Джорди Риверс - Во Имя Закона

– Вот тебе и но, – оборвал он её, отворачиваясь к окну.

– Получается, они любят друг друга? – спросила Флоренс, опускаясь от испытываемого потрясения на стул.

Фредерик посмотрел на неё ледяным взором. И девушка поняла, что он боялся этой мысли, как огня.

В следующую секунду, ворча и пытаясь оттолкнуть друг друга в дверном проеме, на кухню ввалились гномы. Прямо перед ними прошмыгнула кошка.

– Началось, – застонал призрак, закатывая глаза.

Гемма села рядом с девушкой. Она молчала, обдумывая сказанное братом. Молчала, глядя то в стол, то на Флоренс.

Фло вытянулась, как по струнке, когда поняла, о чем может думать волшебница.

– А чего ты так сердишься? – спросила девушка призрака. – Какая тебе разница?

– Мне как раз есть разница! – ответил Фредерик со злостью в голосе.

Карие глаза призрака гневно горели, выделяясь на бледном аристократическом лице, как две черные дыры.

«Если глаза – зеркало души, – подумала Фло, отводя взгляд, – как ему должно быть тяжело, носить такую черноту в своей душе».

– Сядьте спокойно и не шумите! – строго бросила девушка носящимся по кухне гномам. Разговаривать в таком шуме было просто невозможно.

– Тебе придется быть сильной, – насмешливо произнес Фредерик.

И Флоренс, как всегда, в перепалках с призраком, отреагировала на его тон, не вдумываясь в слова. В ней заговорил дух противоречия.

– Ну, уж нет, – воскликнула она. – Сильным всегда достается больше всех. Сильных бросают, потому что они сильные. Потому что они не будут прыгать из окна или кидаться под поезд. Они будут карабкаться и из последних сил пытаться наладить свою жизнь. Увольте. Это, конечно, прекрасное человеческое качество, но…

В этот момент Флоренс осеклась. Она почувствовала на своем бедре ладонь Геммы. И слова застряли в горле. Фло понимала, что это всего лишь жест поддержки и утешения, но ничего не могла с собой поделать. Гемма гладила её рукой по бедру. Медленно, едва заметно. Флоренс ощущала настойчивое желание впасть в анабиоз и застыть в таком состоянии на веки вечные. Все существо девушки вмиг наполнилось головокружительным трепетом. Она едва дышала.

Если бы подобное произошло с ней раньше, дома, Флоренс бы знала, что делать. Потому что обе участницы отдавали бы себе отчет в происходящем. Что делать с женщиной, которая не подозревает о власти своего прикосновения?

– Так вот почему она тебя бросила? – догадался Фредерик.

Он стоял у окна, заложив руки за спину, и смотрел на девушку, словно прокурор.

Но Фло не могла ответить ему, боясь даже звуком потревожить переполняющее её счастье.

– Да что с тобой? – резко спросил Фредерик.

Стол скрывал от него происходящее. Если бы призрак видел руку своей сестры на бедре у Флоренс, он бы пришел в ярость.

То ли его окрик испугал Гемму, то ли заставил её прийти в себя, но она убрала свою ладонь, возвращая Флоренс способность говорить.

– Нет, не поэтому, – грустно произнесла девушка. – Она не любила меня.

Но, видимо, сегодня Закон благоволил всем Мартинам, Мартинам, а заодно и Флоренс: Гемма убрала свою ладонь только для того, чтобы взять девушку за руку.

– Не любила тебя? – спросил Фредерик, в высшей степени удивленный.

Фло отрицательно качнула головой, кусая губы.

– Притворялась, но не любила.

И тут она почувствовала, как Гемма начала нежно гладить её руку.

Это заставило Флоренс на мгновение прикрыть глаза. Если волшебство прикосновений Геммы можно было продолжить, вывернув душу наизнанку, то так она и сделает.

– Ведь это хуже, хуже всего другого, – медленно, как в трансе, заговорила Фло. – Когда притворяешься, что любишь. А тебе верят. И раскрывают себя. И мучительно меняют себя, чтобы стать для тебя лучше. А тебе нужно лишь поклонение и обожание, только блеск и мишура, а сердцевина любви не нужна. И больно думать, что всей своей любовью, всем возможным и невозможным, что ты совершил, ты не заслужил ответного чувства. Даже правды не заслужил. И свободы. Ведь правда освобождает.

Теперь-то она это знала.

– А вдруг человек заблуждается? – спросила Гемма, с силой сжав ладонь девушки. – Вдруг он на самом деле думает, что любит тебя? Просто не знает, как это – любить?

– Тогда это самое страшное заблуждение, – ответила Фло с горечью в голосе.

Фредерик с досадой отвернулся к окну.

Гемма заглянула в зеленые глаза Флоренс и ласково спросила:

– Хочешь чаю?

Сегодня воистину был необычный день. Судить хотя бы по выпитым чашкам чая. Фло кивнула с улыбкой.

Как только Гемма вышла, хлопнула входная дверь. С таким грохотом, словно к ним в дом наведалась подвыпившая компания.

Флоренс и Фредерик оба уставились на черный прямоугольник сеней, из которого через секунду появился Ансельм.

Фло вскочила на ноги, Фредерик замер.

Это был их Ансельм, их нетронутый. Но что-то было не так. И от этого «не так» у девушки волосы встали дыбом.

– Так и думал, что найду вас здесь! – чересчур весело проговорил нетронутый, вихрем врываясь на кухню.

Затем он остановился и посмотрел на опешивших друзей. Именно посмотрел.

У Ансельма были глаза.

Флоренс почувствовала, что вот-вот и потеряет сознание.

– Дружище, ты словно жердь! Нельзя быть таким тощим! – сказал нетронутый, обращаясь к Фредерику.

Затем Ансельм подскочил к столу и живо закинул в рот пару печенюшек, которые Гемма испекла с утра.

Магнум, спрятавшийся возле печи, хотел было возмутиться, но даже бесстрашный в борьбе за мучные изделия гном решил, что пока лучше не связываться с глазастым нетронутым.

– Ансельм, – позвала Флоренс. – Ансельм, посмотри на меня.

Нетронутый повернулся к девушке и даже стал поспокойнее.

«Кто сделал это с тобой?» – вопил внутренний голос Фло. Но сама она молчала.

Так бывало и раньше: что бы Флоренс ни чувствовала, о чем бы ни думала, обо всем забывала, когда попадала в исходящий от нетронутого, буквально сбивающий с ног, поток любви.

Но сейчас, когда испытываемая Ансельмом любовь ко всему живому, отражалась в его глазах, которые у него оказались серо-голубого цвета, сейчас его взгляд обладал просто сверхъестественной силой. И Флоренс застыла, не смея дышать. Она просто утонула в ласковом серо-голубом океане. Если бы девушка могла, она бы влюбилась в то же мгновение. Он выглядел прямо как ангел, как бородатый ангел с глазами небесного цвета.

– Ансельм? – раздался голос появившейся на пороге Геммы.

Заварной чайник, который она держала, выскользнул из её рук и, глухо упав на деревянные половицы, разлетелся на множество осколков.

– Ансельм? – уже с другой интонацией повторила свой вопрос волшебница, перешагивая через лужу и подходя к нетронутому.