Ханна Хауэлл - Если он неотразим

— Может, чтобы не встречаться с матерями, подыскивающими женихов для своих дочек?

— Возможно, но тогда почему он, по крайней мере, не бывает там, где обычно бывают холостяки? Он является членом всех клубов, но редко кто видит его хоть в каком-нибудь из них. У него есть несколько близких друзей, это правда, но он очень замкнут, и я не знаю причины. Не заика, не урод, никаких ужасных тайн или даже таких секретов, какие, должно быть, были у покойного Чаннинга, никакого признака застенчивости, душевной болезни или даже необоснованных страхов. Все Воны в некоторой степени похожи на лорда Уппингтона. Ну, так ты открыл их мрачную тайну? Поэтому мы и поджидаем их здесь? Поэтому ты так внезапно ими заинтересовался?

— Они знают про Клодетту.

— Не может быть, — сказал Олдус. — Мы сами только начали ее подозревать. Как же могут двое отшельников знать о ней?

— Я тоже не понимаю, — сказал Хартли. — Но они знают. Похоже, если я правильно понял сказанное, леди Алтея приехала в Лондон, чтобы предостеречь меня от мадам Клодетты, от опасности, а может быть, даже от смерти. Им известно о ее любовниках, они догадываются, что она специально выбирает себе мужчин, подозревают, что она совсем не та запуганная невинная эмигрантка, какой хочет казаться, и что руки у нее в крови.

— Проклятие! Но как?

— В том-то и дело. Послушать их, так все сведения, на сбор которых у нас ушли месяцы, леди Алтея получила через свои видения, а Яго — от призраков. Что бы я ни думал обо всем, ясно одно.

— Им известно слишком много.

— Точно. — Хартли услышал, как кто-то подошел к входной двери, и насторожился. — А теперь пусть они сами все объяснят. Будем надеяться, они сделают это, не вдаваясь в разговоры о призраках.

Алтея крепко прижимала к груди свой альбом, когда их с Яго провели в элегантную гостиную. Во время приветствий и представлений Алтея внимательно изучала двух друзей лорда Редгрейва. Олдус Ковингтон — младший сын барона, возможно, будущий виконт. Он был примерно такого же роста, как Яго, слишком худощавый, но, как она догадывалась, жилистый. Он был красавцем в классическом стиле: голубоглазый и светловолосый. Джиффорд Баннинг — маркиз, того же возраста и роста, что и лорд Ковингтон, но шире в плечах и мускулистее. Он был поразительно красив со своими темно-каштановыми волосами и пронзительными зелеными глазами.

В общем, улыбнулась про себя Алтея, она находится в обществе красивых, богатых и хорошо воспитанных джентльменов. Она села на диванчик, к которому ее подвел лорд Редгрейв. Матери, подыскивающие женихов для своих дочерей, разорвали бы ее на куски, узнай они об этом. Алтея немного насторожилась, когда лорд Редгрейв непринужденно уселся на диванчик рядом с ней, предоставив Яго кресло, стоящее рядом с диваном.

— По крайней мере, здесь нет крепких мужчин с цепями, веревками и тисками, — тихо сказала она Яго, пока дворецкий и слуга разносили чай, печенье и прохладительные напитки. Все это было, очевидно, подготовлено к их приходу.

— Они могут прятаться в соседней комнате, — так же тихо ответил Яго.

— Мы здесь одни, — сказал Хартли, как только слуги покинули гостиную. — Не хотите ли чего-нибудь покрепче чая? Леди? — Алтея покачала головой, и он посмотрел на Яго.

— Нет, спасибо. Вы же видели, что я недавно выпивал в саду. — Он кивнул Алтее, которая показала ему на чай, и улыбнулся при виде удивления на лицах всех троих друзей. — Если вы слышали весь наш разговор в саду, Редгрейв, то поймете, почему я осторожен с выпивкой. Мне ни к чему утрачивать, э-э, свою скрытность.

— Потому что вы можете при всех начать разговаривать с духами, которых вы видите? — спросил Хартли, ругая себя за то, что высказал вслух вопрос, вызванный любопытством, сомнением и, что еще хуже, острым желанием, чтобы его убедили.

— Милорд, я никогда никого не заставляю верить в мой дар. Я только хочу, чтобы люди не вмешивались в мои дела, — сказал Яго.

Хартли кивнул, соглашаясь с этим вежливо изложенным заявлением. Похоже на то, что говорила ему Алтея. Очевидно, им часто приходится это говорить, подумал он.

— Вы действительно видите мертвых? — спросил Олдус, откровенно игнорируя предостерегающий взгляд Хартли. — И даже разговариваете с ними?

— С самого раннего детства, — ответил Яго. — Возможно, я видел их с самого рождения, но кто это может знать? Я не стал бы признаваться в подобных вещах, если бы, что довольно очевидно, мой секрет не вышел наружу, по крайней мере, не стал известен присутствующим в этой комнате.

— А здесь призраки тоже есть? В доме Редгрейва?

— Да, но не в этой комнате, и среди них нет злобных.

— Вы можете заставить их показаться или каким-нибудь образом обнаружить себя?

— Нет.

— Черт побери, Олдус, мы не затем пригласили их сюда, чтобы ты заказывал салонные трюки, — резко заметил Хартли.

— Меня всегда интересовали призраки, — сказал Олдус, — но я никогда не видел доказательств их существования.

— Если бы вы увидели доказательства, то скоро пожалели бы о своем любопытстве, — тихо и спокойно ответил Яго и принялся за свой чай. — На самом деле этой беседы вообще не было бы, если бы маркиз не подслушал наш разговор. Я был слишком потрясен, чтобы принять обычные меры предосторожности. Полагаю, вы понимаете, почему мы держим эти вещи в секрете. История научила нас ценить соблюдение тайны.

Хартли задумчиво посмотрел на Вонов, потом на своих товарищей, которые выглядели не очень-то сомневающимися в сказанном. Он и не подозревал, что двое умных, хорошо образованных джентльменов имели склонность к суевериям. Но опять-таки, размышлял он, возможно, они и не имеют ее, потому что в отличие от него не испытывают никакой неловкости. Оба выглядят просто заинтригованными. Хартли была ненавистна мысль, что, возможно, он и есть единственный, кто обнаружил у себя склонность к суеверию. Он мысленно посмеялся над собой и снова сосредоточил внимание на Вонах.

— Давайте представим на мгновение, что мы признаем ваш, э-э, дар как факт, — сказал Хартли, раздраженный веселым блеском, который заметил в глазах Вонов. — Просто скажите нам, как и когда вы узнали так много о мадам Клодетте де Роше.

— Давайте я, — вызвалась Алтея. — Потому что именно с меня все началось, именно я втянула в это дело Яго, милорд.

— У меня есть предложение. Без сомнения, наша дискуссия затянется. Не отбросить ли нам титулы? Тут четверо милордов. Полагаю, если мы будем обращаться друг к другу по именам, это немного упростит дело.

— Как пожелаете, — сказала Алтея, после того как Яго и остальные согласно кивнули. — Четыре дня назад у меня было видение. — Она заметила, что у Хартли ее слова вызвали раздражение, но у его друзей — только любопытство. — Я увидела вас выходящим из красивого дома. На столбах у основания парадной лестницы были плохо выполненные грифоны. Я ощутила запах роз, а вы выглядели, ну, довольным собой. — Хартли раздраженно нахмурился, а его друзья ухмыльнулись. — Тут на вас накинулись и потащили в большую черную карету. То, что последовало за этим, было пугающим. Быстро сменяющие друг друга образы и эмоции. Было много боли. Пытки, я полагаю. Пятеро мужчин пытались заставить вас выдать свои секреты. Потом они вдруг заторопились, и вас настигла смерть. Вам перерезали горло, — прошептала она и глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. — Сначала я не могла понять, зачем им убивать вас, если вы еще не сказали им то, что они хотели услышать, но теперь я считаю, что поспешность, которую я ощущала, означала одно — они боялись быть обнаруженными.