Не отрекаются любя - Лилия Фандеева
— А ты в это время где будешь?
— Я в среду улетаю в Израиль к матери. Пробуду там не меньше месяца. Мозолить глаза тебе не буду, если ты об этом.
— Хорошо. Идём к маме девочки.
Алёна познакомилась с хозяйкой не только компании, но и дома, где ей предстояло прожить месяц. Елена Борисовна была среднего роста и телосложения. Лишнего веса не наблюдалось. Элегантная и симпатичная молодая женщина с минимумом косметики на лице и короткой стрижкой тёмных волос кого-то ей напомнила.
— Алёна, мы с тобой раньше не встречались? Лицо мне твоё знакомо, но не могу вспомнить.
— Вряд ли мы знакомы. Все мои знакомые ровесники или ровесники моих родителей, а им за пятьдесят.
Обговорив детали, Алёну ждали вечером в воскресенье. От неё нужна была только копия паспорта. Выйдя из кабинета, она посмотрела на Александра.
— Саш, пока ты не уехал, расскажи мне о своей семье. Мне будет легче найти общий язык.
— Елена Борисовна Кузьмина, в девичестве Исаева, родилась в шестьдесят восьмом в области, а училась здесь. Была замужем, но развелась. В девяносто восьмом отец развёлся с матерью и женился на ней, а мать с новым мужем уехала в Израиль. Лена не была, как говорят, разлучницей, а может, я чего-то не знаю. Но все были довольны. Кристина родилась в двухтысячном. Лена старше меня на четырнадцать лет и я всегда называл её по имени. Когда она пришла в нашу семью, мне было почти шестнадцать. Между нами не было ссор и скандалов. Мы восемь лет жили при полном взаимопонимании.
— А что скажешь о сестре?
— Кристина сложная девочка. Я не пойму упрямая она или капризная. Прошедший год я общался с ними только в выходной. Мог что-то пропустить. Да, Алёна, в доме бывает новый друг мачехи. Я ничего не имею против их отношений, но он мне не нравится. Будь с ним осторожнее. Думаю, прежнюю няню уволили именно из-за ревности. Наша домоправительница отличная женщина до пятидесяти лет. Она тебе подскажет, поможет. Я приеду за тобой в воскресенье, а в среду рано утром улечу.
— Это вся ваша семья?
— Есть ещё сводный брат моего отца: Романов Андрей Иванович с женой и двумя детьми. Дед умер, бабушка вышла замуж. Он моложе отца на восемь лет. Максиму двадцать один год, Яне — девятнадцать лет.
— У тебя большая семья. Теперь проведаешь мать и отчима.
— А у тебя кроме родителей кто есть?
— У меня только моя семья. Дмитрий Ильич мне отчим. Отец погиб, когда мне было шесть. А мама вышла замуж, когда мне было семнадцать. Может, поэтому я плохо разбираюсь в мужчинах? Был бы мужчина в доме, был бы наглядный пример. Родственники по линии отца почти все уехали на ПМЖ в Германию, а мама у меня детдомовская. — Вернувшись домой, Алёна не стала откладывать разговор и решила сообщить о своём решении сразу. — Мам, Дмитрий Ильич, мне предложили работу с полным пансионом, — она рассказала о предложении Саши и о разговоре с его мачехой.
— Тебя не смущает присутствие Александра в доме?
— Через два дня он улетит. Ничего страшного.
— Все работы хороши, выбирай на вкус, — пошутил отчим. — Алёна, я очень ценю твою самостоятельность, но ты могла бы и не работать летом, а отдыхать. Разве нам две пенсии и зарплаты не хватит?
— Дмитрий Ильич, а что я буду делать два месяца дома? Вы с мамой, пока в отпуске, отправляйтесь в райцентр — подышите свежим воздухом, посидите с удочкой на речке. А я буду приезжать и уезжать в воскресенье, проветривая квартиру. Согласитесь, глупо упускать такой шанс. Я заработаю в три раза больше, чем в кафе и буду жить на полном пансионе в доме с прислугой. Когда мне ещё так повезёт? — она рассмеялась. — Мне двадцать лет исполнится через две недели. Какие мои годы? Не сижу затворницей, гуляю с подругами, ходим в клуб и кафе. Начну работать, а в отпуске буду путешествовать. Обещаю.
— Нина, а Алёнка права. Что мы будем сидеть в квартире, если девочки не будет дома? Пиши список, что купить и что взять с собой. Пока дом не продался, нужно его как-то поддерживать. Ты только звони нам по вечерам сама, когда будешь свободная.
Пока родители были на кухне, она достала старый семейный альбом. Смутные догадки не давали ей покоя. Она рассматривала фотографии Елены Исаевой двадцатилетней давности и всё больше склонялась к тому, что она очень похожа на Елену Борисовну. «Пока я всё не проясню, маме ничего не нужно знать. Возможно, это простое совпадение, а возможно чудо, — убирая альбом на место, думала Алёна. — Может так случиться, что я ничего не узнаю о своей работодательнице. Не станет же она откровенничать со мной. Мне кажется, мы чем-то с ней похожи. Волосы у неё, скорее всего, крашеные, а короткая стрижка делает её моложе. Пожалуй, глаза у неё, как и у меня тёмно-голубые. Странно, но с одной стороны мне хочется, чтобы произошло чудо. Мама бы перестала грустить и стала спокойнее. С другой стороны, я ничего не хочу менять. Кто его знает, какая она, Кузьмина Елена Борисовна?»
В воскресенье Александр приехал за Алёной на машине. Она поставила небольшую сумку на заднее сидение и села рядом с ним.
— Извини, что спрашиваю, но мне интересно: ты давно водишь машину?
— Года три-четыре. Не переживай — я не лихачу. Крис тебя уже ждёт.
— Скажи, почему мать не отдаст её в детский сад или школу раннего развития? Им обеим было бы это на руку. Кристина бы общалась с детьми, а матери было бы спокойнее. Девочке трудно будет адаптироваться в школе.
— Я не знаю, но думаю, она этот вариант и не рассматривала. Она всегда занималась дочерью сама, хотя в доме всегда была няня. Алёна, а ты не скучаешь по прошлому?
— Я его стараюсь не вспоминать и забыть.
— А парень у тебя есть?
— Нет ни парня, ни желания заниматься спортом. Я ушла из команды и бросила борьбу. Теперь чаще встречаюсь с Юлей и Настей, бываем с ними в клубах и кафе.
— А что заставляет тебя работать?
— Ты сам понял, о чём спросил? Я каждое лето подрабатываю и тебе об этом известно. Что я буду делать два месяца в квартире? Конечно, я могу валять дурака или
