Десять поцелуев, чтобы влюбиться - Мила Любимая
Один поцелуй, чтобы свести его с ума.
И последний, чтобы растоптать.
Влюбить и сказать: «Асталависта, бейби!»
Глава 51 – Удав и кролик
Маша
Когда вселенная отбирает у тебя нечто важное, а в моём случае кого-то важного, то она обязательно дает что-то взамен. Так и случилось. У меня появилась новая подруга.
Аврора Жарова, бариста из моей любимой кофейни «Sweet bakery».
Нашей с Димой любимой кофейни…
Кажется, начало большой и крепкой дружбы было положено всего одним моим визитом за очередной порцией эндорфинов.
Долго стояла у витрины, выбирая пирожные к кофе и не могла определиться, когда Рори подошла ко мне и с улыбкой спросила:
– Может быть, блинчики с черникой? Они свежие, объедение.
Раньше я считала, что блинчики с черникой – это любовь. Но сейчас они лишь напоминали о том времени, которое было одновременно самым прекрасным и жестоким в моей жизни.
Времени, что хотела забыть, как страшный сон, но не могла.
– Нет? – пожала плечами девушка. – Тогда черничные эклеры, вы же с парнем их всегда берете.
«Парень» – это простое понятное слово режет слух, как кусочек старого мела, которым до зубного скрежета провели по школьной доске.
Мерзко. Отвратительно. Гадко.
Он больше не мой и никогда не был им.
– Ненавижу чернику, – зачем-то сказала вслух.
Рори оценивающе посмотрела на меня.
– Так, значит? – на её губах засияла ободряющая улыбка. – Тогда нам нужно средство покрепче. Через дорогу открыли новый коктейльный бар. Не знаю насчет ягодных кустарников семейства брусничных, но шоты с малиной и сливками – разрыв всех существующих шаблонов.
Никому ведь не надо объяснять, что тем же вечером мы с моей новой подругой взяли и надрались как следует? Вот и я думаю, что всё с нами понятно. Перепробовали все коктейли и шоты, танцевали до самого рассвета, заодно и мой день рождения отметили. По домам разъехались только под утро.
Жалко только без Миры. Князева до сих пор валялась дома с температурой.
Мама оказалась чертовски права – время лечит. Пусть не быстро и безболезненно, как в детстве. Приложила подорожник к разбитой коленке и всё прошло. Нет, это так не работает. Хотя я совсем не против чудодейственного волшебного средства, которое бы растворило все мои душевные раны.
Я училась жить со своей болью. Она стала неотъемлемой частью меня, непрошенным опытом. Все со мной согласятся – идеальной жизни не существует. Без ошибок, падений и столкновений в лобовую со своими персональными демонами. У каждого должны быть свои грабли.
Больше времени стала уделять любимым занятиям танцами.
Нашла новый для себя стрип дэнс, куда мы ходили вместе с Рори. Она давно уже занимается боди-балетом и иногда заменяет преподавателя.
Не смотрите, что она слегка пышечка.
Жарова сексуальнее, женственнее и пластичнее любой девицы с идеальными параметрами. Но для кого идеальными? Кто придумал этот бред? Красота не равно тонкая талия и пятьдесят килограмм веса. Как говорит моя бабуля, хорошего человека должно быть много. И у меня нет никаких причин подвергать её слова сомнению.
Аврора добрая и веселая, уверенная в себе, на неё всегда можно положиться и доверить любой жуткий секрет. А ещё у нас есть много общего – например, мы обе не переваривали Яна Сотникова.
Впрочем, если кто и мог «переварить» Сотникова-младшего, так это точно Рори.
Мира всё еще болела. Я её и навестить не могла, потому что у подруги тяжелая форма ни то ангины, ни то редкого гриппа. Но, если говорить начистоту, источник всего этого ужаса всем известен – Никита Тарасов. В общем, нам с Князевой пока приходилось довольствоваться общением в социальных сетях.
Твердо решила – когда Мира поправится, я ей всё расскажу про меня и Диму. Больше нельзя скрывать это. Тем более от лучшей подруги. Как-то неправильно утаивать такое, да? А, возможно, теперь я была наконец-то готова окончательно вывернуть себя наизнанку.
Параллельно погрузилась в написание своего диплома. Училась, готовилась к экзаменам, выбирала место для будущей работы и рассылала резюме с портфолио по издательствам, радиостанциям и телеканалам.
Сменила имидж, потому что хотела оставить всю прошлую жизнь за спиной. Спалить мосты дотла. Та Маша Савельева исчезла с радаров.
Мне раньше нравилось казаться обычной отличницей. Не привлекать к себе много внимания. Увы, это бич любого социофоба – чтобы их просто не трогали, не заходили в четко очерченную зону комфорта.
Но я стала другой…
Познакомилась с дедушкой, отцом Виктора.
Им оказался харизматичный добродушный пожилой человек. В первую нашу встречу он искренне обрадовался, увидев меня. Я даже засмущалась. На день рождение дед подарил мне белую арабскую лошадь из своей конюшни. Теперь два раза в неделю мы с отцом катались к нему, чтобы я могла практиковаться в верховой езде.
Отношения с Виктором стали более спокойными, мы старались узнать друг друга и понять, кто чем живет. Непросто вдруг принять своего отца после стольких лет его отсутствия. Но он не виноват в том, что произошло не по его вине. Родителей разлучили на долгое время.
Сейчас они готовятся к свадьбе. Церемония будет не пышной, в узком кругу. А самое главное, моя мама расцветала день ото дня и всё больше улыбалась. Наконец-то помирились с бабулей.
По крайней мере, дом стал тихой гаванью, где я чувствовала себя в полной безопасности.
В феврале, сразу после свадьбы, мама и Виктор хотят переехать на постоянное место жительства в загородный дом неподалеку от деда. Так сложилось, что я решила отправиться вместе с ними. А нашу квартиру мы уже выставили на продажу.
Думаю, всё к лучшему. Смена локации именно то, что нужно. Конечно, мама и Виктор предлагали мне остаться здесь или сменить на ближайший к университету район, только вот…
Мне жизненно необходимо максимально оградить себя от одного парня с дьявольскими сапфировыми глазами.
Жирное «но» перечеркивало все мои планы и стремления – Дима Сотников был со мной постоянно.
Куда бы не пошла, с кем бы не проводила свое время. Преследовал во сне, наяву и ментально не давал покоя. Уже молчу про реальность, в которой он смотрел на меня, словно удав на кролика.
С каждой секундой моя затея влюбить его в себя казалась всё более г лупой, абсурдной, лишенной здравого смысла. Однако я находилась на той критической стадии, когда отступать
