Уходя, не уходи - Лилия Фандеева
– Всё шло в штатном режиме. Операция прошла без каких-либо осложнений. Больную перевели в реанимационное отделение. Проблема в том, что она не выходит из наркоза. Есть опасность комы, – с тревогой в голосе, сказал врач. – Я не нахожу этому объяснения.
– Нет! – закричал Женька, не слушая дальше врача, и ворвался в отделение реанимации. Никита застонал и обхватил голову руками, отец Евгении прислонился к стене. Андрей с доктором пошли вслед за Женькой. Женька стоял на коленях у постели матери и рыдал.
– Мама, мамочка, – говорил он сквозь слёзы, беря мать за руку, – открой глаза. Ты не можешь бросить Дашу, – продолжал он, доставая из кармана свой телефон. Он, дрожащими пальцами, включая запись. Из динамика донёсся детский плач. – Слышишь? Она зовёт тебя, мама, – сказал он и сделал звук громче. Теперь уже и в коридоре слышался детский плач. – Подумай о Даше. Она такая маленькая. Ты ей нужна, ты всем нам нужна. Возвращайся к нам мамочка.
– Что он делает? – спросил Никита своего отца, слыша плач грудного ребёнка.
– Пытается спасти мать, – ответил Орлов, едва сдерживая слёзы. – Это называется спасение любовью, сын.
– Женя, отдай мне телефон. Мама услышала то, что ты хотел, – говорил Андрей сыну, обнимая его за плечи. – Мама очнётся. Ты успокоишься, и она очнётся. Не надо, чтобы она видела твои слёзы. Держи платок. – Он присел на край кровати и взял жену за руку. – Жень, приходи в себя. Заставь себя это сделать. Ты можешь, ты сильная, ты справишься. Всё самое страшное позади, а твоя семья рядом, – говорил он, а глаза наполнялись слезами.
– Пап, у мамы веки дрогнули, – сказал сын. – Мам, ты нас слышишь? – спросил он и услышал тихое на английском «Ребёнок плачет», а на лице матери появилась виноватая улыбка.
– Попробуй помолчать, пока придёт врач, – попросил жену Андрей, приложив к её губам палец. – Никогда не доводи нас до отчаяния.
Через десять минут Андрей с Женей вышли из отделения реанимации.
– С Женей теперь всё будет хорошо, – сказал Платов старший. – Завтра ближе к обеду её переведут в палату и можно навестить. А сейчас все по домам. – Никита, у тебя в аптечке есть валидол? Дай отцу одну таблетку под язык для страховки.
– А ты племянник молодец. Я тобой горжусь, – говорил Никита, обнимая Женьку. – До чего додумался. Молоток!
– Это я от страха. Извини, но я очень испугался. Впервые в жизни мне было так страшно, – оправдывался Женя, вытирая мокрый нос.
Третьего августа Евгения покинула клинику. Для семьи Платовых начался новый период в жизни. С отъездом Жени на отдых отец взял отпуск и помогал жене «воспитывать» дочь. В сентябре Сергей Викторович Орлов женился на сотруднице своей компании. Ей было пятьдесят лет, у неё была взрослая дочь, которая с семьёй жила в Питере. В октябре умерла Галина Петровна Орлова. В декабре Евгения передала флешку с продолжением своего романа Вольской со словами: «Я сделала то, что обещала, а вы делайте с ним, что хотите». Порой Евгении казалось, что ей не тридцать семь, которые исполнились в феврале девятнадцатого года, а только восемнадцать. Отношения с мужем давали ей столько заботы, нежности и ласки, что порой она жила как в сказке, забывая про реальность. На землю её «вернул» визит адвоката Зарайской в конце февраля.
– Евгения Сергеевна, моя клиентка отбыла половину срока назначенного судом и хочет подавать документы на УДО. Как Вы к этому относитесь? – спросил он, глядя на Евгению.
– Вы думаете, она раскаялась или исправилась? Я слышала, зона ломает людей, ожесточает, но не исправляет. Вот и получается, что дав согласие на её досрочное освобождение, я начну бояться за жизнь своих близких. Зачем мне это? Я понимаю, она Ваша клиентка, но и Вы меня поймите. То, что она сделала, это нормально?
– Комиссия признала её вменяемой, хотя её поступки говорят об обратном. Суд может запретить ей приближаться к Вам, учесть все Ваши пожелания. Кроме того, Вы получите денежную компенсацию, – говорил адвокат.
– Сколько бы ни стоило УДО Вашей клиентки, я не хочу больше говорить на эту тему, – сказала Евгения, услышав, плач Даши. – Извините, дочь проснулась.
– Вы вышли замуж? – спросил адвокат, который не собирался уходить.
– Да. Мы зарегистрировали брак с отцом моих детей. Теперь Андрей Платов мой официальный муж. Думаете, Анастасию этот факт обрадует? Пока она отбывает наказание – мы можем жить спокойно. – Женя, проводи адвоката мадам Зарайской, – обратилась она к сыну.
– Я оставлю Вам свою визитку. Передумаете – позвоните.
На семейном совете, в присутствии отца Андрея, который был адвокатом и Павла Ивановича, после длительной переговоров и анализа возможных событий, было принято решение согласиться. Платов Виктор Степанович сам поехал в колонию, как доверенное лицо Евгении. В апреле Зарайская Анастасия Геннадьевна приехала в город, получив УДО. Целый месяц она приводила себя в порядок и отдыхала в своё удовольствие, а в середине мая начала активную «работу». Она побывала на своей прежней работе. Здесь многое изменилось за девять лет, но кое-кто из коллег ещё работал. Здесь она и нашла молодую студентку, мать которой проходила реабилитацию после операции.
– Тебе нужны деньги, а мне нужна всего на всего информация. Я должна знать о жизни и планах этой семье как можно больше. Это половина суммы, вторую половину получишь, когда узнаешь что-то ценное, – говорила Зарайская.
– А если у меня не получится? Я могу его не заинтересовать или он мне не понравится? – неуверенно говорила Алина.
– С твоей внешностью это сделать несложно. Я не прошу тебя о невозможном. Держи фотографию, запоминай. Второй курс, факультет информатики и компьютерной техники. Вы учитесь в одном университете. Куда проще может быть задача. Действуй.
В этот же день Зарайская объявилась и в отделении сосудистой хирургии. Она пришла перед обедом, когда бригада закончила операцию и отдыхала, а Андрей Викторович занимался бумагами.
– Здравствуйте Андрей Викторович, – сказала она, переступая порог кабинета.
Платов поднял глаза от бумаг и увидел Анастасию. Они не виделись четыре последних года. Её несколько изменили места не столь отдалённые, но выглядела она на свой возраст отлично.
– Что Вы хотели Анастасия Геннадьевна? – спросил он.
– Я рада тебя видеть. Ты почти не изменился, – говорила она, подходя к столу и присаживаясь на стул без приглашения.
– Не могу сказать того же о себе. Ты забыла, что тебе нельзя приближаться к нам на сотню метров? Чего ты хочешь?
– Немного. Я очень удивилась, узнав, что ты вернулся в город, женился и родил дочь, – говорила она, взяв со
