Мелисса Джеймс - Медовый месяц взаперти
Амбер ненавидела его. Ненавидела эту кровать… и больше не могла выносить столь постыдную ситуацию.
Вскочив с кровати, девушка направилась в ванную. Сбросив дурацкое неглиже, она встала под душ и принялась смывать макияж.
Кожу на лице она терла так сильно, что из глаз полились слезы. Нет, Харун никогда не увидит ее слез.
Для него она всегда будет гордой принцессой, невозмутимой и величественной. И когда-нибудь он приползет к ней на коленях, черт возьми, будет умолять ее…
Если бы только она могла поверить в это…
Глава 3
Три года спустя– Моя госпожа, господин Харун желает видеть вас!
Вздрогнув, Амбер уронила бумаги, которые держала в руках, и уставилась на горничную Халалу. Не веря своим ушам, она судорожно перевела дыхание.
Наверняка все женщины во дворце взволнованы… и у всех вспыхнула надежда.
Амбер будто слышала, как перешептываются слуги: «Он когда-нибудь ляжет с ней в постель?»
Щеки девушки вспыхнули от стыда. Однако, взяв себя в руки, она распорядилась:
– Проводи сюда моего мужа и оставь нас. Надеюсь, мне не надо напоминать, что произойдет, если нас будут подслушивать, – строго добавила она, обращаясь к своему маленькому двору.
Женщины послушно кивнули.
Когда комната опустела, Амбер разгладила платье, поправила прическу. Сердце ее бешено билось, подступив к самому горлу. Чего он хочет? Как жаль, что у нее нет времени надеть свой лучший наряд…
Харун вошел – высокий, широкоплечий, с кожей цвета меда. Амбер давно привыкла к тому, что муж ее всегда спокоен и серьезен, однако сегодня его красивое лицо с ямочкой на подбородке будто светилось изнутри, а зеленые глаза живо блестели. В этот момент его сходство с Алимом было особенно заметно.
– Доброе утро, Амбер, – сказал он, едва взглянув на нее.
«Ему все равно, как я одета, – возмущенно подумала она. – Но ведь о другом глупо мечтать. Кстати, почему это до сих пор меня волнует?»
Зачем отец заставил ее выйти замуж за этого… этого робота? Он не мужчина. В нем нет ничего человеческого… по крайней мере, если дело касается ее. Что до других женщин, Харун вел себя с ними как настоящий мужчина. До нее доходили слухи об этом.
Подавив вспышку гнева, Амбер гордо взглянула на мужа.
– Вам что-то понадобилось, мой господин? – Тон ее был таким же холодным и невозмутимым, как и у него. – Должно быть, какое-то важное дело привело вас сюда, ведь вы за три года ни разу не заглянули в мои покои.
Харун взглянул на нее, и глаза его вспыхнули.
– Если уж говорить начистоту, дорогая жена, мы оба знаем, что у меня нет желания посещать вас, начиная с нашей брачной ночи.
Щеки Амбер стали пунцовыми, когда она вспомнила эту ужасную ночь. С оскорбительной неспешностью отвернувшись от Харуна, будто ей было все равно, она произнесла, медленно роняя слова:
– Ты никогда не говоришь со мной.
Харун старался, чтобы они не оставались наедине. Его любимым местом во дворце были кабинет и секретный ход, соединявший их спальни. Только пользовался он им лишь в одном направлении: от кабинета к своей комнате. Однажды, подавив гордость, Амбер последовала за ним и попросила прийти к ней. Что за этим последовало, лучше не вспоминать…
– Разве ты не знаешь, что я постоянно занят, жена? Похоже, не надо было приходить сюда, где мне не очень рады.
Щеки ее раскраснелись так, что ей стало жарко.
– Я р-рада видеть тебя, к-конечно, – запинаясь, произнесла Амбер. – Ты мой муж.
Харун пожал плечами:
– Так говорит имам, который читает молитву.
Амбер открыла рот, потом закрыла его. Они не стали мужем и женой и никогда ими не будут. Они ни разу нормально не поговорили друг с другом – только холодные обвинения с ее стороны и упрямое молчание в ответ.
Да, она была неприветлива с ним, насмехалась, проявляя лишь формальную учтивость на людях. Но разве он не понимал, что поступала она так потому, что постоянно находилась в унизительном положении?
– Я пришел сюда не для того, чтобы спорить с тобой. – Харун посмотрел ей в глаза, и легкая дрожь пробежала по ее телу. – Алим нашелся, – сообщил он.
Амбер ахнула. Алим исчез из клиники в Берне три года назад, и все попытки Харуна найти брата были безрезультатными.
– Он жив?
Харун кивнул:
– Алим в Африке. Его взял в заложники суданский диктатор. Он требует выкуп в сто миллионов долларов.
Амбер прижала руку к щеке:
– О нет! С ним все в порядке? Они не ранили его?
Молчание длилось слишком долго, и она поняла, что сказала что-то ужасное. Но что?
– Что ты будешь делать, Харун?
– Заплачу выкуп полностью, конечно. Алим – законный правитель Аббас-аль-Дина, и без контрактов на добычу нефти, которую он нашел, наша страна скоро обеднеет. – Харун секунду помедлил. – Я собираюсь поехать в Африку. Мне нужно быть там, когда его освободят, чтобы в целости и сохранности доставить домой. И… Алим – мой брат.
Конечно, Амбер ждала от него этих слов. Харун делал все для блага своей страны, для блага народа. И даже для ее блага – по крайней мере, на публике. Но она не ожидала, что голос его дрогнет, а в глазах, обычно бесстрастных, блеснут слезы.
– Ты любишь своего брата, – удивленно пробормотала она.
– Конечно, люблю, – ответил Харун, хмуро взглянув на нее. – У меня, кроме него, больше не осталось родственников. И он… может быть, наконец вернется домой.
Голос его дрогнул во второй раз, и Амбер вгляделась в его лицо. Харун не плакал после смерти Фади. Он никогда не выглядел одиноким или нуждающимся в помощи – во всяком случае, при ней. Но теперь его глаза затуманили слезы, а подбородок дрожал.
Амбер охватил стыд. Все это время Харун горевал о своем брате, а она не подозревала об этом. Один раз она даже обвинила его в том, что он наслаждается своим положением шейха и не беспокоится, жив его брат или нет. Тогда, поклонившись, Харун оставил ее, не сказав ни слова, и уже через секунду она пожалела о своих глупых словах. Сама Амбер каждый день могла общаться со своей семьей – по телефону или по скайпу – и приглашать сестер к себе в гости. А он в это время переживал потерю близких в полном одиночестве.
Амбер захотелось утешить, успокоить Харуна, но он обязательно оттолкнет ее. Представив себе это, она смутилась и немного испугалась.
– Извини, – в конце концов сказала Амбер, но говорила она вяло и неубедительно и почувствовала себя полной идиоткой. – Я тоже надеюсь, что он вернется.
– Спасибо. – Кажется, она снова ляпнула что-то не то. Улыбка, которой одарил ее Харун, была такой же холодной, как и его взгляд. – Для тебя это имеет значение?
Опешив, Амбер уставилась на него:
– Ч-что? Какое значение?
