Уходя, не уходи - Лилия Фандеева
– Жень, ты решила рожать сама? – с тревогой спросил он.
– Посиди со мною рядом пять минут и просто помолчи или говори о том, как ты нас любишь, – попросила она. – Я понимаю, что поступаю неправильно, да и забыла, как это бывает. Меня завтра должны оперировать, думала, просто разволновалась.
– Ты же знаешь, что это опасно. Зачем рисковать? – обнимая её за плечи, спрашивал он. – Я иду за доктором. Сколько это продолжается?
– После полудня началось как-то незаметно. Я даже умудрилась задремать в тихий час, а потом было поздно что-то предпринимать, мой доктор уже ушёл, – оправдывалась Евгения.
Лечащего врача вернули с полдороги.
– Кесарево отменяется, ребёнок в родовых путях, у неё полное раскрытие, говорила врач, осматривая пациентку. – Женя, ты чего ждала? Чего молчала? – Давайте её в родзал и пригласите туда анестезиолога. Нам нельзя допустить роста давления. – Можете присутствовать? – спросила она Андрея. – Случай неординарный. Я переживаю не меньше вашего. Начнутся потуги, избежать бы беды. Позвоните её врачу и предупредите о начале родов.
– Андрей, всё будет хорошо. Я справлюсь, – говорила она мужу, держа его за руку.
Дарья Андреевна Платова родилась в двадцать часов шестого июня две тысячи восемнадцатого года весом три восемьсот и ростом пятьдесят сантиметров на неделю раньше срока. Отец сам перерезал пуповину. В ожидании, когда жену переведут в палату, он позвонил своей матери и отцу Евгении.
– Женька, ты, что здесь делаешь? – спросил он сына, выйдя в коридор. – Как ты сюда попал?
– Как мама? Телефоны оба молчат, я чуть с ума не сошёл, – говорил он с тревогой. – Полчаса не мог ничего добиться.
– Даша родилась, сын. Маму сейчас переведут в палату, и мы её увидим, – обнимая сына, говорил отец. – Наша мама молодец. Не стала ждать завтрашней операции, – говорил отец, едва сдерживая эмоции.
– Пап, а мы Дашу увидим? Какая она? – радовался Женька.
– Сегодня нет. Её отнесли в детское отделение. Мама за ночь отдохнёт, а уже завтра они будут вместе. Она похожа на тебя – волосики тёмные, а лицо довольное. Завтра после экзамена навестишь, а я забегу до работы. А вот и нашу маму везут.
– Мам, ты как? – спросил Женя, беря её за руку.
– Всё в порядке. У тебя замечательная сестра, – улыбнувшись, сказала мать.
Не стесняясь посторонних, Андрей взял жену на руки и бережно положил на кровать, прикрыв простынёй.
– Тебе нужно отдохнуть и к утру выглядеть красивой, а иначе дочка тебя не узнает, – шутил он. – Телефон и сок на тумбочке. Что ещё положить рядом? Я забегу к вам до работы, а ты сделаешь мне заказы. Спасибо за дочку, – сказал Андрей, целуя жену.
– Мам, ты такая молодец. До завтра, – поцеловав мать в щёку, Женя вышел из палаты.
Сон Евгению и Андрею Платовым дался в эту ночь с трудом. Переволновавшись, они испытали необыкновенное облегчение и радость. Ещё по дороге домой, Женя отвечал на звонки, на телефон отца и свой, рассказывая последнюю новость. Дома их ждал сюрприз в лице Валентины Фёдоровны и поздний ужин.
Утром Евгений Платов сдавал экзамен по английскому языку, а мыслями был в роддоме.
– Платов, что с тобой? Ты знаешь предмет, а не можешь сосредоточиться и связать двух слов, – спрашивала пожилая преподаватель.
– Римма Константиновна, у меня вчера вечером родилась сестра. Я ещё никогда не видел новорожденных и мыслями я там, – говорил Женя на английском с восторгом и каким-то трепетом. – Разве могу я думать ещё о чём-то? Я могу пересдать экзамен в другой раз?
– Сколько же твоим родителям лет? – удивлённо спросила она, выслушав его «новость» на английском и не найдя в ней ни единой ошибки.
– Маме тридцать шесть лет, а отцу – тридцать восемь. Я родился, когда они были студентами, – ответил Платов.
– Поздравляю, – сказала Римма Константиновна, ставя в зачётной книжке восемьдесят баллов. – Давно владеешь языком?
– С детства. Моя мама, Евгения Полянская, переводчик. Это единственное, чему меня заставляли.
– Женя? Она училась у меня в начале двухтысячных. Хорошая была студентка. Передавай ей привет, старший брат.
Андрей с сыном забрали своих девочек из роддома в первой половине дня двенадцатого июня. Евгения осталась довольна тем, как «преобразилась» спальня к приёму Даши. Чувствовалась рука Валентины Фёдоровны. Даша оказалась на удивление спокойным ребёнком и Евгения, с помощью сына, успевала и справится с делами, и отдохнуть.
– Жень, может, поедешь куда отдохнуть? – спросила мать, стоя с сыном у кроватки дочери. – Сессия позади, каникулы в разгаре.
– Обязательно поеду, но позже. Даша подрастёт, ты решишь свою проблему и только тогда я смогу спокойно поехать, – ответил сын, обнимая мать за плечи. – До августа управишься?
– Поедешь к морю? – спросила Евгения.
– Нет. Здесь недалеко есть приличная база отдыха. Никита нам предложил, а мы предложение рассмотрели и приняли.
– Он едет с вами? Как он? – поинтересовалась Евгения.
– Нет, но убедительно просил держаться в рамках приличия и не подставлять его. Мне кажется, что он как-то стал проще. С него как будто сняли маску мажора.
– Жень, а девушка у тебя не появилась? Я не спрашиваю, кто она, но мне любопытно, – улыбнулась мать, глядя на сына.
– Знакомая есть, а подруги нет. Так тебе будет понятно? – смутился Женя.
– Прости за любопытство. Ты у меня совсем взрослый и растёшь не по дням, а по часам. Меня перерос, скоро отца догонишь. Ты становишься всё больше похожим на него. Почему? Все кругом всегда говорили, что внешне ты похож на меня, а теперь остался только цвет волос и глаз.
– Не преувеличивай. Это ты у нас Дюймовочка, – смеясь, констатировал сын.
Евгения была счастлива. Женька становился прежним, Даша родилась здоровой и в срок, Андрей рядом. Оставалась всего одна проблема, мешающая полному счастью, которую ей необходимо было решить в ближайшее время. «Я справлюсь ради того о чём мечтала. Я должна сохранить то, что мне так дорого», – думала она.
Тридцать первого июля проводив Евгению в операционную, четверо мужчин ожидали в коридоре окончания операции. Пошёл третий час, когда к ним вышел доктор.
