Натали Андерсон - Кому же достанется кровать?
Еще один парень пытается заигрывать с ней ради собственной выгоды. Кейтлин не смогла сдержать горькую улыбку.
– Зачем? – произнесла она сладким голосом. – Тебе надо, чтобы весь мир считал тебя идеальным? Ты столь высокого о себе мнения, что ставишь целью быть мечтой всех женщин?
Джеймс помолчал и внезапно рассмеялся:
– Нет. Я лишь хотел, чтобы ты простила меня за грубость. Но если добился того, что ты меня хочешь, это тоже неплохо.
– Я не хочу тебя.
– Нет?
У него был такой расстроенный вид, что Кейтлин невольно рассмеялась:
– Ты невыносим.
Прошлой ночью она и представить не могла, что он может быть таким смешным.
– Интересно, что бы ты сказал, если бы я призналась, что хотела тебя?
– Значит, я удачно блефовал. – Джеймс широко улыбнулся.
– Так это был блеф?
Она оказалась права. Именно поэтому парень интересовался их отношениями с Джорджем. Его волновала только собственная репутация. Дело вовсе не в симпатии к ней или беспокойстве о брате. Теперь она во всем убедилась.
Эта маска скромника и пай-мальчика нужна ему лишь для того, чтобы скрыть темные мысли, которые ненароком может выдать взгляд.
– Не могу ни согласиться, ни отрицать.
– Что ж, зато я могу. – Кейтлин тряхнула головой. – Не собираюсь становиться одной из тысяч твоих поклонниц. – Плевать ей на то, сколько человеческих жизней он спас.
Джеймс откинул голову и стал похож на хищника, почуявшего резкий запах приближающейся добычи.
– Все верно, – задумчиво произнес он. – Ты не похожа на женщин, которые встречались мне раньше.
– Приму за комплимент. Хотелось бы отметить, что не все люди считают тебя лучшим на свете. Мне кажется, ты слишком долго получал все, что желал.
– Я? И что ты собираешься делать?
Кейтлин замолчала и принялась мысленно считать до десяти, чтобы унять неожиданно возникшее влечение. К счастью, ее одежда для перелетов прекрасно скрывала все реакции тела. А оно было напряжено и охвачено жаром. Может, она подхватила грипп?
Ей так хотелось, чтобы путешествие прошло без осложнений, но они не заставили себя ждать. Потерянный багаж. Внезапно появившийся сосед по комнате. Перспектива остаться бездомной. Можно ли представить что-то еще хуже?
В принципе, да. От этого худшего она как раз сбежала, почти справилась. Она находилась в ужасном положении, но не сдалась. Не сдалась тогда и не собирается сейчас. Кейтлин вскинула голову и резко произнесла:
– Я переезжаю в гостиницу.
– Ни в коем случае, – резко прервал ее Джеймс. – Гостиницы – ужасная штука. Безликие комнаты. Оставайся здесь. – Глаза его сверкнули.
– Но здесь нет для меня комнаты.
– Конечно есть. Мы ведь отлично устроились этой ночью.
Вчера она довольно долго пролежала без сна, прежде чем смириться с тем, что рядом лежит мужчина. Даже недвижимый, он заставлял ее сердце биться быстрее. Он не храпел, не давал повода найти хоть малейший изъян. Исключение составляло лишь его возмутительное предположение. Однако даже сейчас, невыспавшийся, со следами усталости на лице, кругами под глазами и щетиной, он казался самым сексуальным мужчиной из всех, кого она знала. Судя по тому, какое предложение он сделал, ей еще придется столкнуться с трудностями. Вопрос лишь в том, хочет ли и он этого?
– Значит, тебя все устраивало? – Она откашлялась, чтобы убрать мешавший в горле ком. – Или было тесно?
– Все в порядке. – Кажется, он немного удивился.
Разумеется, он не ощущал неудобства. Несколько месяцев ему приходилось жить в куда более сложных условиях. Разумеется, ведь он герой.
– У меня ведь есть брат-близнец. Я привык всем делиться. Раньше мы липкой лентой отмечали границу комнаты на полу. Пересек – война.
Кейтлин с трудом могла представить подобную ситуацию. Она знала, что их семья считается вполне состоятельной. Вольфы издавали серию самых популярных в мире путеводителей. В общей сложности в год продавались миллионы экземпляров. Он наверняка вырос в огромном доме. На душе стало теплее, он пытается ее успокоить. Однако не стоит преувеличивать.
– У тебя не было своей комнаты?
– Нет, конечно. Мы дрались, но мы ведь братья. Когда подросли, тогда у каждого из нас появилась отдельная комната. Но мы по-прежнему были очень близки.
Были. Кейтлин помолчала, не решаясь спросить, почему он говорит в прошлом времени. Не стоит касаться личных вещей. Кроме того, весь этот разговор лишь для того, чтобы она почувствовала себя лучше.
– И сколько лет прошло с тех пор, как вы жили в одной комнате? – поинтересовалась она.
Джеймс рассмеялся:
– Лет двадцать.
Хм.
– Значит, у нас все будет как у вас тогда. По-братски.
– Ну разумеется. – В уголках глаз мелькнули искры. – Правда, я привык всем делиться. В поездках это часто приводит к страшной тесноте.
– Поэтому дома ты стремишься сохранить личное пространство. – Ей не стоит здесь оставаться.
– Ну, ты занимаешь немного места, – усмехнулся Джеймс. – Да и я сплю свернувшись, как котенок.
Ха.
– Напомню, прошлой ночью мы спали вместе, и я отлично знаю, сколько места ты занимаешь.
Лицо его приобрело жалкое выражение.
– Я занял всю кровать?
– Нет. Оставил мне пару дюймов.
– Прости. Можно придумать что-то лучше подушек.
Кейтлин поджала губы, осознав, что его слова вызвали разочарование. Она не рассчитывала на то, что расстояние между ними увеличится. Он из тех мужчин, которые желают большего. И получают то, чего хотят.
– Не стоит, – произнесла она неожиданно хриплым голосом. – Не хочу доставлять тебе неудобства.
На мгновение он растерялся.
– Я могу спать на чем угодно. – И это правда.
– Значит, мы будем спать в одной комнате. Мы, два совершенно незнакомых человека?
– Да. Но это лишь на пару дней. Я скоро опять уезжаю. Новое задание. Так что на оставшийся месяц комната в твоем распоряжении.
Делать нечего, учитывая отсутствие запасного варианта. Но было еще кое-что, о чем она не решалась сказать.
– Думаешь, я соглашусь, памятуя о том, как ты вчера себя повел?
– Я был чертовски уставшим. Даже соображал с трудом. – Он отвел взгляд. – Не обижайся. Думаю, все мужчины думают о сексе, когда видят тебя.
– Полагаю, это тоже комплимент?
– Слушай, я же мужчина.
– Но не просто мужчина, верно?
Джеймс поднял глаза.
– По-моему, ты убедилась, что я самый обычный мужчина.
– Тогда мне не стоит здесь оставаться.
Он помолчал несколько секунд, потом вновь широко улыбнулся:
