Шарон Фристоун - Власть женщины

Рудольф поморщился. Ему до сих пор не было известно, осознанно ли вступила в эту грязную игру Каролина.

— По всей вероятности, слабость Олдриджа заключается в том, что он не может отказать себе в одной малости — лично осмотреть золото перед тем, как его передадут страховщикам, — продолжал Уоллес. — К тому же этот мерзавец не вполне доверяет своему посреднику и постоянно находится где-то поблизости, когда тот заключает сделку, тут же забирая у него наличные.

— Не пойму, в чем проблема, Уоллес? — удивился Рудольф. — Олдридж у нас на мушке. Когда наступит подходящий момент, ребята немедленно схватят его.

— Если бы все было так просто! — Уоллес устало вздохнул. — Вся беда в том, что мы потеряли его след.

— Что? — крикнул Рудольф и подался вперед, хмуря брови. — Разве полиция не следует за ним по пятам?

— Эй, не повышай голос! Так оно и было. До определенного момента. Вчера вечером на пристани Олдридж забрал посылку у капитана яхты. А сегодня рано утром передал ее той женщине.

Рудольф сильнее нахмурился. Слышать, что Каролину называют «той женщиной» почему-то было неприятно, но он не стал перебивать друга.

— Утром же Олдридж сел на ту самую яхту, которая привезла золото, и странным образом перехитрил полицейских — их радары его не обнаружили. Сомневаюсь, что этот гад утонул.

— Значит, мы его упустили, — пробормотал Рудольф.

— Все не столь безнадежно. У нас есть один план, — сообщил Уоллес. — В двух предыдущих случаях наличные были получены посредником от страховой компании через десять-четырнадцать дней после передачи ей золота. Один раз это произошло в Фуэртевентуре, второй раз — на море, тебе все это должно быть известно. Сейчас же — это выяснилось в ходе не вполне дружеской беседы с владельцем того самого агентства недвижимости — обмен планируется осуществить в Гран Канарии. Этот парень сообщил нам имена двух местных моряков, в прошлом уже выполнявших какие-то поручения для Олдриджа. В настоящий момент полиция занимается их поисками. Короче говоря, с помощью этого риэлтора мы устроим Олдриджу ловушку. Бастиани на выходных как следует обработаем — объясним ему, что его ждет, если он не выполнит наших требований. Когда Олдридж появится за деньгами, мы его и поймаем.

— Никак не пойму, как вы смогли упустить его, — проворчал Рудольф.

Уоллес фыркнул.

— Я ведь все тебе рассказал. Этого уже не изменишь. И потом у тебя в руках эта девчонка. Наверняка ей что-нибудь известно. Пусть полицейские ее допросят.

Рудольф передернулся, представив, как Каролина попадает в лапы полицейских, как ее сажают в камеру. Его охватила ярость, к которой через мгновение примешалось нечто и вовсе нехарактерное для него — страх. Их сменила жгучая злоба, и ему пришлось закрыть глаза и досчитать до десяти, чтобы вернуться в нормальное состояние.

— Каролину я полностью беру на себя. Можешь быть спокоен, — ровно произнес он. — Сегодня мы еще раз встретимся с ней. Договорились вместе поужинать.

— Да ты в своем ли уме? — выпалил Уоллес, повышая голос. — Хочешь сказать, что ты позволил ей исчезнуть из твоего поля зрения? Наверняка в настоящий момент она находится уже, черт знает где! Спешит рассказать Олдриджу о вашей встрече! Ты понимаешь, какую допустил…

— Успокойся, — прервал друга Рудольф. — Уверяю тебя, в назначенный час Каролина будет ждать меня при полном параде! Неужели ты не знаешь, какое воздействие я оказываю на женщин? Шарм Бауэра — смертельное оружие для них.

Уоллес отрывисто рассмеялся.

— Очень надеюсь, что так оно и будет.

Рудольф тоже очень надеялся на то, что Уоллес поверит ему и оставит Каролину в покое. Странно, но ему это было крайне необходимо.

— Ладно, занимайся девочкой, но не упускай ее из вида. — Уоллес добродушно крякнул. — И имей в виду: она нам очень нужна. Мы должны выяснить, куда подевался Олдридж и когда он вернется.

— Можешь не беспокоиться, все будет в порядке, — заверил его Рудольф. — Позвоню тебе позже.

— Интересно было бы взглянуть на эту штучку. Что-то подсказывает мне, что она недурна собой, — сострил Уоллес.

— Еще как недурна, — смеясь, согласился Рудольф. — В противном случае я не пригласил бы ее на ужин.

Положив трубку, он прошел в соседнюю комнату, взял чашку с остывшим кофе, налитым полчаса назад, и сделал большой глоток, уставившись в пустоту.

Каролина Макфейл… Знает она, во что впутана, или нет? — подумал он, сдвигая брови. Будучи ребенком, эта девушка отличалась кристальной честностью. Но теперь, когда ей двадцать пять… Такая красотка, как она, вполне может жить в свое удовольствие, не гнушаясь ни лжи, ни продажности, ни сделок с собственной совестью. Хотя не исключено и противоположное. Возможно, она абсолютно невиновна и просто выполняет поручения своего босса.

Он сознавал, что обязан сегодня за ужином расспросить Каролину об Олдридже, и что должен незамедлительно отдать распоряжение своим людям проверить ее банковские счета. Но с этим почему-то медлил.

Охваченный приступом раздражения и злости на самого себя, он принялся нервно расхаживать взад и вперед по комнате.

За долгие годы детективной практики ему ни разу еще не доводилось попадать в столь затруднительную ситуацию. Невероятно, но первоочередная задача, ради достижения которой он согласился взяться за дело о хищении золота, отошла вдруг для него на второй план.

Причиной этому, несомненно, служило желание спасти честь дочери маминой подруги, избавить ее от необходимости предстать перед судом. Но — черт возьми! — им руководило не только это.

Находясь сегодня в ее обществе на протяжении нескольких часов, он как подросток постоянно пребывал в состоянии легкого возбуждения. И удивлялся себе.

— Проклятье! — выругался он вслух, допил остатки кофе и поставил чашку на столик. — Я хочу эту женщину до умопомрачения!

По прошествии трех часов после прогулки с Рудольфом, Каролина, выспавшаяся и взбодрившаяся прохладным душем, открыла дверцы гардероба и принялась осматривать привезенные с собой наряды.

Она снова и снова воспроизводила в памяти проведенное со старым знакомым время и безмолвно благодарила судьбу за столь неожиданный и милый душе презент. О предстоящем вечере было даже страшно думать: она как будто боялась спугнуть улыбнувшееся ей счастье.

В ее жизни давно уже не случалось ни ужинов на двоих, ни романтических свиданий. Мужчины, добивавшиеся ее расположения, не вызывали в ней никаких эмоций. А сегодняшняя встреча обещала быть вдвойне приятной, ведь человек, с которым она собиралась поужинать, владел ее сердцем с самого детства.