Квант справедливости - Тим Ясенев

– Вот как, век живи – век учись.

– Да. Ну, так что? Отвезти тебя к домику?

– Ближе к ночи. А к вам я сама вернусь. Тут двадцать километров, я дойду, я ведь не чувствую усталости.

– Завтра днем, кстати, сын обещал приехать. Может он нам поможет?

– Думаю, не стоит ему ничего говорить, а то он подумает, что у вас белая горячка.

– И то верно. Ладно. Тогда подождем ночи. Хотя стоп, ночью отсюда не выедешь, у нас ни одного фонаря по дороге на трассу. Хоть глаз выколи. Да и наши что-нибудь подумают нехорошее.

– Значит, поедем до заката.

– Можно хоть в десять. Темнеет-то поздно.

– Спасибо, что согласились помочь, – сказала Алина.

– Да ладно. Напугала только очень. Не каждый, знаешь ли, день встречаешь призраков.

Я вообще в это никогда не верил. А моя Оля вдруг недавно поверила и в бога, и в призраков. Это произошло где-то лет двадцать назад. Тогда, в девяностые, как я говорю, произошел крах коммунистического поколения. Все, что воспитывалось в нас с детства, было разрушено, и вновь в души людей пришла религия. Раньше, у нас в семье никто не верил, только моя бабушка, но я ее плохо помню, почти не застал. А так, мы верили только в торжество коммунизма. А сейчас…

– А мне всегда казалось и до сих пор кажется, что в СССР Ленин был богом, – заявила Данилова.

Илья Кузьмич глубоко вздохнул и затем, подумав, сказал:

– Может быть, но не совсем. Культ личности, несомненно, был, но это же личность, реально живший человек, а бог? Кто его видел? Мы же не молились Ленину, не ставили возле его портрета свечки. Нет. Мы восхваляли его идею и воплощали ее в жизнь. Именно воплощали, а не стояли на коленях в ожидании милости.

– Справедливо. Но в таком случае, Иисус тоже является основоположником идеи, которой христиане придерживаются, – сказала Алина.

– Ты что, верующая? – неодобрительно посмотрев, произнес герой.

– Нет. Но в какой-то период верила. Но бог мне не помог. Я почти умерла и сейчас стою перед вами.

– Вот именно. Моя Оля тоже верила, что бог ей поможет, по всяким святыням ходила, все иконы целовала, потом к гадалкам стала ходить, чтоб ее вылечили от болезни. Но ее так и не спасли, ни маги, ни врачи, ни святая троица.

– Очень жаль. Но что в таком случае можно сказать обо мне? Что тогда я из себя представляю для вас с точки зрения науки?

– Сгусток энергии. Этот феномен плохо изучен, но я надеюсь, скоро ученые это обоснуют. А я поверю в это только тогда, когда об этом напишут в учебниках по физике или биологии, а то, что говорят в наших зомбоящиках. Я телевизор не смотрю. Новости мне рассказывает сын. По телевидению ничего хорошего нынче не показывают.

Илья Кузьмич взял из шкафчика бутылку водки и сказал будто бы самому себе:

– Не буду больше пить, ну его к черту! Пойду, отнесу Михалычу, а мне больше не надо. Так, если пить перестать, то и денег больше станет на собаку, и привидения мерещиться перестанут.

Герой протер глаза, но Алина по-прежнему сидела за столом и молча смотрела на него.

– Так, на чем я остановился? Ах, да. Вот, общество деградирует. Снова вера для народа – все. А самое главное, что это все насаждается сверху. Вот куда ни плюнь – везде религиозная пропаганда! То передача на пасху, то на рождество, то президент или премьер в каком-нибудь храме. Радио, плакаты – везде одни рожи зажравшихся попов, кресты и иконы! Етит твою налево! Видел бы это дедушка Ленин! Он, небось, в мавзолее там вертится сто раз на дню, только и держат его, раз такое в стране творится!

– А ваш сын того же мнения жизни в стране?

– Почти. Он смотрит на мир свежим взглядом постсоветского человека, но уважает предков. Он, как и я – атеист, и, кстати, ищет себе такую же жену. Говорит, куда ни плюнь – везде верят. Девушки молодые, меньше тридцати, а уже верят. Воспитали их уже по новым правилам. Но они, конечно, не виноваты, виноваты предатели, которые перешли от коммунизма к церкви и пустили семидесятилетний труд великого вождя пролетариата насмарку! – продекламировал пенсионер и ударил кулаком по столу.

Илья Кузьмич говорил как настоящий агитатор и революционер. И это без грамма водки внутри. А что бы было с ней!

«Ему бы в партию КПРФ», – подумала девушка.

– Но получается, что ваша жена тоже предатель, раз поверила в бога, – заявила Данилова.

– Ну да. Я ей этого не простил, я даже хотел уйти, но знал, что сын не поймет. А потом и смирился. А сейчас даже жалею, что был на нее в обиде.

– Получается, что ее практически сгубила вера?

– Ой, ну нет, конечно, но по факту.… Слушай, а что если тебя с моим сыном познакомить?

– А это сейчас к чему?

– Да к тому, что ты, я вижу, порядочная умная девушка, к тому же еще и почти атеист. Слушай, а ты белый коридор не видела, когда душа от тела отделилась?

– Нет. Я была в своей комнате. Было темно, а потом я увидела себя со стороны.

– А голоса с неба не слышала?

– Нет. А что вам это дает?

– Да то, что твое таинственное появление не доказывает существование потустороннего мира или высшего разума. Значит, сомневаться нам не в чем!

– Я рада. Думаю, будет интересно увидеть вашего сына. А как мы расскажем ему обо мне?

– Что-нибудь придумаем. Покажем опыт с ложкой. Ну-ка возьми ее в руку.

Алина взяла со стола серебряную ложку и подняла ее. Это было удивительно, ведь она не могла двигать или трогать никакие предметы. Кроме серебра.

– Вот это и покажем, – сказал герой.

– Значит, решено. Скоро поедем к домику.

«Хоть бы я еще была жива», – подумала с волнением Алина.

Глава 9 Движение – жизнь

Перед поездкой к лесничему домику Илья Кузьмич пошел к дому старого деда Геннадия Михайловича. Он когда-то работал учителем химии в школе, что располагалась неподалеку от деревни в соседнем селе.

Наш инженер разрешил Алине пойти с ним и пообещал, что не выдаст ее.

Девушка проходила мимо старых деревянных домов и смотрела с сожалением на каждого здешнего обитателя. Все это были, в основном, пенсионеры, некоторые из них уже с трудом справлялись с ведением домашнего хозяйства.

«Надо будет им помочь. Может, я организую фонд помощи старикам?» – подумала Данилова.

Геннадий Михайлович жил один. Ему было семьдесят восемь лет, он ходил, опираясь на трость, и то с трудом, поэтому, услышав стук в дверь, он не встал, чтобы встретить гостей, а просто как обычно спросил: «Кто там?»

– Это Кузьмич, – сказал Илья,