Шарон Фристоун - Власть женщины

— Я прилетел только что. Должен уладить здесь кое-какие дела.

Каролина кивнула с подчеркнуто наигранным пониманием.

Разносторонность этого человека давно будоражила ее воображение. В юности Рудольф чем только ни увлекался! И каждому своему занятию отдавался полностью, поэтому во всем преуспевал. Альпинизм, горнолыжный и парашютный спорт, полеты на спортивных самолетах и мотодельтапланах — во все это он был просто влюблен. Ему доставляло удовольствие испытывать на прочность свою волю и выдержку, и за это Каролина обожала его, даже когда была еще совсем ребенком.

Нет! — строго скомандовала себе она. Только не смей опять углубляться в воспоминания!

— Так чем же ты занимаешься в настоящий момент?

Рудольф лукаво улыбнулся.

— В настоящий момент я беседую с красивой женщиной.

Каролина несколько смущенно усмехнулась. От того, что Рудольф делал ей комплименты, она чувствовала себя неловко.

— Насколько я помню, в университете ты изучал право. И твои родители были недовольны этим обстоятельством. Им хотелось, чтобы ты пошел по стопам отца — получил экономическое образование и сразу по окончании учебы стал помогать ему управлять фабрикой, так ведь? — Каролина вопросительно изогнула тонкую изящную бровь. Ей вспомнилась красавица Марта. Бауэры с нетерпением ждали еще и того момента, когда сын женится на очаровательной родственнице. На душе сделалось гадко.

— Все верно, — ответил Рудольф и рассмеялся. — Так оно и было. Родители долго пытались заставить меня заниматься тем, к чему у меня не лежит душа. Но я настоял на своем. И, знаешь, еще ни разу не пожалел об этом.

Каролина не сомневалась в искренности его слов. Невиданные целеустремленность и упорство, по словам покойной Эрны, проявились в этом человеке с первых лет жизни. Он рано заговорил, сделал первые шаги, начал читать. Неумелой детской ручонкой выхватывал у матери ложку и, перемазываясь с ног до головы овощными пюре и молочными кашами, годовалым карапузом уже ел сам.

Несмотря на то что его отец был одним из богатейших людей в Инсбруке, четырнадцатилетним подростком Рудольф в тайне от родителей уже начал зарабатывать собственные деньги. Когда Эрна увидела его на улице торгующим газетами, ее чуть не хватил удар. Тогда в их семье разгорелся крупный скандал. Родители кричали Рудольфу, что он позорит их, что, тратя время на разные глупости, ставит под угрозу учебу, а соответственно и собственное будущее.

Они ошибались. Их сын блестяще окончил школу и без труда поступил сразу в два колледжа. Но учиться предпочел в Оксфорде.

Чем Рудольф занялся после университета, Каролина не знала. Но всегда догадывалась, что он посвятит себя именно юриспруденции.

В глубоких серых глазах Рудольфа заиграли огоньки, и у Каролины слегка закружилась голова. Она чувствовала, что вновь попадает под власть его чар, что просто бессильна перед ними.

— Ты уже осмотрела Лас-Палмас?

Каролина покачала головой.

— Я еще ничего не видела, ведь приехала сюда только вчера.

Рудольф обнажил белые ровные зубы в потрясающей улыбке.

— Значит, тебе нужен хороший экскурсовод. Рекомендую выбрать для этой роли меня.

Каролина тоже заулыбалась.

— Если, конечно, у тебя нет других планов, — поспешно добавил Рудольф.

— Н-нет, нет, — протараторила девушка и, устыдившись своей торопливости, покраснела.

— Вот и отлично! — Рудольф удовлетворенно потер друг о друга ладони. — Если ты больше не желаешь кофе, тогда пойдем к моей машине. — Он махнул рукой в сторону припаркованного в неположенном месте на дороге «фольксвагена». — Пока местные стражи порядка меня не оштрафовали.

Каролине показалось, что ей все это просто снится. Провести день на острове в обществе Рудольфа Бауэра — об этом она не смела даже мечтать. Ей следовало бы радоваться столь неожиданно выдавшейся возможности, однако сама эта возможность ее сильно настораживала.

Она не могла понять, чем вызвана столь разительная перемена в отношении к ней Рудольфа. Шесть лет назад на похоронах матери он съедал ее презрением, а теперь был воплощением обходительности и дружелюбия.

Рудольф поднялся из-за стола и протянул Каролине руку.

Она вложила в нее свою небольшую ладонь и тоже встала.

Ей вдруг вспомнилось красивое лицо Марты, и на душе защемило.

Не исключено, что теперь он уже отец нескольких хорошеньких детишек, подумала она с горечью и взглянула в его серые бездонные глаза.

— Думаешь, Марта не рассердится на тебя, если узнает о нашей совместной прогулке? — невольно слетело с ее губ.

Рудольф самодовольно усмехнулся и прищурил взгляд. Он чувствовал, что до сих пор нравится Каролине, несмотря на то что она изо всех сил пытается выглядеть безразличной. А ее последний вопрос только подтвердил его догадки.

— С Мартой мы давно расстались, — ответил он. — Я ни с кем не связан ни семейными, ни любовными узами. Все эти вещи не для меня. Итак, мы идем? Говорят, гулять со мной весьма приятно. — Он подмигнул Каролине, крепче сжал ее руку и решительно двинулся в сторону дороги.

Ей не оставалось ничего другого, как последовать за ним.

— У тебя действительно нет никаких других планов? — спросил он, поворачивая голову. — Может, ты хотела походить по магазинам или должна выполнить еще какое-нибудь поручение шефа?

— Нет, — ответила Каролина, по-детски непосредственно качая головой. — Посылку я уже отвезла, прямо перед тем, как мы с тобой встретились. Владельцу агентства недвижимости «Риэлти». По-моему, в ней было что-то металлическое. Мистер Олдридж любит разные красивые штуковины. Его огромный кабинет заставлен позолоченными статуэтками, столиками и лампами.

— Говоришь, агентство недвижимости «Риэлти»? — Рудольф остановился на тротуаре возле машины. В его потемневших глазах загорелся и тут же погас какой-то странный огонь. Каролина не поняла, что бы это значило. И молча кивнула, отвечая на его вопрос.

То, что произошло в следующую секунду, окончательно выбило почву у нее из-под ног — в прямом и переносном смысле. Рудольф подхватил ее на руки и закружился вместе с ней по тротуару, как когда-то давным-давно. Потом чмокнул в губы — быстрым, ничего не значащим поцелуем, опустил на землю, раскрыл перед ней дверцу «фольксвагена» и согнулся в шутливом поклоне, приглашая садиться.

Ошеломленная, с пылающими щеками, Каролина уселась в машину, все еще чувствуя тепло губ Рудольфа на своих губах.

Через несколько мгновений он уже сидел с ней рядом.

— Надеюсь, ты на меня больше не сердишься?

Каролина повернула голову и вопросительно вскинула брови.