Невыносимая для Мерзавца - Евсения Медведева
– Ладно, наверное, это к лучшему, что не срослось, а то о моей рукожопости все узнали бы раньше, чем я опыт получила, – почему-то пальцы продолжали крутить ленту, пока не наткнулись на одну занятную статейку.
Из груди вырвался всхлип разочарования. Женат…
– Женат???
Это та тупоголовая блондинка, бросившаяся искать вымышленного Илариона по салону его машины?
– Ну, Мятежный… Я была о тебе лучшего мнения, честное слово!
Глава 4
– Мам, ты серьезно? – хохотала я, совершенно позабыв о том, что время только шесть утра. Моя мама оказалась чуть медлительнее, чем я думала, но намного оригинальнее, чем предполагала.
Меня разбудил настойчивый звонок в дверь, а когда я открыла, то на меня, сонную и растерянную, рухнул мой тренажер по анатомии, он же скелет, которого я назвала Славиком. И вот теперь я уже двадцать минут не могла успокоиться, таская своего напарника по бессонным ночам из-за архисложных сессий по небольшой квартирке, пытаясь найти для него достойное место.
– Тебя как в самолёт-то пустили?
– Папа договорился, и мне помогли взгромоздить этого уродца на соседнее кресло в джет Куталадзе. Правда, экипаж был совсем не в восторге. Твой Славик до сих пор меня пугает каждый раз, когда я открываю дверь в твою комнату. Вот и пусть живет с тобой! – как я и предполагала, мама первым делом после мытья рук пошла на разведку в холодильник. Где её, наивную, ждала кастрюля с куриным супчиком и забитые овощами и фруктами полки.
– Ладно, пусть воров пугает, – я установила стойку с бряцающим скелетом в нише прихожей.
– Главное, пусть нас не трогает твой Славик, – всплеснула руками мама и умчалась дальше обыскивать мое убежище.
Я поцеловала скелет в холодную скулу, пряча от мамы улыбку. Мой Славик… Нет. Ты теперь будешь зваться Мятежный. А что? Он точно так же пугает меня до ужаса. Да и имя у вас одно на двоих. Так чего мелочиться? Ну, Мятежный, стой тут и охраняй нашу квартирку.
Мы ещё немного поболтали, а после моя ночная гостья благополучно задремала, а вот у меня сна не было ни в одном глазу.
Как мышка, натянула леггинсы, майку и, тихо попрощавшись со Славиком, выскочила из дома.
В лицо ударила утренняя свежесть, я замерла всего на мгновение, а после рванула на набережную, которую облюбовала для пробежек.
Никогда не питала тяги к физическим нагрузкам, но тут… Воздух был живой, полный ароматами и сладкой прелостью водорослей.
Проезжая часть была вымершей, пустой и тихой, лишь сонные автомобили жильцов тянулись лентой вдоль обочины.
Воткнула наушники, включила музыку и, скрутив волосы в высокий хвост, помчалась навстречу ветру.
В последнее время буквально кожей ощущала новую жизнь. Все было иначе. Не чужим, а новым. Манящим, привлекательным. Я как ребёнок, с подаренными бабушкой деньгами оказавшийся в отделе шоколада.
Но…
Я помнила, что этому ребёнку придётся сначала познать смысл слов «цена», а потом и термин «аллергия». С тех пор я и не ем шоколад.
В тумане бурчали катера, по пляжу бродили сотрудники ближайших заведений, очищая рыхлый песок от следов ночного загула курортников. А меня это не пугало. Я знала, что через сорок минут откроется рыбный ресторанчик, где улыбчивый официант Артур сварит мне кофе. Не в новомодной кофемашине, а в настоящей старенькой турке.
Когда до полюбившегося заведения оставалось рукой подать, нужно было лишь свернуть с прогулочной зоны, я буквально впечаталась во что-то.
Летела вниз лицом, как мяч, готовясь рухнуть на резную брусчатку.
– Черт!
– Сама позвала!
Меня уже отработанным жестом подхватили за руку, остановив позорное падение. Крепкая мужская ладонь сжимала локоть, и я вроде уже стояла на своих двоих, но вот сил или смелости поднять глаза не было. Смотрела на красивые длинные пальцы, вернее, на безымянный, на котором сверкал платиновый обод кольца.
– Доброе утро, Полторашечка, – мой несостоявшийся Босс выдохнул мне в район скулы, и за ухом пролетел табун мурашей. Я зависла над землей, удерживаемая его руками. Колени стояли на земле, руки болтались, а его правая ладонь служила опорой где-то под грудью, подрагивая от ударов моего сердца. Лежала, как на подушке. Это как в йоге «собака мордой вниз». Только у меня «Верочка мордой в асфальт».
– Мой рост выше среднестатистического. Поэтому, Вячеслав Андреевич, ваши попытки добраться до моей истерики вновь не достигли цели, – уперлась ладонью в рыхлые кирпичики и оттолкнулась, усаживаясь задницей на пятки. Слава Богу! Поцелуя с асфальтом не произошло.
– Что ж ты, Грушенька, мне на пути-то постоянно попадаешься? – зацыкал Мятежный и приподнял на лоб солнцезащитные очки. – Так и норовишь в руки упасть.
Этот красавчик сидел на складном стуле прямо посреди прогулочной части набережной. Я даже опешила от оригинальности или эпатажности этой выходки.
Обернулась по сторонам, но город будто был мертв. Тишина и плеск волн. Лишь вереница черных джипов тарахтела двигателями у обочины, охраняя своего хозяина.
Я поднялась с колен, осмотрела себя и, чтобы перевести дыхание, прислонилась к высокому бетонному ограждению, за которым и скрывалась летняя веранда того самого ресторана.
Не стала отвечать на его вопрос. Не было у меня ответа, да и не нужен он ему был.
Со стороны этот взрослый, красивый мужчина выглядел ещё более странно. Он отвернулся, поняв, что на разговор у меня нет настроения, и вновь уставился в горизонт, над которым уже полностью выкатилось солнце. Вячеслав поднял с земли почти пустую бутылку коньяка, сделал два добрых глотка и тихо рассмеялся.
– Отчество она моё раздобыла… Гугл в помощь, да? Или ты изначально знала, к кому шла ромашки сажать? Коварная женщина…
– Ромашка у вас и так растет, правда, грядка больше на могилку похожа, – я еле сдержалась, чтобы не чертыхнуться от обидного прокола. Ну, зачем я сдала себя? Он теперь будет думать, что я до ночи ковырялась по бесконечной паутине статей про него! Но ведь так и было… Я даже уснула в обнимку с телефоном. Все пыталась найти фотографии его жены, потому что поверить не могла, что такой мужик может взять в жены белокурую пробку.
– Не растет уже.
– А что так? Гадали? И как? Стоп! Я предположу – любит? Верно?
Но теперь была очередь Мятежного хранить молчание. Вид у него был странный. Молчаливый, задумчивый, он не испепелил меня своим едким взглядом. Он просто довольно вальяжно развалился на своем кресле, широко расставив ноги, и просто встречал рассвет в компании бутылки крепкого алкоголя.
Это ж сколько наглости нужно иметь, чтобы просто
