Мишель Дуглас - Праздник в сказочной стране

— Пойдешь со мной на пробежку, Сэмми? — Николь спустилась по ступеням веранды, и щенок скатился следом. — Только дай мне фору, потому что я не уверена, что когда-либо в этой жизни мне уже доводилось выходить на пробежки. Вот что, Сэмми, план таков: сперва бежим до изгороди, а потом оббегаем ее по периметру и возвращаемся на то же место.

«Анн-Николь, ты что, разговариваешь с собакой?!» Николь потрясла головой, словно отгоняя материнский голос. «Ты когда-нибудь начнешь заниматься?!»

Сэмми подскочил и поставил на нее передние лапки.

— Эх, Сэмми, тебе-то все равно, толстая я или стройная, как осина!

Это, кстати, одна из причин ее любви к собакам… и к детям. Сэмми завилял хвостиком, и, как ни глупо, ей стало легче на душе.

И они побежали. Ее новенький спортивный бюстгальтер был о-о-очень хорош, но… не настолько хорош, как она надеялась. Наверное, надо бы подтянуть лямки. Хотя, если их еще чуточку подтянуть, кровь вообще перестанет циркулировать. Бог ты мой, а чего же он так колется и натирает грудь по бокам? В примерочной ничего не натирало!

— Красота требует жертв, Сэмми, — доверительно пропыхтела Николь на бегу. Она купила сразу два таких бюстгальтера — второй на размер меньше. Его она наденет через месяц. Оба бюстгальтера были обескураживающе дороги. Когда она за них расплачивалась, то сказала себе, что теперь у нее будет стимул не сдаваться. А еще она надеялась, что такая дороговизна обернется необычайным комфортом в носке. Но тут она точно просчиталась.

К тому времени, как они с Сэмми добежали до ограды, Николь хватала воздух ртом. Мой бог! Три минуты? Она потрясла руку с часами, не веря своим глазам. Прижала часы к уху. Тикают, проклятые!

— О’кей, Сэмми, планы изменились. Три минуты бега, три минуты ходьбы. Потом снова. И так далее…

И, переборов себя, Николь снова тронулась с места. В конце концов, она знала, что потребуется борьба, — нельзя же измениться за секунду, к ее талии, животу и попе прилипло слишком много изюма в шоколаде!

Легкие немилосердно жгло, ноги налились свинцом, и она решила обозревать окружающие красоты, чтобы отвлечься. Она глазела по сторонам, стараясь все-таки примечать и камни, и кочки у себя на пути.

— Уф-ф, Сэмми, три минуты прошли!

И они снова припустили бегом, и теперь она думала о том, сколько стоили ее новые кроссовки. В четыре раза дороже, чем бюстгальтер. А гляди ж ты, пылью покрылись и стали точно такие же, как ее дешевая старая пара… Так, она бежит уже полторы минуты… Тут Сэмми решил сцапать кузнечика, и, в попытке не наступить на песика, она резко взяла вправо, не удержалась и со всего маху шлепнулась на живот прямо в рыжую грязь.

«Очень изящно, Анн-Николь!» Да уж. Она попыталась протереть глаза и выплюнуть песок, попавший в рот. Но какое же блаженство вот так лежать неподвижно! Сэмми, забыв про кузнечика, тут же кинулся заботливо вылизывать ей лицо мокрым и липким язычком.

— Сэмми, отстань!

Какая-то тень накрыла Николь. О, Матерь Божья! Кейд! Она застонала и уселась на земле. Ну почему нелегкая принесла его в такой унизительный момент?

— Не поранились?

— Нет.

Он махнул кому-то — она увидела еще двоих мужчин, с интересом наблюдавших за происходящим. Повинуясь его знаку, они вернулись к работе, но сознание того, что весь этот фитнес-кошмар произошел на глазах у изумленной публики, заставило Николь залиться краской.

— Хватайтесь. — Кейд протянул руку.

Вряд ли было возможно послать его куда подальше, так что пришлось уцепиться за него и позволить поставить себя на ноги. Николь вытирала лицо, отряхивала и грудь, и живот, стараясь не встречаться с ним взглядом.

— Меня не нужно провожать.

— Уверены? — Его голос дрогнул от сдерживаемого смеха, и она закрыла глаза.

Щеки заалели еще гуще. Интересно, что унизительнее: если он думает, что она такая красная со стыда или что ее этак проняло от «спорта»?

— Хочу убедиться, что вы целы, не подвернули лодыжку и не повредили колено.

— У меня все отлично. — Если не считать убитого собственного достоинства, но тут уже ничего не попишешь.

— Тогда нам надо переговорить.

«Только не это!»

Кейд усадил Николь на ступеньки веранды и осмотрел ее локти и коленки.

— Доктор далеко, — напомнил он.

Она считала облачка в небе и старалась не замечать тепла его пальцев на своей коже. Наконец он сел рядом.

— Так что это у нас за идея с пробежками?

Краска вновь залила ее лицо и шею.

— Ох. Я…

Ей пришлось отвести взгляд. Он смеется над ней. Ну да, в Мельбурне тоже бы животики надорвали.

— Николь?

— Ну, я соблазнилась этими просторами и свежим воздухом и… — Она стиснула кулаки. Здоровый дух в здоровом теле. Ладно, не за один день, но она могла бы измениться! Допустим, подруга увела у тебя жениха. Это еще не делает тебя неудачницей во всем!

— В это время года воздух здесь скорее пыльный, чем свежий.

Она промолчала.

— Почему у вас нет с собой воды?

Николь взглянула ему в лицо. Нет, он не смеется. Он что, не думает, что все это нелепо и все такое? Выговаривает ей насчет воды…

— Если еще раз увижу вас на пробежке без бутылки с водой, я с вами буду разговаривать очень серьезно. Понимаете?

Она кивнула.

— И вроде бы пока рановато для новогодних обещаний начать новую жизнь? — Кейд нахмурился.

— Привести себя в хорошую форму — это еще прошлогоднее обещание. — Николь вздохнула. — Так что, сами видите, у меня уже сроки горят.

Его смех был совсем не обидным.

— По-моему, женщины слишком зациклены на «хорошей форме», — сказал Кейд.

Ну да, ну да. Если бы она весила поменьше и больше внимания уделяла своей внешности, Брэд, уж наверное, не бросил бы ее ради Дианы.

Кейд неторопливо оглядел ее фигуру из-под полуприкрытых век. Почему ей польстил этот взгляд?

— По-моему, вы выглядите прекрасно. — Он пожал плечами.

Она не хотела выглядеть «прекрасно»! Она хотела выглядеть сногсшибательно! Роскошно, потрясающе! Чтобы мужчины падали от восторга, глядя на нее… Что-то подсказывало ей, что такого не будет, даже если она сбросит лишний вес и станет ухоженной леди.

Внезапно его глаза сузились.

— Я не хочу, чтобы вы зацикливались на своем весе, сидели на безумных диетах и упражнялись до потери пульса, пока находитесь здесь.

Николь поняла, чего он боится. В конце концов, не зря же она учительница.

— Обещаю, я ни на чем не буду зацикливаться, — сказала она твердо. — И я не собираюсь подавать девочкам пример нездорового отношения к своему организму.

Кейд внимательно посмотрел на нее, и это смутило ее. Она взглянула на часы.