Кей Мортинсен - Любовный розыгрыш

— Мне надо подумать.

Ей казалось, что в голове все перепуталось. И тут ей вспомнилось объявление в газете: пожалуйста, свяжитесь с нашей конторой по указанному ниже адресу и вы узнаете нечто для вас важное. Значит, поместивший объявление мистер ди Клементе вполне определенно сулил откликнувшемуся что-то хорошее. Хорошее! Не плохое! Не пугающее и не отвратительное!

Кто-то из ди Клементе лгал — либо Филипп, либо его отец. Но кто же из них?

3

Наверное, Нэнси проспала довольно долго, потому что проснувшись, почувствовала прилив свежих сил. Было тепло, просто чудо как тепло. Бриз ласкал тело женщины словно легкое дыхание возлюбленного.

— Ммм… — легко вздохнула она и, не открывая глаз, медленно и с удовольствием потянулась.

Нэнси пребывала в мире эротических чувств, оживающих между сном и пробуждением. Она глубоко вдыхала в себя ароматы утра, которые исходили от зеленых лужаек, от экзотических цветов, даже от чистейшего морского воздуха, проникавшего через открытые двери балкона.

Какой-то шорох заставил Нэнси открыть глаза. Женщина оцепенела от ужаса, разглядев в полумраке очертания фигуры человека, сидевшего на стуле возле ее кровати.

— Кто… кто вы? — дрожа, прошептала Нэнси. — Что… что вы здесь делаете?

— Жду.

Он, видите ли, ждет! Страх моментально уступил место гневу, потому что по голосу Нэнси узнала раннего визитера. Филипп ди Клементе, собственной персоной. Да, наглости ему не занимать.

— Вам не кажется, что время для визита выбрано неудачно? — холодно осведомилась Нэнси и решительно потребовала: — Убирайтесь!

— Не волнуйтесь, пожалуйста, — улыбнулся Филипп. — Я пришел попросить у вас прощения.

— Что? — Нэнси от удивления раскрыла рот. — Вы просите прощения — после всего того, что наговорил вчера на пляже? Что вы замышляете, Филипп?

— Позвольте вам все объяснить. — Он широко улыбнулся, и на щеках его появились ямочки.

Нэнси приказала себе не поддаваться чарам этого человека.

— Что ж, объясняйтесь! — холодно разрешила она.

— У вас есть право на меня сердиться, — покаянно согласился Филипп. — Я несправедливо нападал на вас. Наверняка вы рассчитывали на более радушный прием.

— Верно, — согласилась Нэнси. Слишком крутой поворот на сто восемьдесят градусов вызывал у нее подозрение. Вряд ли раскаяние Филиппа искренне.

А тот улыбнулся, выражая надежду на понимание. Как ни противилась Нэнси, но ее враждебность к этому мужчине начала таять.

— Пожалуйста, примите мои извинения. Я не должен был грубить вам. Отец у меня настоящая свинья, но не следовало переносить на кого бы то ни было гнев, адресованный ему.

— Принимаю ваши извинения. Но мистер ди Клементе болен и вам не следовало бы говорить о нем в таком тоне.

— Вы, видимо, ничего из того, что я вам о нем говорил, не восприняли, так? Вы полагаете, что он может дать то, что вам нужно. Не хотелось бы вас разочаровывать. — Филипп помолчал и как-то странно посмотрел на Нэнси. — Совершенно ясно, что я не сумею отговорить вас от встречи с ним. Ладно! Добивайтесь своего! Но только, ради всего святого, будьте осторожны. И смотрите, чтобы вам не нанесли удара в спину.

Он развернулся и быстро прошел к двери, ведущей на веранду.

— Подождите! Бога ради, скажите мне, как все это понимать? — взмолилась Нэнси.

Филипп медленно повернулся к ней.

— Вы твердо решили здесь остаться. Так что единственное, что я могу сказать, — вам надо быть осторожной. До свидания. — И не говоря больше ни слова, мужчина вышел из комнаты.

— Вернитесь! — отчаянно взывала Нэнси. — Ради Бога, прошу вас, вернитесь! Вы мне нужны! Вы ведь знаете, как вы мне нужны!

Нэнси показалось, что прошла вечность, прежде чем перед ней вновь появился Филипп.

— Вы в этом уверены? — спросил он угрюмо.

— Да, абсолютно уверена! — выпалила Нэнси, стараясь сохранить самообладание.

— Вы действительно впали в отчаяние, как я вижу? — мягко произнес он. Нэнси показалось, что в мужчине борются противоречивые чувства. — Ну, ладно! Подумаю, чем могу вам помочь. На самом-то деле, как ни странно, я уже пытался сделать это. Именно поэтому и встретил вас так враждебно.

Филипп заметил недоверие во взгляде Нэнси и улыбнулся.

— Это чистая правда. Мне казалось, будет лучше, если я отпугну вас с самого начала, иначе вам придется расхлебывать последствия вашего приезда сюда.

Нэнси сжалась в комок.

— Какие такие последствия?

— Я твердо решил, что для того, чтобы сделать вам добро, мне надо проявить жестокость. Я делал все, что в моих силах, чтобы убедить вас вернуться домой… Считал, что пусть лучше вам сначала будет чуточку неприятно, зато потом не придется испытать куда больший стресс.

— Я боюсь, Филипп, боюсь ваших предположений! — пробормотала Нэнси. — Я возлагала большие надежды на эту поездку, я так ждала… так… — Нэнси всхлипнула.

— Все обойдется! — утешил ее Филипп. И голос его, и теплая улыбка — все словно согревало женщину. — Ни о чем не надо волноваться! — произнес он и поцеловал Нэнси в губы. — Я вас защищу. Обещаю, никто вас не обидит.

Нэнси воспрянула духом. Но у нее не было сил шевельнуться. Мужчина поцеловал ее еще нежнее. От прикосновения его теплых, но решительных губ она почувствовала себя гораздо лучше и с каждой секундой, которая длилась вечность, вновь обретала волю к жизни. Филипп ей поможет. Больше ничего не надо бояться. Он такой сильный, такой спокойный. Возможно, он сам займется ее делом вместо своего отца.

Нэнси спохватилась, что позволила так долго себя целовать. Теперь поцелуи Филиппа выражали не только поддержку, в них была откровенная страсть.

Нэнси никак не хотела признаться себе, что поцелуи этого мужчины ей приятны. С чувством вины она отвергла невольное сравнение этих поцелуев с поцелуями Питера. И тут же положила ладонь на губы Филиппа, отдаляя его от себя. Тогда мужчина стал так же нежно целовать ее пальцы. При каждом взгляде на его опущенные ресницы Нэнси чувствовала, как ее сердце трепещет. Она ощутила, как опускается в волны блаженства, которое вызвала в ней эта ласка. Почему именно этот мужчина — единственный из всех — смог так легко пробудить ее эротические чувства?!

— Думаю, мне пора уходить, — вдруг прошептал Филипп. — Я совсем не спал… То, что мне надо вам сказать, потребует долгих объяснений.

— Вы не можете уйти! — взмолилась Нэнси.

— Нэнси, — мягко сказал Филипп, — не искушайте меня. Вы так соблазнительны… Я не имею против вас иммунитета. Я переживаю за вас, поскольку вы беззащитны, и это лишает меня твердости.