Десять поцелуев, чтобы влюбиться - Мила Любимая
Я не наивная дура, которая станет бабочкой кружить возле огня, уничтожившего её. Дима уже спалил мои крылья, добавки не нужно. Кем я буду, если позволю этому парню добить себя?
Правильно – махровой идиоткой!
Только всё осложнялось тем, что мы жили в одной парадной, учились вместе. Ходили на те же пары, тесно соприкасались двадцать четыре на семь. Как бы я не пыталась сталкиваться с ним реже, воплотить этот план в реальность было практически невозможно.
В любой противоположной ситуации я бы сказала, что, главное – это желание и всё в жизни можно пережить.
Но каким чудесным образом, скажите? Потому что я загибаюсь, словно чувствую, что мне переломили хребет и вправили его после неправильно. Махнули рукой, мол, само заживет.
А оно не заживает! Ни хрена не заживает!
В его глазах плещется Ад, каждый раз, когда я на него смотрю. Случайно, вскользь или зависая ненадолго на красивом лице и идеальной мужской фигуре. Опустилась до того, что умоляла деканшу снять с меня обязанности старосты, но…
В один момент поняла, что не хочу быть трусихой. Не могу из-за какого-то мажора стать слабохарактерной, неуверенной и уязвимой. Правильно мама сказала – «парней будет ещё много, а ты у себя одна». А моя мама, знаете, плохого не посоветует.
Дима Сотников – вычеркнуть. Новая жизнь – процесс активировать.
Я не скажу, что мне легко следовать четкому и такому простому с первого взгляда плану.
Тряслась, как маленькая испуганная девочка, когда пришла к нему брать интервью. Радовало лишь одно – со мной напросились девчонки из газеты. Как же, у парней тренировка, это масштабное событие никак нельзя пропускать.
Нисколько не расстроилась, если бы интервью кто-то сделал за меня, но пришлось сжать зубы и расправить плечи. В моем словаре не существует наречия «назад».
***
В зале не обнаружилось никого, кроме «Стальных грифонов».
Да, начинаю понимать, почему они назвали себя именно так. Все, как на подбор – высокие, смазливые, спортивные, накачанные. Стальные, короче говоря. Вот только Тарасова нет на горизонте. Странно… впрочем, всё равно.
В его глазах ледяное равнодушие.
Но огненные искры пронзают меня даже сквозь одежду. Я всё равно хочу его – это нормально?
Специально надела юбку подлиннее и джемпер с горлышком, чтобы быть под защитой рядом с ним. Но это так не работает. От его самодовольного взгляда, наполненного превосходством, становится только хуже и я чувствую себя слабой безвольной куклой.
В универе всегда старалась строго следовать официальному дресс-коду – без мини юбок и декольте. Я ненавидела привлекать к себе внимание. Но, кажется, сейчас готова бросить вызов. Не Диме Сотникову, для которого я всё та же серая мышка Маша из гимназии, а самой себе. Иногда жизненно необходимо сменить железную броню на титановую.
– Кто рассказал тебе про спор? – вместо приветствия спрашивает Сотников.
А что, все планы пошли прахом?
Радует хотя бы то, что он принял мою ложь за чистую монету.
– Никто, – пожимаю плечами. – Сама услышала тогда в клубе.
– Не хочешь – не говори, – усмехнулся этот невозможный гад. – Сам узнаю.
– Ну удачи, – достаю из сумки планшет, готовясь перевести наш разговор в рабочее русло. – Мне нужно интервью для газеты, Сотников.
– Значит, решила преподать урок? Ай нельзя трахать хороших девочек на спор?
Я не знаю, как сдержалась.
Как не врезала ему или не вцепилась ногтями в наглую физиономию. Но хладнокровие и спокойствие – моё главное оружие. Если сорвусь, то ни к чему хорошему это не приведёт.
– Первый вопрос…
– Вот только не притворяйся паинькой, – перебивает и делает шаг в мою сторону. Черт возьми! – Подружка же ничего не знала, да? Ты скрыла от неё, чтобы выйти из игры королевой.
– Что ты несешь?
– Моё браво, но! Думаю, будет честно, если я тоже открою глаза Нику, согласна? Не буду тебя терзать. Я мальчик щедрый. Слышал, как Мира умоляла тебя не рассказывать никому ваш крохотный, но очень важный секрет.
Сжимаю планшет сильнее, чтобы скрыть тремор рук.
Ну и подонок он! Сволочь редкостная!
– Мудак.
– Рад, что мы совпадаем во мнениях, колючка. Как считаешь, твоя Князева переживет это, м-м-м-? Полагаю, нет.
Мерзкий паразит!
– Не смей никому говорить, слышишь?!
Я всё-таки сорвалась.
Тут же тушуюсь, понимая, что выдала себя со всеми потрохами. Надо успокоиться. Вдох – выдох, вдох – выдох, вдох – выдох…
Дима ничего не говорит. Молчит, гипнотизируя меня своим колдовским взглядом. Не представляю, сколько смогу так продержаться.
– Сотня, ты долго собираешься молчать?
– Так сильно переживаешь за подругу?
– А ты за друга?
Чтобы хоть как-то расслабиться, вожу стилусом по планшету. Это мало помогает, но отвлекает.
– Будешь должна, – криво усмехнулся Дима. – Если хочешь, чтобы одна грязная, маленькая тайна осталась исключительно между нами.
– Чегооо?!
Он что, шантажирует меня? В край обнаглел! У этого парня никаких моральных принципов нет. И я точно знаю, чего и в какой последовательности хочет Сотня.
А вот хрен!
С ним невозможно договориться или прийти к адекватному соглашению. Это бесполезно, бессмысленно.
– Вот же гад!
Убрала планшет в сумку и решительно развернулась в сторону выхода.
– Значит, рассказывать?
Его голос бьет по мне, как лёд. Останавливаюсь и не знаю, что мне делать. Оставаться подвешенной на крючке в этой неопределённости – самое паршивое. Я не могу подвести Миру и не способна играть с Сотниковым в его личные шахматы без правил.
Ярость, обида и злость затмили разум. Я возвращаюсь назад, хватаю Диму за руку и тащу за собой в раздевалку. Со всех сторон тут же послышался одобрительный свист.
Да плевать! Потому что единственное, что сделаю с Сотниковым тет-а-тет – это придушу его.
– Полегче, заучка. Или ты хочешь сразу перейти к горяченькому?
НЕ-НА-ВИ-ЖУ!!!
– Пошёл ты! —замахнулась, но в самый последний момент сжала руку в кулак, зло посмотрев на парня. – Сотня, у тебя совесть вообще есть?
– У меня спрашиваешь? Это мужская раздевалка, между прочим.
Каждым словом, каждым взглядом он издевается надо мной, словно это доставляет ему непередаваемое удовольствие. Да чтобы он захлебнулся своим превосходством!
– О, как же ты меня бесишь! Ни стыда, ни совести, ни…
Я загибаю пальцы, перечисляя все его «лучшие» стороны и не устаю этого делать, потому что список мог бы быть бесконечен.
– Вообще-то ты права, – вздохнул Дима. – Некрасиво как-то получается.
– Ты о чём? – недоверчиво протянула.
Нет, он не стал бы сдаваться. Уж я-то знаю!
– Всё-таки Ник мой лучший
