостиную открылась, и Тесс недоуменно посмотрела в ту сторону.

Кто это может быть? Может это Бен, который пришел, чтобы проводить ее на экскурсию по дому?

А может, он пришел проверить, жива ли она еще…

Услышав у дверей спальни возню, она села на кровати.

Кто бы это ни был, он не хочет ее потревожить.

И тут до нее донесся запах жареного бекона. Ее желудок заурчал, а рот быстро наполнился слюной.

Выползя из кровати и накинув на себя одежду, она последовала в гостиную, откуда доносился этот чудесный запах.

Открыв поднос, она подумала, что, наверное, кто-то решил, что она слишком голодна, или просто не зная, что она любит, поставил столько блюд.

Как иначе объяснить присутствие на подносе целых три вида омлета, тарелку с блинами, аппетитно выглядящие круасаны и тонко-поджаренные тосты. Рядом стол еще один поднос колбасой, беконом и большим куском ветчины. Еще ей на выбор предлагались пять видов сока.

Ничего себе… подумала она, разглядывая все это великолепие. И лишь потому, что не любила когда продукты тратятся впустую, она решила все это съесть.

Хотя здесь явно больше продуктов, чем ей необходимо.

Нет. Она должна попросить Бена, или повара, или кого-то там еще, не откармливать ее до отвала, иначе она станет полной, как бочка.

Из-за ребенка она и так поправилась на восемь килограмм, и, судя по всему, это еще не предел.