Барбара Ханней - Манящая опасность

А вскоре после этого Розалин настояла, чтобы Тереза больше не являлась к завтраку в ночной сорочке.

— Я уже подзабыл, какова на вкус хорошая спелая папайя, — сообщил Айзек, когда Тереза неловко присела на стул у дальнего края стола.

— Позже плоды станут просто великолепными, — пробормотала она. Неожиданная встреча с Айзеком в столь ранний час совсем выбила ее из колеи.

— Когда ты обычно уходишь на работу?

— Ну… часов в восемь, — запинаясь, ответила она.

— Тогда тебе нужно поторопиться. Скоро выходить.

— Мне сегодня кусок в горло не лезет. Выпью чашку кофе, и все. — Она потянулась к кофейнику.

— Ну, знаешь, не говори глупостей. Недаром все беспокоятся, что тебя скоро ветром сдует. Съешь хотя бы тост. — Он взял поджаристый ломтик хлеба, намазал его вареньем и, улыбаясь, подал ей. — Вот так-то лучше, одобрительно высказался он, все еще глядя ей в глаза. Затем, достав ключи от машины, добавил: — Я теперь у тебя за водителя, так что скажи, когда будешь готова.

— За водителя? Чушь какая-то. Это совершенно ни к чему. Я прекрасно вожу машину.

— Тебе нельзя садиться за руль из-за твоего, г-м-м, состояния, у Розалин дел по горло, Джон на работе, так что остаюсь только я.

— Мое состояние? Ерунда!

— Родители строго-настрого запретили тебе садиться за руль. — Он улыбался, глядя на нее, его глаза светились. Неожиданно Айзек нахмурился, и все его веселье исчезло, выражение лица стало напряженным. — А ты, часом, не беременна?

— Ради бога, Айзек! — Она вспыхнула. — С чего ты взял?

— Просто тебя все до невозможности опекают.

— Конечно, я не беременна. Этого не может… — Она прикусила язык. Тереза совершенно не собиралась делиться с Айзеком подробностями своей личной жизни. В ее отношениях с Полом все хорошо. Правда, особой страсти друг к другу они не испытывали, но и того, что было, вполне достаточно для счастливого супружества. Остальное придет позже… Айзек, конечно, не смог бы понять такие вещи. Он становился неистовым, когда занимался любовью. Терезе никогда не приходило в голову вести себя с Полом так же, как с Айзеком.

Все было так, как надо. Она хотела спокойной, размеренной жизни. Хватит с нее потрясений.

Но сегодня никакого спокойствия не предвиделось.

Айзек посмотрел на нее испытующе, его густые брови нависли над сверкающими глазами. Тереза почувствовала, будто по ее телу прошел электрический разряд. Айзек подкинул ключи на ладони.

— Так когда ты будешь готова?

— Это невыносимо, — вздохнула она. — Мне меньше всего на свете хотелось бы ездить с тобой!

Его рука, державшая ключи, сжалась в кулак, а глаза превратились в узкие щелки.

— Ты меня удивляешь, Королева. Я думал, ты будешь довольна тем, что я тебе прислуживаю.

Опять эти гнусные намеки на ее снобизм. Что плохого она ему сделала, из-за чего ее можно так презирать? Тереза отвернулась, чтобы скрыть набежавшие слезы, и пошла собираться.

Однако перед уходом она краем глаза заметила, как ехидная гримаса на его лице сменилась выражением горечи. Когда Тереза вернулась с туго набитой сумкой, на лице Айзека читался едва сдерживаемый гнев. Казалось, он вот-вот схватит ее за плечи и начнет трясти. Она нахмурилась. Что могло так разозлить его? Не может быть, чтобы его вывела из себя догадка о ее близости с Полом, если учесть, что она вот-вот выйдет за него замуж.

Это не было похоже на простую ревность.

Она растянула губы в легкой улыбке.

— Я готова.

Он отвесил ей издевательский поклон. Затем ловким движением снял с ее плеча сумку. Они начали спускаться по лестнице, ведущей в гараж.

— Далеко ехать?

— Вовсе нет, в южный район города. — На последней ступеньке она вдруг остановилась, отчего Айзек обернулся. — Послушай, Айзек… — (Он задумчиво смотрел на нее.) — Я насчет твоего присутствия на свадьбе… — Тереза занервничала. — Это совершенно не нужно. Я имею в виду… Тебя ведь так долго не было. Зачем ты приехал?

— Мое возвращение тебя очень беспокоит?

Тереза прислонилась к перилам.

— Нет, конечно, не то чтобы это меня беспокоило… Но если ты терпеть не можешь Пола…

— С чего ты взяла?

Она чуть заметно пожала плечами.

— У меня сложилось такое впечатление.

Айзек смотрел на нее, не произнося ни слова. Казалось, его взгляд проникает во все потаенные уголки ее души. Молчание длилось невыносимо долго. Тереза ждала, судорожно ухватившись за перила.

— Значит, тебе показалось, — наконец произнес он негромко. — Но, — он возвысил голос, будь я проклят, если начну расхваливать парня, чтобы доставить тебе удовольствие.

— Да нет, конечно, никто не просит…

— Кстати, какая разница, что за чувства я испытываю к твоему жениху? Не мне же за него замуж выходить.

— Нет, я не имела в виду… — Тереза в отчаянии покачала головой.

Айзек закинул сумку себе на плечо и повернулся к машине.

— Ты его любишь, и все остальное неважно. Верно?

— Д-да, конечно.

— Итак, если мое присутствие тебе не противно, а твой жених не волнует меня ни в малейшей степени, то в чем же проблема?

Тереза была совершенно сбита с толку.

— Никаких проблем. Все в порядке, — пробормотала она и шагнула к дверце машины, ожидая, когда Айзек откроет ее.

По пригороду они проехали в молчании, но по мере приближения к Таунсвиллу Айзек стал с любопытством поглядывать на заброшенные полустанки и ветхие гаражи.

— Удивляюсь, почему ты не работаешь в каком-нибудь более престижном месте. Хотя, наверное, и здесь вскоре все изменится.

— Совершенно верно. Те, кто понимают, что к чему, уже сейчас скупают старые коттеджи в Квинсленде и перестраивают их, как на картинках из модных журналов.

— В будущем это станет золотой жилой для тех, кто сейчас учится в твоей замечательной школе. — Он понимающе посмотрел на нее.

— На что ты намекаешь? — спросила Тереза. Она, конечно, прекрасно понимала, на что. По его мнению, на работе она была таким же снобом, как и дома. И люди ее окружали высокомерные.

— Не сердись. Я уверен, что ты обеспечиваешь этой симпатичной мелюзге замечательный старт в крысиных бегах, которые у нас называются получением образования. — Короткая улыбка осветила его лицо и исчезла с ее словами:

— Моя школа за поворотом налево.

Айзеку пришлось повозиться, чтобы машина вписалась в пятачок, который, по утверждению Терезы, служил стоянкой. Он в недоумении уставился на длинное, низкое полуразрушенное здание, выкрашенное в ядовито-желтый и красный цвета, а потом перевел взгляд на табличку у входа — «Подготовительная школа-интернат Бурраванг».