Кэтрин Айворс - Поздняя любовь
Она открыла сумочку и протянула деньги. Предложила:
— Хотите выпить?
— Не откажусь.
Они прошли в большую комнату, где не было ничего, кроме не очень нового дивана и телевизора. Кристофер подумал, что для владелицы перламутрового «мерседеса» обстановка скромновата.
— Вы здесь живете?
— Когда приезжаю.
Женщина не отличалась болтливостью или, возможно, сейчас не была расположена разговаривать. Горничная вкатила сервировочный столик с виски и соками. Кристофер объяснил, что у его друга неплохой ресторан, куда он как раз собирается пойти.
— Что за ресторан? — поинтересовалась женщина.
— «Заходи. Не пожалеешь».
— И там хорошо кормят?
— Не отравишься.
— Тогда пригласите меня.
Кристофер вытащил из кармана доллар, который она заплатила ему. Произнес торжественно:
— Угощаю на все!
Его юмор оценили улыбкой. В комнату заглянул парень в джинсовом комбинезоне.
— Миссис Вероника, можете ехать!
— Что там было? — спросила Вероника.
Парень на мгновение обнажил в улыбке ослепительно белые зубы:
— Миссис Вероника, вы все равно не поймете.
— Ладно. Ты свободен. — Вероника повернулась к Кристоферу. — Поехали?
Он попросил вернуть цветок. Вероника оглянулась: шиповник валялся на земле. Кристофер спросил серьезно:
— Вы всегда так обращаетесь с чужой собственностью?
Она взяла на террасе садовые ножницы, скрылась в глубине сада и вернулась с розовыми и белыми розами, колючие стебли которых были обмотаны бумажной лентой.
— Довольны?
Кристофер кивнул.
В машине Вероника высасывала кровь из пальца, жаловалась на шипы — колючие.
— В розах не страшно, — сказал Кристофер. — В женщинах хуже.
Вероника покосилась на него и включила зажигание…
На стоянке у ресторана стояло несколько машин. «Мерседес», на котором они подъехали, выделялся, как миллионер среди обслуги. В дверях возник Стив. Его загорелое лицо, «бабочка» под шеей, казалось, даже живот, стянутый ремнем из крокодиловой кожи, — все сияло. Кристофер изумленно уставился на бывшего партнера по школьной футбольной команде: с чего бы это?! Глаза Стива восхищались женщиной, прикатившей на перламутровом «мерседесе». А она невозмутимо прошла в распахнутые перед ней двери. Мужчины следовали за ней. Кристофер толкнул Стива.
— Ты собираешься лопнуть от счастья.
— Сам ты лопнешь, — прошептал Стив. — Это Вероника Смит! Миллионерша!
Я бы этого не сказал, подумал Кристофер, вспомнив скромную обстановку виллы.
— Молодец, что затащил ее ко мне! — продолжал шептать Стив. — Для ресторана это марка! Престиж!..
Он провел их в центральный зал, в котором так же, как в соседнем, был огромный аквариум, и усадил за столик, обозреваемый со всех сторон.
— А в аквариуме не найдется места?! Он с подсветкой… — съязвил Кристофер.
Стив засмеялся и, кивая на Кристофера, обратился к Веронике:
— Шутник!
Она холодно сказала:
— Вам виднее, шутит он или серьезно: он ваш приятель.
— Дэвид приходил? — спросил Кристофер.
— Сидит у меня в кабинете, — буркнул Стив и на всякий случай — кто знает, о чем Кристофер начнет расспрашивать, — поспешил уйти.
Танцующей походкой к столику приблизился официант. Ловко переставил с подноса на стол тарелки, наполненные шедеврами кулинарного искусства. Когда официант удалился, Кристофер сказал Веронике:
— Я не привык, чтобы за меня платила женщина, и потому покидаю вас. Тем более что здесь Дэвид. Я не видел его лет десять. — Он помахал зеленой купюрой. — Надеюсь, этого достаточно за глоток виски? — Он отпил из хрустального стакана. Окидывая взглядом столики с жующими людьми, заметил: — Вы пользуетесь бешеным успехом. Когда я уйду, вся слава достанется вам…
— Ладно, идите.
Кабинет Стива помещался за кухней. Стив обставил его по своему вкусу: по стенам вперемежку с цветными фото фирменных блюд ресторана висели портреты знаменитых футболистов. Полированный письменный стол был чист и пуст. Зато другой, обычный, заставлен пробами блюд. За этим столом сидел Дэвид Йоркин и черпал ложкой из соусницы. Он не изменился внешне и не изменил своих привычек: такой же крепкий, грузноватый, с густым ёжиком и сросшимися бровями. Такой же любитель поесть в любое время суток.
— Хэлло! — приветствовал он Кристофера, будто не было десяти лет ссоры и расстались они вчера. Ткнул ложкой в соусницу: — Закажи себе — отличная штука!..
Кристофер подсел к нему, не испытывая желания притворяться, будто между ним и Дэвидом не пробежала черная кошка. Если бы он не видел, что стало с Корой, вообще не сидел бы здесь. Его раздражала беззаботность Дэвида.
— Я видел Кору, — сообщил он.
Дэвид оставил в покое соусницу.
— Она здесь?
— Ты что, не знал?
— Нет. Мы расстались после смерти ребенка…
Дэвиду уже не хотелось есть. Он говорил серьезно. Минувшие годы не были для него праздником.
— У нее серьезно болен отец, — сказал Кристофер.
— Старик Фрейзер? — удивленно переспросил Дэвид. — Надо будет зайти.
Кристофер подумал, что не пойдет в тот дом. С тем, что было десять лет назад, покончено. Теперь он знал это точно…
Вошел шумный, энергичный Стив. Его интересовала Вероника Смит. Спросил у Кристофера, надолго ли она приехала. Кристофер ответил, что познакомился с миллионершей час назад и подробности ее жизни и планов ему неизвестны.
— Так расспроси! — потребовал Стив. — Надо, чтобы все знали, что Смит ужинала в моем ресторане и ей понравилось!.. Вообще-то она родилась в нашем городе. Умом никогда не отличалась. Но теперь…
— Стала умной, — подхватил Кристофер.
— А ты думал! Миллионеры всегда умные, а ее супруг… — Он посмотрел на Кристофера и неожиданно для себя предложил ему работу: — Я хочу открыть сеть ресторанов. Мне понадобится хороший компьютерщик. Ты не пожалеешь!.. — И засмеялся тому, что название его заведения прозвучало столь удачно. — И свой человек, которому я мог бы доверять, — добавил Стив.
Кристофера не воодушевляли планы друга. Он вернулся в зал. Вероника спросила:
— Поговорили с приятелем? — Поговорил.
— Все о'кей?
Она протянула букет, который Кристофер забыл. Спросила:
— Вы всегда так обращаетесь со своей собственностью?
Всерьез или в шутку она почти повторила его вопрос. Кристофер усмехнулся и взял цветы. Если бы она настаивала на ответе, он не знал бы, что сказать. Впрочем, не является ли ревность отношением к собственности? Он потратил десять лет на страдания из-за того, что потерял право собственности на Кору.
