Мэриан Ти - Мой голландский миллиардер - 2

— Того, кто с радостью примет мою любовь, и ответит на мой поцелуй…

Виллем больше ничего не слышал.

Он услышал только то, как Серенити говорит о другом мужчине, целующем её, и видения вновь заполонили его разум.

Он притянул её резким движением к себе, и, врезавшись в его грудь, Серенити издала громкий вздох, запустив пальцы в её волосы, Виллем потянул за них и яростно впился в её губы.

— Если ты посмеешь поцеловать кого-то ещё, — прохрипел он ей в губы, — я, скорее всего, задушу тебя.

Широко открытыми глазами, Серенити впитывала каждое, сказанное им слово, и как только открыла рот, чтобы ответить, Виллем тут же воспользовался моментом и скользнул языком в её нежный, тёплый рот.

Страсть поразила их тела, Виллем ощутил дрожь каждой своей клеточкой, услышав смесь шока и растерянности всхлипа Серенити.

На какой-то миг, Виллем забыл, как дышать, зная только желание получить всё от этого поцелуя.

Но вдруг, Серенити всхлипнула вновь, и Виллем окончательно утратил последние крупицы самоконтроля.

Его пальцы ещё крепче сжали, притягивая к себе, углубляя поцелуй, наслаждаясь её сладкими, трепетными губами. Его другая рука скользила вниз по её стройному телу, пока не достигла зада. Сжав с силой её попу, Виллем воспользовался моментом и прижал её к себе…

Его эрогированный и пульсирующий член вошёл в контакт с её киской.

Серенити застонала прямо ему в губы, и Виллем стал ещё более страстно её целовать и врезаться своей эрекцией в её чувственное место. Он знал, что должен остановиться, но не мог. Виллем понимал, что делал только хуже, но ему было уже всё равно.

Всё, что сейчас имело значение – чтобы поцелуй не прекращался.

Кто-то постучал в дверь.

— Миссис Роли возвращается, сэр.

Чувства Серенити бурлили, когда миллиардер медленно отстранился от неё, она могла только смотреть на него, и следовать за ним, как марионетка, когда он повёл её обратно на её место за столом, а сам рядом занял своё.

— Завтра, — еле слышно произнёс он. — Хочу, чтобы ты была в моём офисе в восемь утра.

Глава 4

Понедельник: Где ты?

Вторник: Возьми трубку.

Среда: Назови любой день, время, место. Нам нужно поговорить.

Виллем нахмурил лоб, прокручивая сообщения, отправленные Серенити за последние дни. Даже сейчас ему с трудом удавалось сдерживать себя, и не писать или не звонить ей более одного раза в день.

Швырнув телефон обратно на стол, Виллем взял ложку, и продолжил наслаждаться своим супом. Или, по крайней мере, пытаться делать это, т.к. последние дни, еда утратила для него всякий вкус. Он осмотрел свою столовую — огромное пространство, оформлено с помпезной роскошью, говорившей о давней истории его уважаемой семьи, одного из самых уважаемых кланов Европы.

На ком же ему стоит жениться, чтобы ей было комфортно в такой обстановке. Он постарался представить Шейн, восседающую возле него за двадцати футовым столом (прим. Около 7 м), гламурную и земную, и скорее всего, она будет свободно вести светские беседы с гостями, это казалось правильным, и необходимым поведением.

Но затем, непрошенный образ Серенити ворвался в его мысли, её мягкая, умиротворяющая красота, её спокойствие. Она не будет стремиться кого-то удивить, в отличие от её сводной сестры. Вместо этого, она просто будет собой, что также казалось ему правильным. Но более того, мысли о Серенити рядом с ним, заставляли Виллема чувствовать…

Он пнул стул назад и встал, оставляя остальные блюда нетронутыми. Виллем ушёл, стараясь с головой погрузиться в работу. Но даже когда небеса стали менять свой окрас за окнами его личной библиотеки, слово, которого он так старался избежать, не переставало вертеться на языке.

Счастье.

Это то, что Серенити заставляла его чувствовать, за что он ненавидел её и себя одновременно.

Достав свой телефон, он знал единственный способ прекратить это безумие, и набрал номер Шейн.

***

Уиллоу: Ты в порядке?

Серенити: Да, миссис М., я в порядке.

Уиллоу: Теперь, я понимаю, почему Виллем ненавидит, когда ты называешь его мистер де Конаи. Это заставляет человека чувствовать, будто ему уже все шестьдесят.

Серенити нахмурилась из-за ответа подруги. Кажется, она явно дала понять ей – новоиспечённой замужней даме, чтобы та не упоминала имени голландского миллиардера.

Серенити: Это удар ниже пояса, особенно от того, кто должен быть глубокоуважаемой персоной, учитывая твой брак со Ставросом Манолисом.

Уиллоу: Вау. Звучит так, будто твоё сердце всё ещё разбито.

Пальцы Серенити замерли над экраном телефона от такого ответа Уиллоу, и ей стало любопытно, почему её единственной подругой оказалась такая бестактная особа, как Уиллоу Сомерсет, а теперь миссис Манолис, с тех пор, как она вышла замуж за одного из самых влиятельных греческих миллиардеров.

Но как бы жестоко это не было, Уиллоу права.

Прошло уже шесть дней с тех пор, как она видела миллиардера. Шесть долгих дней, которые были вдвойне тяжелыми от того, с какой надеждой она ждала каждое новое сообщение или звонок Виллема, которые заставали её врасплох.

В понедельник она получила одно сообщение в девять утра, когда стало ясно, что она ослушалась его приказа. Во вторник, он позвонил, и направил ей сообщение, когда она уже собиралась спать, и не ждала от него известий. В среду же, новое сообщение разбудило её утром. В четверг, он использовал голосовую почту, пока Серенити была в душе — пятнадцатиминутное послание, которое она прослушала уже, по меньшей мере, раз пятьдесят.

Серенити: Я в порядке.

Возможно, если она повторит это несколько раз, то это станет правдой?

Уиллоу: Если ты в порядке, почему не хочешь поговорить с ним? Тебе нужно выяснить всё. Вам двоим это нужно.

Серенити: Только влюблённые выясняют отношения.

Она вздрогнула, как только нажала кнопку отправить. Время двигаться дальше, Серенити.

Уиллоу: Хочешь сказать, он тебя не любит?

Серенити: Никогда не любил.

Даже печатать эти слова было больно, поэтому Серенити прикусила губу, не позволяя ей предательски дрожать. Чтобы отвлечься, она устремила взгляд на живописные виды из окон библиотеки. Эта часть здания имела выход на залив, даря посетителям возможность любоваться парусниками, рассекающими тёмные воды реки.

В эти дни, она предпочитала проводить больше времени в библиотеке, избегая общества Мелани, которая без умолку говорила о деньгах, и Шейн, которая грезила о Виллеме и была уверена, что в скором будущем, он сделает ей предложение.

В первый же вечер, после визита Виллема, Шейн мучила их своими розовыми мечтами на будущее. Серенити жутко тошнило от того, как Шейн даже произносила его имя Виллем, Виллем, Виллем. Её не покидало навязчивое желание заткнуть уши и кричать. Это её Виллем. Ей так хотелось сказать это сестре.