Пегги Морленд - Мне нужен только ты!
— Не просили. — Голос ее дрожал. — Но вас не было, а я уже все сделала… А эти окна… они были такими грязными…
Пальцы Хэнка все еще сжимали талию Лианы, и она решила, что с нее уже достаточно.
— Если вы не возражаете, — она толкнула его в грудь, — то я бы предпочла, чтобы вы меня отпустили.
— А если я возражаю? — Хэнк еще крепче вцепился в нее, лицо приняло угрожающее выражение.
Глаза Лианы расширились от страха. Хэнк заметил это, и ему стало стыдно. Его ни разу в жизни не боялась ни одна женщина, да он никогда и не применял к ним физической силы и не запугивал их. Но новенькая официантка по необъяснимым причинам… пробуждала в его душе самые худшие качества.
— Меня не волнует, возражаете вы или нет, — в негодовании выкрикнула Лиана, — потому что возражаю я! — Она толкнула Хэнка настойчивее. — Отцепитесь, мне пора работать.
Но Хэнк не отпускал. После вчерашнего он вообще не ожидал увидеть ее здесь. Тем более не ожидал обнаружить ее качающейся на шатком стуле… В тот момент сердце его странно сжалось: он вдруг представил, как хрупкое тело Лианы с переломанными костями лежит на земле и ни одна душа не слышит ее мольбы о помощи… Но и теперь, когда ей уже ничего не угрожало, он не находил в себе сил разжать пальцы. Дразнящий аромат и ощущение близости нежной плоти постепенно вытеснили страх из его сознания.
— Не опоздаете, у нас еще есть время, — прошептал Хэнк. И тут же удовлетворенно отметил, как возмущенно вздернулся вверх маленький упрямый подбородок. Усилием воли он расслабил пальцы рук, теперь лишь слегка касаясь ими тонкой талии. Хэнк наклонил голову, и Лиана ощутила на своих губах его теплое дыхание.
— У вас щека грязная, — раздался его неожиданно хриплый голос.
— Где? — Лиана принялась тереть щеку. Хэнк поймал руку женщины и вернул ее на прежнее место, к своей груди.
— Вот здесь. — Он начал осторожно вытирать пальцем нежную кожу, а сам тем временем наклонялся к Лиане все ниже и ниже… пока не коснулся ее щеки губами, и тут легонько провел языком по нежной коже.
Лиана прерывисто вздохнула и вцепилась в рубашку на груди Хэнка. Мягкий, словно бархат, язык Хэнка продолжал вылизывать ее щеку, и она ощутила неимоверно приятную слабость в коленях. Так вот что имел в виду Харли, пронеслось в ее сознании. Этот мужчина — непревзойденный соблазнитель.
— Пожалуйста, — еле слышно взмолилась она, внутренне трепеща под напором дразнящих губ и языка.
— Что «пожалуйста»? — хрипло промурлыкал Хэнк.
Но прежде чем она успела попросить, чтобы он остановился, губы Хэнка скользнули по щеке вниз и накрыли ее рот. Лиана почувствовала, что окончательно слабеет от возбуждающих маневров сильного и настойчивого языка, от этих дерзких поглаживаний…
Лиана прекрасно знала о своей беззащитности перед мужским шармом. Знала из опыта нескольких лет жизни с Роджером.
Господи, сколько раз он прижимал ее к себе и шептал сладкие слова, пытаясь выудить у нее деньги, а она… она таяла, словно карамелька, от лживых проявлений любви. Дело в том, что Лиану вырастил отец, мало разбиравшийся в желаниях и потребностях женской души. Роджер быстро обнаружил ее слабое место и долгое время нажимал на нужные кнопочки, чтобы добиться своего.
Эти мрачные воспоминания вернули ее из сладкого тумана обаяния Хэнка на землю. Тело Лианы напряглось… Может, Хэнку и не нужны ее деньги, но все же чего-то он от нее хочет. А она больше не желает приносить себя в жертву мужчине, как бы ни был велик соблазн.
Поэтому, не долго думая, Лиана приподняла ногу и с силой опустила ее на ногу бармена. Он вскрикнул от боли, отшатнулся и начал скакать на одной ноге.
— Какого черта? Вы едва не сломали мне ногу! — обиженно прокричал он.
Лиана скрестила руки на груди.
— Скажите спасибо, что я не ударила коленом. Чуть выше.
— Маленькая ведьма, — пробурчал он себе под нос.
Говори, говори, Лиана Фэрроу никогда больше не позволит ни одному мужчине использовать ее!
— Если в вашей голове осталась хоть капля мозгов, то в следующий раз вы сначала подумаете, прежде чем лезть ко мне. Возьмите стул, нам пора приниматься за работу.
— Сдается мне, что вы запамятовали, кто здесь босс. — Грудь Хэнка так и вздымалась от возмущения.
— Я не забыла. Но кто-то должен подумать и о бизнесе. Вы, например, однозначно о нем забыли. — Лиана многозначительно ухмыльнулась и шагнула в открытую дверь бара.
Забыл о бизнесе? Да что она себе позволяет! Хэнк схватил стул и помчался вслед за Лианой.
— Эй, что вы имеете в виду?
Лиана поставила ведро и прошагала мимо него к стойке.
— Только то, что вижу. О каком бизнесе может идти речь, если ваше заведение в таком запущенном состоянии?
— С чего вы взяли? — Хэнк тревожно огляделся вокруг.
— Вы что, ослепли? — Лиана подковырнула аккуратным ноготком кусок потрескавшейся штукатурки на стене. — И давно это так?
— Стены такими и были шесть лет назад, когда я покупал этот кабак, — нахмурился Хэнк.
Лиана бросила на него выразительный взгляд.
— Ну и что, клиенты пока не жалуются, — защищаясь, пробормотал Хэнк.
— Ага, пока у них нет выбора. Но если откроется еще один бар, а это обязательно случится, судя по массе людей, хлынувших в Темптэйшн, тогда вы рискуете остаться без своих завсегдатаев.
Хэнк онемел. Он никогда и не думал о возможной конкуренции. Интересно, неужели…
Но не успел он собраться с мыслями, как дверь бара распахнулась и вошел Коуди Файпс, шериф города.
— Как жизнь? — хлопнул он Хэнка по плечу. — Кто это помыл окна? Я даже очки нацепил, так они сияют.
Лиана повернулась к ним, победно улыбаясь.
— Ну что? Видите, Хэнк, ведь кто-то же заметил!
Для Хэнка весь этот вечер оказался мучительным. Как ни оскорбительно это было, но ему пришлось согласиться, что посетители бара оценили чистоту и блеск вымытых стекол. Даже старый угрюмый пройдоха Уил Миллер одарил Лиану улыбкой, когда узнал, что именно ей пришло на ум взять в руки тряпку.
«Мой бар выглядит вполне прилично», — внушал себе Хэнк, пересчитывая вечернюю выручку за кассой. И бизнес идет нормально. Разве кто-нибудь раньше жаловался на грязь и беспорядок? Глупости. Не станет он подчиняться женским прихотям. Он работал, а не ковырял ногтем каждый миллиметр помещения, пока… пока Лиана не открыла свой симпатичный ротик.
Она что-то говорила о штукатурке. Да… Солнечный свет, яростно пробивающийся сквозь сияющие окна, озарял стены, отчего трещины на штукатурке теперь так и бросались в глаза. Даже зеркало позади стойки, казалось, утирало Хэнку нос. Стоило ему поднять глаза, как взору его представала облупившаяся стенка позади кассы.
