Кэтрин Айворс - Поздняя любовь
— Кого-нибудь?!
На мгновение он замер: ну и болван! Сегодня же его день рождения!
— Вспомнил? — насмешливо спросила Мэри.
Кристофер засуетился: непременно отпраздновать! Гостями будут Лиз и ее дети! Их надо позвать… Мэри удивленно следила за сыном. За годы, прошедшие после того, как Кора Фрейзер, которую Мэри уже считала своей невесткой, изменила Кристоферу, Мэри привыкла к мрачности и безразличию своего сына к женщинам… И вдруг… К всяким «вдруг» Мэри Холден относилась с недоверием. В молодости она мечтала сочинять романы в духе Агаты Кристи и считала, что всему есть объяснение, надо только хорошенько пошевелить мозгами…
Рика и Нэнси не понадобилось приглашать дважды. За стол они уселись первыми. Их мать пришла в светло-зеленом платье. В ушах ее матово поблескивали серьги с каким-то зеленым камнем в тон платью. Лиз была хороша и, судя по розовому от смущения лицу, осознавала свою красоту. Нэнси восхищенно воскликнула:
— Мама, ты выглядишь на тысячу долларов!
Мэри смотрела на сына, но тот не замечал ни ее взгляда, ни выражения лица. Его внимание было поглощено Лиз. Нэнси и Рик съели свои порции торта и убежали. Вскоре ушла к себе и Мэри.
Кристофер обнял Лиз.
— Пойдем ко мне…
Она отстранилась и испуганно оглянулась на дверь.
— Твоя мать все знает… Я видела, как она смотрела…
Он сказал, что Лиз трусиха. Но даже если это правда, тем лучше: хотя бы от матери не придется прятаться. Его мать неглупая женщина и понимает, что в Лиз нельзя не влюбиться!
Лиз покачала головой.
— А когда вы уедете, миссис Холден уволит меня.
Кристофер счел это нелепостью: какой смысл увольнять Лиз, когда его не будет? Во-первых, мать никогда не сделает то, чего не хочет он. Во-вторых, Лиз ей нравится.
— Поднимемся ко мне, — настаивал Кристофер. — Там никто не услышит нас — ты ведь этого боишься?
Лиз просила обождать до вечера, когда дети лягут спать, иначе они будут искать ее.
— Пусть ищут! — воскликнул Кристофер. — Я скажу им, что миссис Холден отослала тебя… поручила что-нибудь купить! — Он улыбнулся, и это оказалось самым убедительным доводом.
В комнате Кристофера Лиз пыталась завязать беседу. Ей казалось, что она стоит на шатающихся мостках, под которыми пустота. Однажды уже испытала такое ощущение, когда осталась одна с двумя детьми на руках и с долгами, наделанными мужем. Кристофер ей нравился. К тому же она соскучилась по мужской ласке. Но он думал только о себе… как все мужчины…
Она сидела на краешке дивана, сцепив на коленях руки.
— Мне хорошо с тобой, — сказал Кристофер.
— Мне тоже, — призналась Лиз. Она обняла его и потерлась щекой о его щеку.
И снова мир сузился до этой небольшой комнаты. И, кроме них двоих, в этом мире не было никого…
Стрелки светящегося циферблата будильника показывали час ночи, когда, уставшие, они молча лежали, прислушиваясь к тишине дома. Раскрытое окно не приносило прохлады. Воздух застыл.
— Сейчас бы душ… — мечтательно проговорила Лиз.
— Или…
— Это еще лучше! — Она засмеялась.
Кристофер спросил удивленно:
— Что «лучше»?
— Океан. Ты ведь предлагаешь океан?
— Как ты догадалась?
— Я не догадалась. Я подумала, что ты тоже этого хочешь.
Она была права. В лунную ночь после любви, естественно, захотелось окунуться. Теперь он понял, почему ему так хорошо с ней: они думают и хотят одного и того же…
— Так пойдем! — Кристофер живо поднялся.
Лиз тоже встала. Ее светло-зеленое платье и туфли на высоком каблуке не подходили для прогулки по пляжу. Она отправилась переодеваться. Кристофер ждал ее в саду. Было очень темно.
— Крис!.. — тихо позвала Лиз.
Друзья и мать называли его уменьшительным «Кристи». Лиз первая сказала «Крис», и ему было приятно. Он поцеловал ее.
Через сад они вышли на берег. Кристофер сказал, что не надо идти на пляж — неподалеку есть неплохое местечко для купания. Они повернули в противоположную сторону. Вскоре Кристофер остановился. Шепотом сказал:
— Здесь.
Лиз спросила, почему он шепчет.
— Это частное владение. Мальчишкой я бегал сюда купаться — близко и хорошо.
— А если застанут?
Он сказал, что однажды хозяйка виллы обнаружила его. Это была пожилая женщина, она скучала и разрешила ему приходить купаться.
— Чего же мы шепчем?
— Теперь здесь другие хозяева. И я не знаю, как они отнесутся к нашему вторжению.
Они разделись и нагишом побежали в воду. Было что-то завораживающее в купании ночью, вдвоем. Вокруг ни души. И только всплеск теплой и тихой воды от их рук…
Возвращались медленно, желая продлить эту ночь.
5
У них появилось постоянное «расписание» — купание по ночам. Утром Лиз готовила завтрак, потом обед. Все это время Кристофер оставался в своей комнате. Пытался читать, смотрел телевизор, но ловил себя на том, что думает о Лиз. Перед его внутренним взором она возникала такой, какой была в минуты любви. С Корой у него этого не было — расставшись, каждый спокойно занимался своими обычными делами… Теперь он перестал ходить на пляж. Кристоферу приятно было осознавать, что Лиз рядом и что, стоит заглянуть в кухню, он увидит ее, в платьице, в удобных спортивных тапочках, надетых на босу ногу. Увидит лицо, розовое от жара плиты… И он спускался в царство кастрюль, придумывая на всякий случай, если застанет в кухне мать, не очень убедительные причины своего появления: попросить воды, узнать, скоро ли обед… Когда матери на кухне не было, Лиз быстро говорила:
— Уходи!..
— Я мешаю тебе?
— Мешаешь… — Но глаза ее смеялись.
Однажды, когда по требованию Лиз Кристофер покинул кухню, он столкнулся в холле с матерью. Мэри не притворялась, будто стоит среди холла, оттого что это доставляет ей удовольствие.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь? — спросила она.
Лиз была права, матери все известно, мелькнула у него мысль. Делать вид, что он не понимает, о чем речь, не имело смысла. Кристофер ответил:
— Знаю.
— И ты помнишь, что у нее дети?
— Не забыл.
— Это хорошо, что не забыл.
Не глядя на него, она ушла.
Он не был огорчен. Пожалуй, даже доволен: необходимость думать одно, а говорить другое раздражала и злила Кристофера. Теперь мать знала все. Она умна и не любительница сцен. Но его беспокоило, как в такой ситуации поведет себя Лиз. Кристофер хотел предупредить ее, но передумал — мать ничего ей не скажет — и ушел в сад.
Вокруг любимых Мэри красных лилий кружили пчелы. Они долго выбирали цветок, а выбрав, залезали внутрь. Мэри была помешана на этих лилиях, они о чем-то напоминали ей. Или кого-то. Она была сентиментальна.
