Хелин Вэлли - Святость и соблазн

Дверь ванной открылась, и при виде вошедшей в палату Флоренс Руперт замер как вкопанный. У него буквально перехватило дыхание, может быть, потому, что он не мог не заметить ласкающие взгляд округлости обтянутых новыми синими джинсами бедер. Подойдя к тумбочке, женщина нагнулась, чтобы открыть ящик, и вид ее упругих ягодиц вновь заставил его задержать дыхание.

— Подождите минутку, — попросила она, перекладывая в белый пластиковый пакет немногочисленные имеющиеся у нее личные вещи.

Не в силах произнести ни слова, Руперт лишь молча кивнул. Взгляд его, задержавшись на прикрытых тонкой хлопковой блузкой весьма полных грудях, опустился ниже, до тонкой талии, вызвав почти непреодолимое желание скользнуть ладонью под ткань и ощутить под пальцами нежную кожу.

Да, Руперт Атвуд не потерял способности видеть, когда в его жизни появляется осложнение. И имя этому осложнению было Флоренс. Вот только он не смог сказать, огорчает ли его это. Знал лишь, что по-другому поступить просто не мог. А раз так, то и раздумывать не о чем. Лучше положиться на волю судьбы…

3

Сидя рядом с Рупертом в его полноприводном пикапе, Флоренс внимательно вглядывалась в проносящиеся мимо городские пейзажи. Как ни малы были шансы, она все же надеялась на нечто неожиданное: строение, дерево, дорожный знак или рекламный щит, способный разбудить ее спящую память.

— Ничего знакомого, — грустно сообщила она Руперту, когда тот остановился у светофора, ожидая, пока зажжется зеленый свет.

Обернувшись, он, к ее удивлению, накрыл ее ладонь своей, как будто это было для него самым обычным делом. Однако реакция ее тела была совсем иной. От этого легкого прикосновения ее словно окатило горячей волной желания.

— Разве вы ожидали чего-то другого? — спросил он заботливым, отнюдь не похотливым голосом.

— Вернее сказать, надеялась, — ответила Флоренс и, убрав руку, сделала вид, что поправляет упавшую на лоб прядь волос.

Вряд ли можно было предположить, что мужские прикосновения для нее в новинку, так что оставалось лишь одно объяснение. Стремление держаться на расстоянии было вызвано чем-то гораздо более важным… к примеру, необъяснимой сексуальной тягой к совершенно незнакомому мужчине. Но она и так находилась в достаточно сложной жизненной ситуации, чтобы еще более усугублять свои проблемы, поддаваясь воздействию гормонов. Тот факт, что ее проводником в ставшем вдруг незнакомым мире оказался мужчина гораздо более привлекательный, чем ей этого хотелось, ровным счетом ничего не значил.

Вновь обратив внимание на дорогу, Руперт тронулся с места в общем потоке машин.

— Вам не стоит насиловать свою память. Когда настанет время, она сама к вам вернется.

Флоренс тяжело вздохнула.

— Знаю.

Однако то, что Руперт, казалось, прочитал ее сокровенные мысли, подействовало ей на нервы. Интересный поворот, подумала Флоренс, ведь мой мозг похож сейчас на чистую страницу.

Что ж, по крайней мере, она уже не в больнице и сумела избежать пребывания в стационаре. Какими бы дипломатичными ни были объяснения миссис Пибоди, описание этого места весьма походило на сумасшедший дом. Однако с головой у нее все было в порядке, пострадала только память.

— Не знаю, как благодарить вас за все, что вы для меня делаете, — испытывая неловкость, пробормотала Флоренс. — Чем я могу вам за это отплатить?

Не успела Флоренс сообразить, что ее последняя фраза может иметь двойной смысл, как Руперт бросил очередной взгляд, произведший на нее странное впечатление. Только весьма извращенное воображение могло породить с десяток или около того весьма откровенных сцен, промелькнувших перед ее мысленным взором в считанные мгновения. В горле пересохло, сердце бешено забилось.

— Не стоит благодарности. — Он отвел взгляд. — Если вы умеете готовить, этого будет вполне достаточно. Собственная стряпня мне ужасно надоела.

На губах ее появилась кривая усмешка.

— Это еще надо будет проверить. Мое пристрастие к чизбургерам наводит на мысли прямо противоположные.

Флоренс совсем не улыбалось вторгаться подобным образом в его жизнь, однако, как заметил Руперт, альтернативой являлась психиатрическая лечебница. Приняв же его предложение, она будет свободна в своих действиях и постарается кое-что выяснить о своем прошлом, каким бы оно ни было.

Свернув с автострады к раскинувшемуся на морском берегу жилому району, он остановился возле рассчитанного на две машины гаража, поднимающаяся дверь которого была выкрашена в чудовищный розовый цвет.

Над гаражом располагался собственно дом, неброского и гораздо более приятного глазу серого цвета. Однако ведущая к дому бетонная лестница была такого же ужасного цвета, что и дверь гаража.

— Отделочные работы в полном разгаре, — заметил Руперт, кивнув в сторону дома.

Флоренс огляделась вокруг. Ухоженные дома, расположенные всего в нескольких десятках метров от пляжа, хотя и скромных размеров, свидетельствовали о хорошем достатке их хозяев.

— Неплохое соседство.

Руперт хмыкнул.

— Не слишком удивляйтесь. Сколько бы ни платили спасателям, приобрести нечто подобное было бы мне не по карману. Просто родители завещали мне и брату вполне приличные суммы денег.

Это означало, что у него была семья. Интересно, что скажет его брат, когда узнают о ее пребывании здесь, пускай даже временном? К примеру, если бы она сама привела домой совершенно незнакомого мужчину. Незнакомого, но понравившегося ей… Почему-то эта мысль вызвала у нее приступ страха.

Но почему? Ответ так и остался где-то в глубинах ее памяти. И к большому огорчению Флоренс, выудить его оттуда не удалось.

Взяв пластиковый пакет с ее вещами, Руперт открыл дверцу автомобиля, и внутрь ворвался успокаивающий нервы соленый запах моря. Вдохнув поглубже, Флоренс подождала, не нахлынут ли какие воспоминания, но безрезультатно. Однако она почему-то считала, что море должно действовать на нее умиротворяюще. Знать бы только почему.

Тяжело вздохнув, она открыла дверцу и, выйдя из машины, поднялась вслед за Рупертом по розовым ступенькам.

— А чем занимались ваши родители? — спросила она, пока он открывал дверь.

Он оглянулся на нее, в глазах у него была грусть.

— Они оба были пожарными.

Не умерли ли его родители, когда Руперт был еще ребенком? И не потому ли он с такой легкостью взял ее к себе, что помнил о том, как сам остался сиротой?

Но прежде, чем Флоренс успела спросить об этом, Руперт резко сменил тему разговора.

— Надеюсь, вы любите животных? — с некоторым беспокойством поинтересовался он.