Кэролайн Андерсон - Три заветных слова
— Я и не думала о твоей сексуальной жизни, — сухо ответила она. — Но, раз уж мы заговорили об этом, ты мог лишиться возможности иметь детей.
— Я не собираюсь заводить детей, саrа. Я не создан для отцовства.
Анита изумленно уставилась на него.
— Что?! Это нелепо! Ты был бы прекрасным отцом, — сердито возразила она. — Ты отлично справляешься с детьми своих братьев. Они тебя обожают.
Джио пожал плечами:
— И что? Я — дядя, я балую их. Но это ничего не меняет. Я никогда не заведу детей. Не хочу брать на себя такую ответственность. Если бы я хотел, то давно сделал бы это.
С ней? Вряд ли. В тот момент, когда их отношения стали почти постоянными, Джио сам отправил их в никуда. Но однажды и с кем-нибудь…
— Ты можешь передумать, — настаивала Анита. — Обидно было бы не использовать потенциал, заложенный в твоих генах.
— Какой потенциал? — раздраженно поинтересовался Джио. — Я не намерен передавать свои гены кому-либо. На свете нет женщины, способной уговорить меня.
«Что ж, серьезное заявление», — подумала Анита и отступила.
Но она была опечалена. Молодая женщина часто мечтала об этом и даже представила себе ребенка с его глазами и своими волосами. И зря. Надо было сохранить хотя бы остатки разума. Она и так слишком часто теряла его из-за Джио.
— Обидно, — весело произнесла Анита, пытаясь обратить все в шутку. — Я не хотела оскорбить твое достоинство, но ты здоровый, симпатичный и, если не падаешь на пакеты с мусором, очень умный. У тебя получились бы милые детки, если бы они не унаследовали твой характер.
Именно такого дерзкого ответа он и ждал.
— Скажешь тоже. А что насчет твоего характера?
— Твои дети никак не унаследуют мой характер, не так ли? Ты заявил об этом пять лет назад.
Повисло неловкое молчание, и Джио дотронулся до ее щеки:
— Анита!
К его удивлению, она покраснела и отвернулась.
— Не обращай внимания, — пробормотала Анита. — Я просто беспокоюсь о тебе.
Он нахмурился:
— Не стоит.
Джио вздохнул, провел рукой по ее волосам. Он чувствовал себя уставшим и разбитым, а Анита словно превратилась в нахальную девчонку с дерзкой улыбкой и острым, как бритва, умом. Это его добило.
— Мне нужно ложиться спать, — сказал он резко.
— Извини. — Она стянула с него ботинки и сняла брюки, сначала с левой, затем, очень аккуратно, с правой ноги. Потом стащила носки.
Джио попытался согнуть ногу в лодыжке и поморщился от боли.
— Какой странный цвет, — заметила Анита, вставая.
Джио задумчиво посмотрел на ногу. Она была черно-синей. Со временем следует ожидать всех цветов радуги. Скорей бы, тогда будет не так больно.
Он кое-как лег, но не мог подвинуться. Джио не стал просить Аниту, однако она взяла его под мышку и потянула раненую сторону вверх, пока он отталкивался здоровой рукой.
Затем она взбила подушки, не решаясь посмотреть на его бедро.
— Все в порядке? Не нужно менять повязку?
— Нет. Мне дали запас чистых бинтов, но посоветовали оставить этот примерно на день. К тому же я боюсь, что отдирать его будет больно.
Смех Аниты звучал немного издевательски, и это не очень понравилось Джио.
— Считай это эпиляцией. Ничего, потерпишь, ты уже большой мальчик.
Он поморщился, а Анита снова засмеялась, но ее смех затих, как только она коснулась холодной нежной рукой его ноги чуть ниже раны.
— Даже если это не мое дело, я очень рада, что стекло не нанесло тебе непоправимый вред, — хмуро бросила она, накрывая его одеялом.
Он похлопал по одеялу:
— Иди сюда. Возьми горячий шоколад, выключи свет и посиди со мной. Я устал спорить.
— Это всего лишь первый наш спор, — сухо сказала Анита, но забралась в постель, откинулась на подушку, подала Джио горячий шоколад и выключила свет.
Они увидели мерцающие вдали огоньки.
— Люблю этот вид, — тихо произнес он. — Абсолютная темнота, и лишь слабое мерцание соседних деревень. В городе не бывает так темно. Я скучаю по этому.
— Я тоже. Этот вид — основная причина, по которой я хотела поселиться здесь. Иногда я сижу и часами смотрю в окно, — призналась она. — Немного странно, когда в особняке не горит свет. Обычно его видно из любой комнаты. Он словно маяк.
— Так вот почему ты смотришь в окна. Чтобы узнать, там ли я? — поддразнил он.
Слишком близко к правде. Анита надеялась, что не покраснела. К счастью, сейчас темно.
— Это всего лишь твои мечты, — легко проговорила она. — Ты уже принял обезболивающее и антибиотики?
— Да. Анита, я в норме. Перестань волноваться.
— Не могу. Я до сих пор не могу простить себе, что не отвечала на твои звонки…
Она замолчала, не желая вновь поднимать эту тему. Джио усмехнулся:
— Забудь. Со мной все хорошо. Я сам виноват в том, что произошло.
— Не совсем. Если бы к тебе не пришла эта Камилла, ничего бы не случилось.
Даже в темноте было видно, как Джио нахмурился.
— Я знаю. И меня беспокоит, что ее до сих пор не нашли. Окажи мне услугу, останься со мной на ночь.
— Зачем? Защитить тебя? — подколола его Анита.
Он криво улыбнулся:
— Вряд ли, скорее наоборот.
— Ты собираешься меня защищать? Джио, ты с трудом передвигаешься!
— Я могу встать между вами, — тихо произнес он, и Анита поняла, что это не шутка.
Ее тронула его мужественность, но ситуация была настолько абсурдной, что она не знала, смеяться или плакать.
— Джио, она сюда не придет.
— Ты уверена? Если бы о нас не рассказали в новостях, я бы не переживал, но раз уж это произошло…
Джио замолк, и Анита сдалась.
Он стремился уберечь ее, и ради его спокойствия она решила подыграть, хоть и не видела причин опасаться Камиллы Понти. Опасалась Анита только Джио: она была недостаточно сильна, чтобы противостоять ему.
Впрочем, ей было известно, что его невозможно переспорить, поэтому она согласилась:
— Ладно, раз уж ты настаиваешь. Я приготовлюсь ко сну и приду.
— Не забудь запереть дверь.
— Как хорошо, что ты в состоянии напоминать мне об очевидных вещах!
Честно говоря, Аните понравилось предложение Джио. Просто нужно постараться не броситься в его объятия.
Возможно, стараться и не придется. Он слаб, измотан, да и таблетки должны заставить его уснуть.
Пока Джио в таком состоянии, она может быть спокойна.
— Вернусь через пять минут, — сказала Анита и удалилась.
Для начала все шло неплохо.
Анита надела пижаму — не два прозрачных кусочка ткани, а настоящую пижаму, с длинными рукавами и брючинами. Но причин для беспокойства не было, так как Джио честно лежал на своей половине кровати, а она — на своей.
