Эмма Дарси - Волшебные кони Мирримы
— Почему? — резко спросила она.
Он пожал плечами и усмехнулся.
— Обычно джентльмен делает это для дамы.
— А что делает дама для джентльмена в вашем окружении, Питер?
«Ложится с ним в постель». Циничный ответ пришел ей в голову раньше, чем она успела озвучить вопрос. И, о ужас, то же самое сказали его глаза.
— В моем окружении джентльмен заботится о даме, которая отвечает на его потребности, — с обольстительной улыбкой пояснил Питер.
В полном смятении Эрин выпалила:
— И какую же потребность могу удовлетворить я?
— Моя потребность в том, чтобы поговорить с вами.
Его слова прозвучали так спокойно, а выражение лица сделалось таким серьезным, что Эрин засомневалась, уж не померещилась ли ей вспышка желания, промелькнувшая в его глазах.
К счастью, подошла официантка, чтобы принять заказ. Внимание Питера Рэмси было переключено, и Эрин вздохнула свободнее. Ей необходимо справиться со смущением и понять, что же все-таки происходит.
Она весьма откровенно показала ему своим нарядом, что хочет ему понравиться. А он остался равнодушен.
Но, кажется, навязанный ему сценарий подстегнул Питера, и он решил сломить ее упрямство. Возможно, слишком много женщин охотно предлагали ему себя, а она ведет себя иначе… вот и ресторан выбрала скромный.
Эрин вздохнула.
В жизни все непросто. Поэтому она предпочла жить в мире сочиненных ею сказок, где персонажами и их поступками распоряжалась сама.
— Эрин?
Голос Питера вывел ее из задумчивости. Она улыбнулась официантке.
— Я буду есть креветки под соусом «чили Джем».
— Вы любите острое? — осведомился Питер.
— «Чили Джем» скорее пикантный, чем острый.
— Мне то же самое, — сказал Питер, а когда официантка, приняв заказ, ушла на кухню, то выразительно улыбнулся, глядя на Эрин. — Люблю пикантное.
Внутри у Эрин все затрепетало. Эта улыбка, страстный блеск глаз… он явно имеет в виду ее, говоря о пикантном.
Склонив голову набок, Эрин подозрительно взглянула на него, стараясь понять, чего же на самом деле добивается Питер Рэмси.
— Меня почему-то не оставляет ощущение, что сегодня вечером вы решили совершить безрассудный поступок, — произнесла она.
Он рассмеялся, и от его смеха Эрин охватила радость, смятение в душе улеглось.
Он превосходил всех мужчин, с которыми она встречалась.
И она хочет испытать с ним… все. Поэтому самое лучшее для нее — это плыть по течению рядом с ним… и подождать, что будет дальше.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
В ее чудесных зеленых глазах снова появилось удивление, почти детское. Так смотрит ребенок, когда хочет что-то понять.
Да, ему очень хотелось совершить нечто безрассудное, но Питер боялся обидеть ее, боялся, что она уйдет в себя, и тогда он больше ничего о ней не узнает. Пока все хорошо. Никакого бой-френда. Семья — это разведенные родители, к которым Эрин не сильно привязана. Она вольна делать то, что хочет, и сегодня решила поужинать с ним, прежде чем идти на вечеринку.
И не факт, что она туда пойдет.
Питер был полон решимости удержать ее около себя.
— Сегодняшний день действительно для меня необычный, — признался он, понимая, что ей нужно получить от него вразумительное объяснение своих поступков. — Но я очень этому рад и хотел бы, чтобы день закончился так же хорошо, как и начался.
— Почему вы оказались в парке? — не отставала она.
«Да потому, что там была ты». Интересно, ей бы это польстило?
Интуиция подсказывала, что разумнее вести себя по принципу «тише едешь, дальше будешь». Он пожал плечами и ответил:
— Сам не знаю, что мне взбрело в голову. Я все утро провел на ипподроме в Рандуике. Приближаются осенние скачки, и я принял решение обсудить с инструктором своих лошадей. А потом поехал обратно в город. День был чудесный, и мне захотелось остановиться и подышать запахом роз.
Эрин засмеялась:
— В том парке роз нет.
— Ну, тогда просто свежим воздухом. В залах заседаний нет ни свежего воздуха, ни солнца.
В ее глазах прыгали веселые искорки.
— Когда вы последний раз бездельничали?
— Не помню.
— А здесь вам хорошо? — она обвела рукой помещение.
— Как же мне может быть плохо, когда прилетела принцесса, чтобы подарить радость ребенку? — шутливо произнес он.
Щеки Эрин зарделись румянцем.
— Вы слышали, как я рассказывала сказку!
— Дети были в полном восторге. И я тоже.
— Вам понравилось? — Она засияла, будто неожиданная похвала доставила ей огромное удовольствие.
— У вас удивительный дар рассказчицы, Эрин.
— Эта сказка — одна из моих самых любимых. Я так рада, что… — Эрин осеклась, опустила глаза, и ему показалось, что она что-то от него скрывает.
— Продолжайте.
Ему хотелось, чтобы ее лицо снова оживилось, чтобы она снова стала открытой и искренней. Она застенчиво улыбнулась.
— Мне было очень лестно услышать ваш комплимент, Питер. Большое спасибо, но давайте поговорим о семье Харпер. Мы ведь для этого встретились.
Питер едва не сказал, что это не так, что он пришел из-за нее. О бывшей жене Дейва он мог узнать по телефону. Но, возможно, он слишком торопится, поэтому сейчас надо поскорее разделаться с делом Харперов.
Придав лицу заинтересованное выражение, он произнес:
— Полагаю, ваша тетя показала миссис Харпер мою визитку и объяснила, почему я выступаю на стороне Дейва.
— Но сначала она сообщила ей о том, что отец Томаса появился в парке. — Эрин сдвинула брови, вспоминая тот разговор. — Странно, но вместо того, чтобы разозлиться или испугаться, она выглядела очень довольной, как будто заловила его в капкан. Она лишь спросила, забрала ли его полиция.
— Это соответствует тому, что рассказал Дейв, она хочет оставить Томаса у себя, а Дейва вычеркнуть из их жизни. Могу представить, какой скандал она устроила вашей тете, узнав, что полицию не вызывали.
— Это было похоже на взрыв бомбы. Брань, угрозы, оскорбления! Миссис Харпер побагровела от ярости, но Сара все же смогла всунуть ей вашу визитку и сказать, что вы поможете мистеру Харперу.
— А что было потом?
— Ну, ваше имя сбило с нее спесь. Она не могла этому поверить. Твердила: «Откуда Дейв его знает?» Саре удалось объяснить ей, что вы действительно проявили интерес к положению мистера Харпера. Тогда она стала истерично кричать, что будет жить так, как пожелает.
— И это тоже вписывается в общую картину, — кивнул Питер. — Дейв говорил, что всегда уступал ей ради мира в семье, но вынести то, что от него забрали сына, было выше его сил.
