Элла Уорнер - Линия судьбы

Постепенно ситуация начинала проясняться. Так вот в чем дело?.. По необъяснимой причине этот мужчина принимает ее за кого-то другого. То же самое произошло и с персоналом отеля, начиная с толстяка-швейцара и кончая управляющим; они все думали, что она это не она, а какая-то другая женщина. Это единственное объяснение расставляло все по своим местам. Теперь понятен и инцидент в холле, и слова мальчика-посыльного «ужасный скандал». И обращение «мадам», и поведение управляющего с его странными маневрами и осторожностью.

Что ж, пожалуй, она готова согласиться с управляющим, это действительно весьма «деликатная ситуация»!

Но сразу же возникал мучительный вопрос: за кого они все принимают ее? И почему не видят, что она — это она, Долли Карлайл, а не та, за кого они ее принимают?

— Отвечай! — откуда-то издалека долетел резкий голос.

Он снова требовал ее внимания. Где-нибудь, когда-нибудь Долли найдет объяснение случившемуся, а пока она незамедлительно должна ответить на его вопрос. Ее сердце совершило маленький скачок, когда она снова взглянула в его темные глаза.

— Я почти все время была в Сан-Франциско…

— Вот как?! Мне следовало догадаться по твоему акценту. И, разумеется, сбежала со своим американцем? Гнусная обманщица!

— Я не обманщица! — попыталась защититься Долли.

— И ты думаешь, что можешь снова заставить меня поверить в это? После того, что ты сделала?

Но она ничего не сделала! Кроме того, что воспользовалась ключом и вошла в эту комнату. Но, прежде чем она смогла возразить, произошло невероятное — он поднял руку и коснулся ее щеки! Она отпрянула назад, но было поздно… Он приподнял лицо Долли за подбородок, склонил голову и припал к ее губам.

Неожиданный поворот событий лишил ее всякой возможности защищаться. Нежно и сильно он прижал к себе ее вдруг обмякшее тело. Его огневой поцелуй побуждал к ответу, который не заставил себя ждать: все ее тело, каждая его клеточка горела огнем, охваченная неудержимой страстью. Предыдущие знания Долли о том, каким может быть поцелуй, вмиг были разрушены, пробуждая желание отбросить все мыслимые преграды и отдаться тому, что сулило несказанное наслаждение.

Поцелуй прекратился внезапно и именно в тот момент, когда продолжение казалось просто необходимым. Он оторвался от нее, осторожным жестом снял со своих плеч ее руки. Изумленная резкой переменой и находясь все еще под воздействием сумасшедшего взрыва чувств, Долли смотрела на него в полном недоумении.

Его темные глаза сверкнули самодовольным триумфом.

— Ну что, убедилась? — усмехнулся он, отводя свои руки, как будто прикосновение к ней было ему неприятно. — Я ничего не чувствую к тебе. Абсолютно ничего.

Это была очевидная ложь.

Он не был равнодушен ни к ней, ни к тому, что случилось между ними. Его дыхание все еще оставалось прерывистым, однако он повернулся к ней спиной, вроде бы демонстрируя свою независимость, а на самом деле, как догадалась Долли, чтобы она не заметила признаков его физического возбуждения. Да и как подобная вспышка страсти могла остаться без последствий?

Господи, как она могла с такой готовностью ответить на призыв чувственности совершенно незнакомого человека? — думала Долли. Но было и другое, что мучило Долли еще больше, — целуя ее, он целовал другую женщину! Долли боялась признаться себе, насколько глубоко задета, ее щеки полыхали, горло перехватило болезненным спазмом. Она, Долли Карлайл, была здесь, но для этого мужчины не существовала вовсе.

Тем не менее она обязана объяснить ему все.

— То, что вы ничего не чувствуете (хотя она была уверена в обратном), совершенно естественно. Вы и не можете ничего чувствовать, так как совсем не" знаете меня, — все еще дрожа, произнесла Долли.

Его лицо исказила гримаса возмущения, и он злобно уставился на нее.

— Не говори глупостей, кто-кто, а я-то уж знаю тебя прекрасно!

Все еще выбитая из колеи бурной сценой, которую он учинил, Долли попыталась возразить:

— Вы напрасно настаиваете, — произнесла она, стараясь говорить как можно спокойнее. Он не отрицал. Он вообще предпочел не отвечать, но его глаза все еще обвиняли ее в каких-то неведомых преступлениях. — То, что произошло, очень просто… — продолжила она, решительно пытаясь заставить его выслушать ее. — Вы понимаете…

— Я знаю, что произошло, — отрезал он.

— Ошибаетесь. — Долли пропустила его замечание мимо ушей. — Вы принимаете меня за кого-то другого… Я не та женщина, кто…

— Действительно не та. — Он цинично рассмеялся. — Та умерла два года назад. Во всяком случае, я бы хотел, чтобы так было… Было бы лучше, если бы ты умерла.

— Я понимаю… Но все же, все же… Дайте мне шанс… — Долли почти топнула ногой от возмущения, что он не дает ей договорить.

— Ни за что, — злобно заявил он. — Ты не заслуживаешь этого.

Они говорили каждый о своем, не понимая друг друга. Пытаться объяснить ситуацию — занятие бесполезное. Он зациклился на своей идее и не в состоянии воспринимать что-либо еще.

— Прекрасно, — согласилась Долли, понимая, что больше ей ничего не остается. Так как она не видела смысла в продолжении разговора, самое лучшее для нее уйти, и немедленно. — Прошу извинить меня, но я бы хотела вернуться к себе в комнату.

— Ради Бога. — Он неопределенно махнул рукой.

— И запереть дверь, — добавила Долли и подумала: чтобы ты не мог ворваться следом за мной.

— Отлично! — Он выглядел вполне удовлетворенным.

— Завтра я уезжаю из Парижа. — Долли привела последний довод, думая успокоить его и таким образом получить возможность наконец рассказать, какую идиотскую роль она играет в этом фарсе.

— Превосходно!

Нет, и это не дало нужного эффекта.

— Я никогда не вернусь, — заявила она.

Что ж, его это вполне устраивает, подумала она. Теперь он сможет преспокойно утверждать, что она умерла. Странно, но почему-то это больно задело ее, но она тут же справилась с этой болью. Если он хочет, чтобы она навсегда исчезла из его жизни, эта встреча абсолютно лишена будущего. И для нее лучше забыть об этом, как будто ничего и не произошло.

— Что тебе от меня надо? — Его глаза подозрительно сузились.

Долли гордо вздернула подбородок. Разговор окончен. Эта неожиданная встреча не может ничего принести ей. Во всяком случае, ничего хорошего.

— Ничего! — заявила она. Плевать, что он о ней подумает. — Абсолютно ничего!

И в подтверждение своих слов она круто повернулась на каблуках и направилась к двери, разделявшей комнаты. Она взялась за ручку, когда раздался его требовательный возглас: