Мелисса Джеймс - Медовый месяц взаперти
– Харун, не надо. – Амбер взяла его за подбородок, глаза ее сверкали. – Ты ненавидишь меня за это?
Харун зажмурился, чтобы не видеть ее прекрасное лицо. Он хотел бы ненавидеть Амбер, но не мог. Да, он страстно желал ее до сих пор, но справлялся с этим. Он запер свое сердце на замок много лет назад и не собирался его открывать.
– Перестань, Харун! – с жаром воскликнула Амбер, и он открыл глаза. – Ты можешь ненавидеть меня, если хочешь, но перестань относиться ко мне так холодно!
Холодно?! Сердце его пылает, обливаясь кровью, когда он смотрит на Амбер, а она считает, что он холодно относится к ней? Неужели она слепа или он отменно научился скрывать свои чувства?
Харун нахмурился:
– Я не понимаю, чего ты хочешь от меня.
– Поговори со мной хоть раз. Расскажи, как тебе было больно. – Хотя Амбер говорила едва слышно, ему показалось, что его обдало горячей волной выплеснувшихся наружу чувств. – Мне было девятнадцать лет, Харун, и все девушки мечтали тогда о всемирно известном шейхе-автогонщике. Для меня он был недосягаемой звездой. – В голосе ее прозвучала горькая насмешка.
Значит, для нее Алим был звездой. Ну почему бы нет? Даже сейчас, годы спустя, именно так его воспринимают в мире.
Не дождавшись ответа, Амбер бросила ему:
– Неужели ты ничего не почувствовал тогда? Неужели тебе было все равно, что я выхожу замуж за тебя, а сама верю в то, что люблю твоего брата?
Харуну стало нестерпимо больно, будто кто-то железной рукой сжал его сердце, выжимая из него по капле кровь.
Амбер верила в то, что любит Алима? Что она имеет в виду?
Хочет ли он это знать? Сможет ли удержаться и не спросить, какие чувства к его брату она испытывает сейчас?
Это слишком. Амбер всегда держала себя с ним холодно и чопорно, и вдруг все изменилось. После трех лет ледяного молчания и отстраненности она требует от него раскрыть мысли и чувства, грозившие сокрушить его гордость. Единственное, что осталось.
– Конечно, меня это беспокоило, – сдержанно ответил Харун. – Это унизительно: быть в глазах своей невесты братом номер три. Меня не радовала мысль, что я женюсь лишь потому, что один мой брат погиб, а другой исчез.
Харун был доволен собой. Он поведал правду всего лишь в нескольких предложениях и говорил так, будто речь шла не о нем, а о ком-то другом.
Огонь в глазах Амбер потух.
– Я так и думала, – вяло произнесла она. – Спасибо за откровенность.
Харун понял, что потерял последний шанс сблизиться с ней.
В детстве он был замкнутым мальчиком, послушным сыном и братом. Родители его занимались государственными делами, у них не оставалось времени для своих детей. Мать после рождения двух сыновей мечтала о девочке, отец посмеивался над любовью Харуна к истории. Он часто прятался в своей спальне, читая книги, и не любил заниматься спортом, как братья. Когда Харуну исполнилось шесть лет, отец решил сделать из него настоящего мужчину и стал обучать военной науке.
Харун научился воевать. У него не было выбора, потому что отец постоянно устраивал учебные баталии. Но он также читал книги – ночью, под одеялом, с крошечным фонариком, чтобы слуги не донесли об этом отцу.
После смерти родителей отцом для него стал Фади, окружив заботой и любовью. Харуну пришлось учиться управлять своей маленькой независимой страной. Он обожал Фади, и тот знал, что в случае отлучки Алима ему поможет Харун.
Алим тоже всегда рассчитывал на него. Когда Фади просил его о помощи, он частенько отвечал: «У тебя есть Харун, он сделает лучше, чем я».
Харун и мечтать не мог о том, чтобы покинуть Сар-Аббас, разве что по государственной необходимости. Он думал только об интересах своей страны, своего народа и своей семьи. Он был надежным человеком, и братья всегда могли положиться на него.
Только никто не интересовался, какие чувства он испытывает и есть ли у него чувства вообще. Поэтому Харун, сколько себя помнил, всегда держал свои мысли и чувства при себе.
Разве может он начать говорить сейчас, после стольких лет молчания?
Амбер вздохнула:
– Скажи хоть что-нибудь, Харун!
Что он должен сказать? «Я сожалею, Амбер»? Рядом с ним сидит жена, которая его презирает, а его язык сковали цепи молчания, и он никогда не сможет открыть ржавый замок.
– Ах, это разрушает все, что мы могли бы иметь, – с отчаянием произнесла Амбер. – Если бы я знала, я никогда не думала бы об Алиме. – Она отвернулась. – Я была очень одинока, Харун. Фади любил Рафу, а ты даже ни разу не взглянул на меня, не поговорил со мной. Алим… Он улыбался и был добр ко мне, когда приезжал. Это была глупая влюбленность юной девушки. Влюбленность в звезду, – прошептала она, и щеки ее стали пунцовыми.
– Что мы могли бы с тобой иметь, Амбер? – тихо спросил Харун.
Она едва заметно повела плечом:
– Мы заключили брак для укрепления наших государств. Все эти годы я восхищалась тобой, Харун. Ты был сильным и мудрым лидером, неустанно заботившимся о своем народе. А у нашего брака была лишь одна положительная сторона – та, которую мы демонстрировали перед телекамерами. И теперь, когда Алим вернется, что будет с нами?..
«С нами»? Она сказала «с нами»?! Она восхищается его делами? Он не подозревал об этом.
– Я больше не хочу притворяться перед камерами. Я не хочу всю оставшуюся жизнь провести в одиночестве, будучи связанной с мужчиной, который ни разу ни прикоснулся ко мне, который не хочет меня.
Еще никогда Харун так не проклинал свою привычку молчать. Сильная, храбрая, красивая Амбер раскрыла перед ним свою душу, а он не знал, что ответить. Разум отказывался служить ему.
– Я не предполагал, что ты хочешь, чтобы я желал тебя, – пробормотал Харун, стараясь скрыть свое влечение к Амбер.
Его гордость и без того уже пострадала от этой женщины. К тому же он слишком долго воздерживался от секса.
Она резким движением расстегнула ремень и вскочила. Глаза ее сверкали от гнева.
– Можешь ты разговаривать со мной, как нормальный человек, и проявить хоть каплю человеческих чувств? Можешь ты не прятаться за слова, не отвечать вопросом на вопрос? Перестань быть таким холодным! Я не враг твой, я – твоя жена!
«Прекрати читать книги, Харун! Будь настоящим мужчиной, как твои братья!»
Он в отчаянии потер лоб.
– Перестань ходить вокруг да около, Амбер, и скажи, чего ты хочешь. – Голос Харуна срывался от волнения, но теперь его это не заботило. Мелодраматизм сейчас ему совершенно не нужен. Неужели она не понимает, что хочет слишком много и слишком быстро? – Давай отложим этот разговор. Через несколько часов я увижу брата. Алим – мой единственный родной человек. Больше у меня никого нет.
Медленно кивнув, Амбер взглянула на него своими прекрасными медовыми глазами, которые в мгновение ока превратились в кусочки льда.
