Элизабет Эссекс - В поисках наслаждения
— Как думаешь, что ей известно? — спросил Макалден.
— Достаточно. Важнее другое: откуда у нее эта информация и с кем она ею делится. Этот Магуайр, которого она взяла на конюшню, возглавлял банду на побережье, когда я был ребенком. Во всяком случае, мы так считали. Его все знают. Но, судя по данным Палмера и другим сведениям, которые мне известны, он уже много лет вне игры. Или был вне игры, пока Лиззи не наняла его.
— Может, он хочет снова войти в игру?
— Не исключено.
— А что твоя жена?
— Что ты имеешь в виду? Что — она?
— Похоже, все на этом берегу, начиная от торговца рыбой и кончая магистратом, имеют связи с той или иной бандой. Она что, не такая, как все? Как хорошо ты знаешь ее на самом деле? Судя по твоим словам, вы не виделись с ней до женитьбы много лет. С десяток, наверное. Сколько ей, двадцать три — двадцать четыре?
— Двадцать два.
— Солидный возраст. Где гарантия, что она не входит ни в одну из банд, а то, может, даже возглавляет? Господь ее умом не обидел. И упрямство у нее завидное. Вцепилась в этот дом мертвой хваткой и торчит здесь настырно, несмотря на все препоны. И вдобавок несговорчивая и даже вредная.
— Тогда зачем Дэну Пайку в нее стрелять?
— Это не он, а она в него стреляла. Не потому ли, что вместе с Магуайром расширяет сферу своего влияния? Возможно, вольные торговцы решили, что Магуайр хочет вернуться в игру. А она, член Корреспондентского общества, возможно, сотрудничает с контрабандистами, занимаясь переброской оружия, а местных это не устраивает? Вот ты мне и ответь.
Марлоу уже задавал себе все эти вопросы. И гнал прочь.
Нет, Лиззи все еще не понимала, что по самую шею увязла в этом деле. Премьер-министр без малейшего зазрения совести накинул бы на эту красивую белую шею петлю виселицы. Но Марлоу не мог допустить этого. Ни при каких обстоятельствах. Что бы дальше ни произошло, он позаботится о ее безопасности. Как бы она к нему ни относилась. Пусть девочка считает себя опытной и независимой, но это всего лишь плод ее фантазии. Слишком мало у нее жизненного опыта, чтобы хладнокровно обвести вокруг пальца весь Дартмут и изгнать из своего дома банду головорезов и воров. Да, она достаточно умна, но слишком велик ее страх и отчаяние.
— Нет, она не причастна.
— Ты уверен?
— Уверен, лейтенант. Пойдем. Нам нужно отогнать плоскодонку к «Дерзкому» и добраться до островов. Возможно, этот груз как раз то, что нам нужно, и мы сможем наконец всерьез прижучить более крупную рыбу, чем Дэн Пайк со своими пособниками. Кто бы это ни оказался.
Лиззи ждала уже много часов. Как и намеревалась, она пришла проверить высоту прилива и увидела, что лодки нет, что позволило ей сделать кое-какие умозаключения. В темноте было трудно их выследить, но теперь, когда она знала, куда они отправились, она знала и то, что они вернутся. Джейми не мог покинуть Красное ущелье только потому, что она его видела, слишком много сил он потратил, чтобы здесь остаться.
Устроившись в подлеске, она не спускала глаз е берега в ожидании их появления.
Время тянулось нескончаемо долго. Несколько раз она впадала в прерывистый сон, просыпаясь по десятку раз, пока наконец не увидела двух бесшумно гребущих мужчин на темной глади мерцающей в лунном свете бухты. Они втащили свою пустую плоскодонку на берег выше отметки прибоя и направились по дорожке в ее сторону, сливаясь в своей темной поношенной одежде с мраком ночи.
Именно так они и должны были выглядеть. Гнусные контрабандисты. Предатели.
Лиззи вышла на дорожку сразу за ними и взвела курок дробовика.
Мужчины замерли. Один из них начал медленно поворачиваться. Но только один.
Макалден показал ей руки и поднял вверх с открытыми ладонями. Увидев ее, тихо выругался.
— Это всего лишь Макалден, мэм. Нет нужды стрелять.
— Повернитесь полностью. Оба.
Последовала продолжительная пауза. Затем Макалден взглянул на второго мужчину и покачал головой.
Тут второй заговорил.
— Здравствуй, Лиззи. Тебе нужно больше спать.
Его глубокий резкий голос обжег ее огнем, как будто в нее плеснули щелоком. Но для Лиззи это не стало шоком, она этого ждала. Ее дыхание оставалось спокойным, и руки не дрожали. Крепче Обхватив приклад, она набрала в грудь воздуха и нацелила ствол в сердце Джейми.
Макалден в отчаянии простонал.
— Твой друг — или, может, правильнее назвать его сообщником — прав в своем предположении. — Ее голос прозвучал твердо и четко, даже с налетом сарказма. — У меня есть мысль покончить с тобой.
— А какая мысль есть еще, Лиззи?
Вот проклятие. Джейми в своем репертуаре. Медлительный и дерзкий, чего хватило, чтобы согреть ее изнутри. Чтоб ему пусто было.
— Пристрелить вас обоих. Хотя предпочла бы разделаться с тобой одним. Меня же не могут судить дважды за одно и то же преступление, верно?
Он признал ее правоту кивком, исполненным раскаяния.
— Сказать по правде, Лиззи, тебя в первый раз не судили.
Он что, старается ее раздразнить?
— Но не благодаря тебе. А теперь скажи, что ты здесь делаешь со своим сообщником.
Марлоу криво поморщился, что делал всегда, когда чувствовал смущение. И хотя попытался улыбнуться, его глаза смотрели на нее не отрываясь. Сверлили ее, просвечивали, как будто хотели выведать все ее секреты.
— Уверен, что это дружба с Финеасом Магуайром придала тебе такую дерзость. Не говоря уж о твоем рвении… — Он снова покачал головой. — Тебе нужно отправиться домой и хорошенько выспаться. У тебя синяки под глазами.
Лиззи не могла позволить Джейми смягчить ее, лишив праведного гнева своей запоздалой заботой. Она направила ствол ему в лоб.
— Лиззи, пожалуйста, опусти эту чертову штуковину вниз. Иначе отправишь меня на тот свет.
— Да разве не в этом состоял первоначальный план? Но если настаиваешь…
Она с улыбкой опустила оружие, нацелив его ему между ног.
Заметив, как его рука порывисто скользнула вниз, чтобы прикрыть пах, прежде чем он вновь расслабился, приняв характерную непринужденную позу, она испытала удовлетворение.
— Это не игрушки, Лиззи. Нам нужно поговорить. Но сейчас не время.
— О да, я так славно навеселилась, играя в тюремные игры.
— Лиззи. Мне очень жаль. Но прошу тебя, ступай домой. Уже очень поздно, а то простудишься от сырости и сляжешь.
— Мне уже не двенадцать, Джейми. Ты не можешь отправить меня домой, когда не хочешь играть.
— Я тоже уже не сын приходского священника, которого можно отчитать и прогнать с глаз долой как холопа. — В его голосе прозвучали нотки гнева, острого как бритва, прежде чем он успел его замаскировать. — Пожалуйста, это чертовски серьезно. И я не хочу, чтобы ты снова пострадала.
