Мишель Дуглас - Праздник в сказочной стране

Кейд поднялся.

— Пойдемте со мной, я вам кое-что покажу.

Ой-ой. В прошлый раз он вот так показал ей зал.

Кейд засмеялся, видя ее колебания.

— Вам очень понравится, обещаю!

Николь правда пахнет клубничным джемом? Впервые он заметил это, когда поднимал ее с земли прошлым утром. И с тех пор никак не мог выкинуть из головы свое неожиданное открытие. А сейчас, идя рядом с ней, он точно убедился, что ему не почудилось. Кейд бросил на нее быстрый взгляд. Девушка-шарада. Стоит ей забыться и отпустить свою внутреннюю стражу, как она сразу ляпает что-нибудь настолько забавное, что он не может удержаться от хохота. И она очень искренняя с детьми. А вот с ним и с Хэрри гораздо более сдержанная. Да, особенно с ним.

Но эта тень грусти, прячущаяся в ее глазах, — она ему решительно не нравилась. Она напоминала о прошлогоднем Рождестве — о том отчаянии и страданиях, которые ему самому пришлось перенести. Не нужно ему больше никаких страданий! Никаких теней! Только рождественские гимны, огни и веселье. Правда, похоже, что беговая дорожка и гребля не помогут Николь обрести бодрость духа. Как бы, наоборот, не прибавили тоски в ее глазах! Наверное, ей подошел бы командный спорт. Увы, он не сможет сколотить здесь для нее футбольную команду. По крайней мере, пока не приедут его родственники — еще целых десять дней. Но у него есть кое-какая идея, и он надеется, что покончит с тенями!

Кейд пропустил ее вперед и распахнул двери конюшни. Стоял ранний вечер, и здесь было сумеречно. Он взял Николь за руку и подвел к стойлам. Глаза ее широко распахнулись, когда она увидела лошадей. Дыхание участилось, и рука, которую он сжимал в своей, наконец ожила. Кейд выронил ее кисть и приказал себе немедленно выбросить ерунду из головы. Они подошли к одной из кобыл. Лошадка тихонько заржала и потянулась к нему в поисках угощения. Кейд скормил ей сахар, который захватил еще в кухне.

— Это Скарлетт О’Хара. — Он увидел, что Николь смотрит на кобылу так, словно никогда прежде не видела лошадей. — Пока вы живете в «Ваминда-Доунс», она ваша, катайтесь.

Почему она так смотрит? Она не поняла, что он сказал? Кейд спрятал руки в карманы. Он ошибся? Но она любит детей. Она любит собак. А значит, она должна и лошадей любить, разве не так? Он пожал плечами:

— Я хочу сказать, если вы хотите кататься верхом, то, пожалуйста, я буду рад научить вас. Но если вы против, то, конечно, не надо!

В глазах у нее появились слезы, и он в ужасе отступил на шаг. Черт возьми! Она что, сейчас расплачется? Николь сложила ладошки у груди, как в молитве.

— Это правда?

«Ну прямо как Элла, честное слово». Он расправил плечи и очень осторожно заглянул ей в лицо.

— Разумеется, Николь!

Наконец ее глаза стали нормальными… если «поразительные» значит «нормальные»…

— Всю мою жизнь, — прошептала Николь, протягивая руку и касаясь лошадиной шеи, — всю мою жизнь я мечтала научиться ездить верхом.

Вот сейчас она настоящая. Глаза сияют, личико оживленное. Она улыбается так же, как улыбалась Элле и Холли. Улыбается от всего сердца. Ему. Он ощутил толчок в сердце. Огонь пробежал по венам и вспыхнул в груди. Невозможно ошибиться, в нем просыпалось влечение. Впервые за шестнадцать месяцев. Кейд немедленно отошел еще на шаг и выпалил:

— Первый урок — утром, строго в шесть пятнадцать.

А потом… развернулся на каблуках и ретировался. Даже на ее «спасибо», выкрикнутое уже ему вслед, не ответил.

Глава 3

«Строго в шесть пятнадцать» Кейд малодушно отправил на первый урок Джека, своего помощника. А сам даже не пошел посмотреть. Но любопытство мучило его все утро. Когда он увидел Эллу, Холли и Николь, расположившихся в тенечке на большом клетчатом пледе, то не выдержал и решил посмотреть, чем они занимаются.

Подойдя ближе, он услышал, что девочки распевают «Танцуй, Матильда!», а Николь подпевает им что-то вроде «тра-ла-ла-ла…». При этом все трое склонились над… над чем-то. Вокруг искрились рождественские декорации, и Кейду было не понятно, почему, черт возьми, они не поют рождественские песенки?

Николь поймала его взгляд, и от неожиданности он прикусил губу. Тут вдруг Холли, без объявления войны, прыгнула на Николь, и девушка ловко подхватила ее под спинку. Она ласково убрала кудряшки с лобика малышки и запечатлела на нем быстрый поцелуй. А потом снова взяла… карандаш, вот что это было. Они с Эллой раскрашивали гигантскую раскраску, лежавшую перед ними. Кенгуру, коалы, вомбаты, страусы эму… Кейд улыбнулся, когда увидел, что среди реальных представителей фауны в раскраске изображен монстр Буньип — жуткий водяной из австралийских сказок. Элла как раз разрисовывала его в оранжевую и малиновую полосочку.

Кейд залюбовался всей честной компанией, и на душе у него потеплело. Конечно же было бы еще лучше, если бы они пели «Джингл Беллс» и рисовали Санта-Клауса. Но очевидно, что дети прекрасно чувствуют себя рядом с Николь, и за это он ей благодарен.

— Элла, — сказала Николь, прервав песенку на полуслове, и только тогда Кейд осознал, что у нее прекрасный музыкальный слух и голос. — Знаешь, у меня есть глаза на затылке, и я вижу твоего папу, который стоит позади нас!

Элла мгновенно повернулась и с визгом кинулась к нему на шею. Он подхватил ее на руки.

— Ник — волшебница, — пояснила девочка.

— Не иначе, — согласился он.

— Ничего подобного, — заявила Николь. — Я — учительница младших классов, и глаза на затылке входят в список обязательных требований.

Ее улыбка вовсе не зажгла пожар желания в его крови, и ему полегчало. Значит, вчера вечером это просто гормоны разыгрались.

— Как прошел сегодняшний урок?

Она просияла:

— О! Это было так весело!

Внутри у него что-то радостно дрогнуло.

— Надеюсь, вы не возражаете, что заниматься пришлось с Джеком?

— Ну что вы, вовсе нет! Он прекрасный учитель!

И Кейд понял: она даже рада, что вместо него пришел Джек. Это ощутимо укололо его самолюбие.

— Джек сказал, я прирожденная наездница и у меня все получается.

Джек и ему когда-то так сказал — после того, как Кейд совершенно измотался. Очевидно, старику понравилась Николь.

— Все тело ломит? — из вредности спросил он.

— Пока нет.

Кейд уже собирался сообщить ей, что завтра утром она не встанет, но тут Элла выбралась из его объятий.

— Папа, посмотри нашу картинку. Ник привезла очень толстую раскраску, и мы каждый день можем раскрашивать по картинке.

— А рождественские тут есть? — невинно спросил он.

Николь покраснела, но не опустила головы: