Натали Андерсон - Кому же достанется кровать?
– Точно? – Он приблизился настолько, что тепло тела ощущалось даже сквозь плотную ткань ее ужасной одежды. – И больше тебе от меня ничего не нужно?
Напряжение нарастало и достигло критической отметки, она уже с трудом могла дышать.
– Мне нужно лишь место, где я могу выспаться. Больше ничего.
Он весело ей улыбнулся.
– Почему бы и нет? – Он прошел мимо нее в ванную, но на полпути повернулся. – Ты не представляешь, на что я способен.
Кейтлин не удержалась и обернулась полюбоваться им со спины. Вид сзади был не менее привлекательным, чем спереди.
– Считаешь себя неотразимым? – не удержалась она от вопроса.
Он остановился в дверях, просунул большой палец под резинку трусов и широко улыбнулся:
– Думаю, мы это еще выясним.
Глава 3
Послышался щелчок закрываемой двери и приглушенный смех в ванной. Он возмутительным образом пытается заставить ее посмеяться над сложившейся ситуацией.
Впрочем, стоит признать, чувствовала она себя немного лучше. По крайней мере, у нее есть ночлег на ближайшие несколько дней. Господи, как сейчас Джеймс не похож на того парня, что разбудил ее вчера! Да, и по-прежнему красив. Сексуален. Уверен в себе. В его поведении удивительным образом сочетаются насмешливость, снисходительность, не говоря уже о высокомерии. И все же он невероятно привлекательный мужчина.
Но она сможет заставить себя сдержаться, верно? Сейчас ей нужно лишь прийти в себя в спокойной обстановке. Плата невелика – всего лишь несколько ночей в одной кровати с Джеймсом. Что ж, проще простого.
Кейтлин распустила волосы и поискала в сумке расческу. Затем присела на дальний край кровати и принялась заплетать косу. Она уже почти закончила, когда из ванной вышел Джеймс в обернутом вокруг бедер полотенце. Кейтлин в очередной раз залюбовалась красотой этого торса, плеч, поджарым мускулистым телом. Нет, худым он не был, хотя и на культуриста не походил. То, что надо. Прежде чем пройти в гардеробную, он хитро ей подмигнул. Вскоре появился в комнате, облаченный в серую футболку и защитного цвета штаны. Кейтлин усмехнулась, отмечая про себя, что одежда похожа на форму, а сам Джеймс чисто выбрит и выглядит так, словно готов к выполнению задания.
– Займемся практической стороной жизни, – решительно произнес он.
Кейтлин поджала ноги и обняла руками колени.
– Практической?
– Еда. – Он склонил голову набок. – В этом доме нет даже холодильника. Придется добывать пропитание самим.
Она не смогла сдержать улыбки.
– На диких просторах Нью-Йорка?
– Непростое дело, верно? – Джеймс кивнул, сохраняя очень серьезное выражение лица. – Ты со мной?
Откровенно говоря, ей вполне хватило бы стаканчика йогурта. Несколько последних дней она питалась только хлебом и сыром. Впрочем, не мешало бы выйти из квартиры и подышать свежим воздухом. По спине пробежал вызвавший дрожь холодок.
– Пожалуй. – Кейтлин проворно скрутила косу в пучок, натянула черную шапочку и надела солнцезащитные очки.
– Что ты делаешь?
– Собираюсь выйти на улицу.
– Кажется, там нет солнца.
– Не хочу, чтобы меня узнали.
– Это так часто случается? – Его брови поползли вверх.
– Здесь нет, но ко всему нужно быть готовой. – На улице много людей, и почти у всех есть смартфоны. Фотографии за секунды разлетятся по миру. Последнее время ей пришлось прочитать много неприятного в статьях и комментариях онлайн, и она до сих пор не может отделаться от страха, даже пребывание в другой стране не улучшило душевное состояние.
– А почему тебя узнают?
Кейтлин задумалась над ответом. Еще совсем недавно ее никто не замечал. Прошло уже несколько лет с тех пор, как она стала постоянно появляться на телевизионных экранах. А месяц назад Доминик и его новая девушка буквально натравили на нее журналистов. Однако Джеймсу совсем не обязательно знать об этом.
– Моя сестра знаменитость.
Не дождавшись подробных объяснений, Джеймс нахмурился.
– Ну, не хочешь быть узнанной, – он снял с нее очки, – следует все делать не так. – Затем стянул с головы шапочку и бросил на кровать. – В этом городе полно блондинок, в том числе натуральных, как ты. Никто не станет тебя разглядывать. А вот человек, желающий спрятаться и устраивающий маскарад, всегда привлекает внимание. Все будут думать, что за тобой стоит проследить.
Джеймс удалился в гардеробную.
– В этом районе дежурит много людей с фотоаппаратами? – бросила она ему в спину. Ей необходимо знать. Проживание в апартаментах в центре Манхэттена предполагает состоятельность владельцев, а значит, сюда слетается немало журналистов.
– Попадаются иногда, – отозвался Джеймс. – Надень вот это. – Он протянул ей бейсболку «Нью-Йорк Янкис». – Сейчас ведь не зима.
– Спасибо.
– Тебе так не нравится пресса? – спросил он, проследив, как низко она опускает козырек.
– Кто же ее любит?
– Многие мечтают удержать внимание к себе больше, чем на пятнадцать минут.
– Могу уступить им место. – Она пожала плечом и вышла из спальни.
Несколько лет назад внимание к ее персоне измерялось часами. Сейчас она не желает и секунды. Последние события усилили неприязнь. Она давно не была популярна, как прежде, и правила игры уже забылись. Она не помнила, насколько сильной бывает боль. Кроме того, теперь ее противники могущественнее и злее, нежели прежние.
Во время поездки в лифте в животе все стянулось в тугой узел. Может, дело совсем не в лифте. Возможно, это результат нервозности и мелькнувшей надежды на счастье. Под лучами утреннего солнца она глубоко вдохнула и заморгала. Неужели она сможет пройти по улице, как обычный человек?
Последние несколько недель в Лондоне она провела в виртуальном заключении, боясь не только папарацци, но и реакции общественности. Смертельно боялась быть узнанной. Ей приклеили ярлык «бывшая подруга-психопатка привлекательного молодого актера», называли сумасшедшей, желающей во что бы то ни стало вернуть любовника. Писали, будто желание Доминика порвать с ней заставило ее буквально преследовать его, забеременеть и сделать аборт, когда мужчина отказался продолжать отношения.
Ложь. Возмутительная ложь до самого последнего слова.
Разумеется, не обошлось без статей, в которых Кейтлин сравнивали с сестрой. Она гордилась Ханной. Теперь пресса поляризировала их, «хорошая» сестра против «плохой», «талантливая» против «старательной», «настоящий профессионал» против «требовательной дивы». Ханна не обращала на это внимания, стараясь не подливать масла в огонь, что с успехом делал их отец. По его словам, он продолжал попытки достучаться до «проблемной младшей дочери». Разумеется, через прессу. Словно верил в истинность опубликованного. Она никогда не сможет простить отца. Не предполагала, что жизнь может превратиться в ужасное реалити-шоу. Разве она жаждала легкой известности, как отец, или славы актрисы, как сестра? В детстве она стала моделью, потом актрисой, но лишь потому, что ей велели. А еще потому, что были нужны деньги. Она бросила эту работу, как только смогла, как только убедила их отказаться от нее. Сейчас она мечтает лишь о тишине и покое.
