Пенни Джордан - Верит – не верит?

В прошлом, переживая моменты близости с мужчиной, Крисси неизменно играла пассивную роль, уступая инициативу партнеру. Ей и в голову не приходила мысль о возможности такой ситуации, когда она сама начнет нетерпеливо теребить свою одежду, торопясь освободиться от нее, чтобы ощутить прикосновение мужских рук. Но ведь сейчас все совсем по-другому… Тихое и раздраженное фырканье от невозможности сразу сбросить мешающую одежду сменилось удовлетворенными вздохами, когда Гай пришел ей на помощь. Когда наконец Крисси предстала перед Гаем совершенно обнаженная, ее поджидало новое потрясение: оказалось, что незнакомый аромат, облаком окутывавший ее тело, был запахом ее возбуждения. Не готовая к такому откровению, Крисси страшно смутилась, но Гай, похоже, смотрел на происходящее с иной точки зрения и не замедлил сообщить ей об этом.

Прижавшись лицом к ложбинке между ее грудями, он восторженно прошептал:

– От тебя так чудесно пахнет! Ты – чудо!

– Я… здесь, кажется, есть душ, – пробормотала Крисси, но, словно угадав ее мысли, Гай улыбнулся, покачал головой и решительно возразил:

– Нет. Разве ты не знаешь, как это замечательно, как прекрасно? Неужели не догадываешься, как твое благоухание заставляет меня еще сильнее желать дотронуться до тебя, попробовать на вкус, быть с тобой?..

Впервые с момента их встречи, когда они заглянули друг другу в глаза и поняли, что это судьба, Крисси испытала некоторую неуверенность.

– Я вовсе не хочу, чтобы ты была намыта до блеска и скрипа, – со значением добавил Гай. – Я хочу тебя такой, какая ты есть. Ты – настоящая женщина, такая прекрасная и страстная, и ты хочешь меня, и от тебя исходит аромат твоего желания… Я хочу, чтобы ты хотела меня так же, как и я, – хрипло добавил он.

– Я хочу, – прошептала Крисси в ответ и тут же поняла, что сказала чистую правду и что ей страшно хочется вдохнуть запах его тела и ощутить вкус его кожи.

Взгляд в очередной раз выдал ее, и Гай пробормотал:

– Ты ведь понимаешь, о чем я? Правда? Все, что ей надо было сделать, – это кивнуть головой и, трепеща от нетерпения, ждать, пока он срывал с себя свою одежду. Его тело было стройным, сильным и мускулистым, как у настоящего спортсмена. При виде мягких темных волос, что шелковистыми завитками украшали его кожу, Крисси задрожала, предвкушая момент, когда сможет дотронуться до них.

Опыт личной жизни Крисси был не так уж велик, и она готова была признать, что ее предыдущие связи были довольно прозаическими и даже в некоторой степени заурядными. Однако сейчас ей захотелось рассмотреть Гая, и она с чисто женским любопытством разглядывала его тело, не только ради простого сравнения, но и – Крисси с тихим ужасом осознала это – инстинктивно стремясь понять, будет ли он способен утолить неистовый голод, которому она была уже не в силах противиться.

Крисси не знала, как долго, сосредоточенно нахмурившись, она в упор рассматривала Гая, пока наконец он не поинтересовался с напускным весельем:

– Ну, что скажешь – я годен?

Крисси в ужасе отвернулась, судорожно кивая головой и испытывая муки раскаяния, но Гай расхохотался и обнял ее.

– Все в порядке, – тихо заверил он ее. – Ты имеешь полное право смотреть и судить. Крисси, между нами не должно быть никаких недомолвок, никаких запретных мест или тем. Мы же с тобой ждем не этого. Совершенно естественно, что тебе хочется глядеть на меня. В конце концов, разве мы не наслаждаемся вкусной едой еще и потому, что нам приятно на нее смотреть? И я, глядя на тебя, испытываю еще большее желание – так же, как и ты, – мягко закончил он.

Прежде чем Крисси успела что-либо ответить, он наклонился и поцеловал ее.

Медленно, очень медленно Крисси все крепче прижималась к нему, пылко возвращая поцелуи, словно рыбка, заглатывающая наживку, и не догадываясь, что сама была для него приманкой. Руки Гая обвились вокруг нее, и вдруг его язык, который она все пыталась поймать, перестал лукаво поддразнивать ее и начал ритмичный танец с ее собственным языком. Волна наслаждения закружила Крисси в таком бешеном водовороте блаженства, что она прильнула к Гаю, не в силах сдержать дрожь восторга.

Казалось, Гай ничуть не удивился, он привлек Крисси к себе и, пока руки его скользили вниз по ее телу, нашептывал ей, как сильно он хочет быть с ней и подарить ей наслаждение.

Крисси испытывала столь же всепоглощающее желание, и вот наконец Гай подхватил ее на руки.

Когда он бережно опустил ее на матрас, она ощутила тепло его дыхания на своей коже, которая, казалось, и без того пылала как в огне. Потрясенная, Крисси зажмурилась и едва не застонала, когда губы Гая легко коснулись ее, а его язык принялся вычерчивать таинственные узоры на ее животе.

Внезапно что-то внутри у нее как будто взорвалось, словно заиграл тысячами огней неведомый фейерверк. Это ощущение было почти неуловимым и одновременно таким мощным, что Крисси замерла от изумления.

– Ну как? – услышала она прерывистый голос Гая. – Тебе нравится?

Нравилось ли это ей?! В ответ Крисси нашла в себе силы лишь слабо застонать и резко вздохнула, когда губы Гая начали неспешно спускаться все ниже и ниже. Его прикосновения были совсем мягкими, однако тело Крисси отзывалось на эту ласку, ввергая девушку в пучину первобытного ритма.

Нежное прикосновение руки Гая к самой сердцевине ее женственности вызвало у нее столь сильное наслаждение, что она вскрикнула.

Наверное, именно от благоговейного изумления Крисси открыла глаза и увидела, как Гай с сосредоточенным, как перед битвой, видом опускается на колени между ее ног и осторожно приподнимает ее, приникая к волшебному цветку. Крисси не испытала в это мгновение никакой ложной скромности, никакого пуританского желания прикрыться или оттолкнуть Гая. Напротив, в душе ее разливалось сознание, что все происходящее прекрасно и совершенно, что только так все и должно происходить. Язык Гая проник во влажные лепестки, но Крисси лежала неподвижно, наблюдая за ним, дыхание ее было почти ровным, пока наконец Гай не добрался до сокровища, которое искал, и не принялся ласкать его все более и более страстно. Что-то дрогнуло в теле Крисси, заставляя ее резко вскрикнуть и начать в ответ на его прикосновения неистово-ритмичные движения. Столь неистовые, что пальцы Гая крепче вонзились в ее плоть, пытаясь удержать, а Крисси стонала и извивалась под ним и сама не знала, чего ей так отчаянно хочется: отпрянуть в сторону и прекратить это сладкое мучение или же жадно открыться ему навстречу, прося подарить ей новое блаженство.

Тело ее было отлично осведомлено обо всех ее желаниях и потребностях, и стон возбуждения, вырвавшийся из ее груди, подсказал Гаю, что надо делать.