Дана Хадсон - Лед и роза
Она торопливо пошла к выходу, сын за ней. Уже открыв входную дверь, прошептала:
– Я так рада, что ты меня нашел, мой дорогой!
Возле коттеджа остановилась дорогая черная машина, из нее вышел пухлый мальчик в очках и нотной папкой, которую небрежно крутил в руках. Видно было, что на урок ему не хотелось совершенно.
Риккардо со смешком вполголоса заметил:
– Не слишком старательный ученик?
Миссис Джонс так же тихо ответила:
– Не то слово! Его родители используют музыку как отвлечение от компьютерных игр. Так что про усердие и старание говорить не приходится. Удивительно, что он вообще соглашается ко мне приезжать.
– Скорее это результат настойчивости его родителей, а вовсе не его заслуга.
– Я тоже так думаю, – со смешком согласилась Роуз.
Мальчик церемонно поздоровался, и с задранным носом, демонстрируя свое недовольство, вошел в дом. Пообещав матери зайти так скоро, как сможет выкроить время в своем напряженном расписании, Риккардо поймал такси и поехал в офис.
Его уже ждал управляющий английской сетью оптовых винных магазинов «Сантос», поэтому поразмыслить о встрече с матерью ему удалось лишь вечером после напряженного дня совещаний, встреч и переговоров.
Только в своем номере он вспомнил, что за весь суматошный сегодняшний день он перекусил только утром, позавтракав в буфетной отеля. Тут же страшно захотелось есть. Рядом с отелем был неплохой ресторан, и он отправился туда на поздний ужин. Его усадили одного за дальний столик, как он и попросил. Ему никто не мешал, еда была вкусной, но есть в одиночестве ему доводилось очень редко, и он испытывал неприятный дискомфорт.
Свет был приглушен, играла негромкая ненавязчивая музыка, на танцполе пары танцевали медленное танго. Несколько пар было чисто мужских, и Сантос посмотрел на них с неодобрением. Как истинный католик, он таких отношений не понимал.
Поднял бокал с аперитивом, и на пальце синим сполохом сверкнуло старинное кольцо с сапфиром. Отец носил рубины, но ему больше нравились сапфиры. Может, потому, что это цвет глаз его матери? Кто разберет подспудные желания души?
За соседними столиками сидело несколько очень приятных девушек, и в другое бы время Сантос с удовольствием пригласил кого-нибудь из них на танец, но сейчас ему этого делать не хотелось. Он еще не понял, почему, слишком много сегодня на него навалилось.
Закончив ужин медовыми грушами по-французски, расплатился и медленно отправился в отель, по дороге лениво припоминая подробности встречи с матерью.
Откровением ли были ее сегодняшние слова? Возможно, он уже подозревал нечто в этом роде, когда решил нанять детектива? Если она многократно пыталась отсудить у отца право свидания с единственным ребенком, то у Диего должен быть ее адрес. Но у отца бесполезно об этом спрашивать, так же как и у семейного адвоката. Он и сам, как юрист, не стал бы сообщать личные сведения клиента ни под каким предлогом.
Значит, он все сделал правильно. Но что же смутило его сегодня? Почему так неспокойно на душе? Он решил вспомнить весь разговор с матерью. К его удивлению, на память пришел не разговор, а симпатичная девушка, пришедшая на урок. Ее милое лицо прочно застряло в памяти, затмив всех прочих знакомых ему красоток.
Ее ему не представили, повода не оказалось, но мать называла ее Дженни. Приятное имя. Как и его владелица. Риккардо вздохнул. Много лет бабушка внушала ему, что наследник гордого рода Сантос должен жениться на представительницах своего класса, и уж никак не на иноземках, приводя в пример печальный опыт отца.
Раньше он тоже в это верил. Но теперь, после встречи с матерью, эта вера пошатнулась. Теперь он знал, что во всем виновата вспыльчивость отца. Если б он умел держать себя в руках, они с матерью прожили бы счастливую жизнь.
Девушка в его мыслях повернула голову и улыбнулась ему застенчивой улыбкой. Риккардо озадачился. Что это с ним? Может, на него повлияла необычность их встречи? Дженни вовсе не красавица, хотя и очень мила. Но ему вовсе ни к чему связываться с юными неопытными особами. Серьезных отношений он завязывать ни с кем не собирается, а других с этой простушкой быть не может.
Мысли снова вернулись к матери, вернее, к ее словам о дне ссоры. Что же все-таки произошло тогда? Спросить у отца? Но ответит ли он ему вообще? Риккардо прекрасно знал манеру отца презрительным молчанием уходить от неудобных вопросов. Они вообще редко общались. Со слов бабушки он знал, что когда-то отец был прекрасным собеседником, простым и веселым человеком. Но после развода превратился в желчного ипохондрика, не верящего никому.
Риккардо пришел в отель, принял душ и упал в удобную постель, надеясь тут же уснуть. Но, проворочавшись без сна более получаса, отбросил подушку, вытянулся на кровати и закинул руки за голову. Поздняя ночь, но спать не хотелось совершенно. Сказывались переживания сегодняшнего бурного дня. Сможет ли он завтра навестить мать? Он вспомнил о плотном графике и вздохнул. Нет. Не получится. Если только послезавтра. Да и то придется просить Пепиту освободить пару часов посреди дня. Она наверняка будет озадачена, и об этой странности в его поведении будет немедля доложено бабушке. Но ему все равно. Он давно вырос и будет делать то, что считает нужным.
Риккардо пожалел, что не спросил номер телефона матери. Был так взволнован и растерян свалившимися на него открытиями, что это совершенно вылетело у него из головы.
Но это поправимо. Если он снова попадет к матери во время урока, то просто подождет, только и всего. Главное – не попасть в одно время с Дженни, им совершенно ни к чему встречаться снова. Пусть она его и заинтересовала, но это ненадолго. Ни к чему внушать ей бесплотные надежды.
Наутро Риккардо отправился на встречу с потенциальными покупателями. Нужное ему здание в Сити находилось неподалеку от Мэншон-хаус, поэтому он решил доехать до Олд Бейли, а дальше пройтись пешком. Было еще прохладно, во всяком случае, для него, привыкшему к жаре Испании. Он прогулочным шагом прошел почти все расстояние, когда шедший ему навстречу высокий худощавый мужчина в черных джинсах и белой футболке показался знакомым.
Он чуть принахмурился, пытаясь вспомнить, кто же это такой.
Мужчина тоже пристально уставился на него, что-то припоминая. Одно это подсказало Риккардо, что это иностранец, у англичан не принято столь бесцеремонно пялиться на людей. Внезапно мужчина расплылся в широкой белозубой улыбке и поспешил ему навстречу. Экспансивно ухватил за руку и энергично потряс.
– Сантос? Риккардо Сантос? – он был и в самом деле рад. – Не помнишь меня? Ты был слишком мал, чтобы меня запомнить, так что я не в обиде. Я Курт Адамс.
