Мой кошмарный принц - Оксана Волконская
Постэпилог
Эта зима была уютной. Пышные снежные шапки покрыли деревья, крыши домов, тропинки. На землю падали крупные белые хлопья, словно намекая, что чудеса случаются, надо только подождать. Вот в новом году — обязательно. Или сейчас, сегодня. Каждый день. Разве для праздника нужен повод?
Но сегодня он был. Новый год — самый долгожданный праздник для детей и взрослый, он символизирует собой начало новой жизни. А еще открытие сезона охоты за подарками.
В гостиную, где раскинулась огромная, самая настоящая лесная красавица, украшенная игрушками, заглянула рыжеволосая мордашка со смешными косичками. Пытливо осмотрев огромную комнату, она вновь нырнула в коридор и скомандовала:
— Все чисто. Так, Кир, Даня, вы на стреме. Ника, мы с тобой ищем подарки, — обратилась она к кудрявой малышке с огромными голубыми глазами.
— Но почему вы? — возразил крепыш Данил. — Мы тоже хотим искать.
— И, если рассуждать логически, — с важным видом, подражая отцу, начал Кирилл. — то у нас это получится лучше, чем у вас, поэтому…
— Ой, все, — недовольно надув губки и закатив голубые глазки, Ника схватила свою старшую подружку за руку и скомандовала. — Злата, пойдем. А девочкам надо уступать, — показала она язык брату.
— Ага, а потом эти девочки нам на шею садятся, — не остался в ответе Данил и добавил. — Так папа говорит, когда ему не удается у мамы кофе отобрать.
Но делать нечего, и оба мальчишки с важным видом остались стоять на стреме, совсем не замечая, что их давным-давно спалили. Каштановолосая мать двойняшек, только что спустившая по лестнице, застала самый разгар разборок за право искать подарки. Мешать юным кладоискателям девушка не стала. Но на последних словах сына беззвучно расхохоталась, уткнувшись носом в дверной косяк, чем слегка напугала собственного мужа.
— Линка, ты чего? — встревоженно поинтересовался Кирилл Лаврецкий, увидев вздрагивающую жену. — Тебе плохо?
При виде мужа Василину Лаврецкую, в девичестве Мирославцеву, одолел новый приступ хохота.
— Лина?! — уже начинал злиться Кирилл. Вторая беременность супруги сопровождалась очередным приступом гиперзаботы и попытками хоть немного справиться со своенравной Василиной, которая отнюдь не желала изменять собственным привычкам и оставлять работу.
— Тише, — шикнула на него девушка и указала пальцем на происходящее у гостиной. Мальчишки, забыв о том, что они на стреме, начали оживленно обсуждать, что девочкам, конечно, надо уступать, но девочки совсем уже оборзели, и вообще, с эти марти…матро…арта…мат-ри-ар-ха-том (это слово Кирилл-младший выговорил далеко не с первой попытки) пора заканчивать. — Вот чему вы с Яриком детей учите? — покачала она головой.
— А что сразу мы-то? — возмутился Лаврецкий. — Хочешь сказать, это я научил нашу дочь лезть во все авантюры впереди всех мужиков? А, милая? Что сразу молчим?
Василина невинно захлопала голубыми глазками и с очаровательной улыбкой произнесла:
— Да я вот думаю…
— О чем? — тут же насторожился Кирилл, с ужасом пытаясь представить, что его второй половинке могло захотеться в этот раз. В прошлый раз это были бутерброды с творожным сыром и соленой дыней. И все бы ничего, вот только дыню в середине декабря найти оказалось совсем не просто.
— За какие грехи я тебя люблю, — хмыкнула Василина, чмокнула мужа в щеку и с самой что ни на есть милой улыбкой устремилась в сторону кухни.
— Вот…лиса, — прошипел вслед ей Лаврецкий и отправился на поиски Ярослава. Надо же кому-то пожаловаться? И не то чтобы был повод, но друг его поймет точно… Не зря же он женат на Инге.
А Инга Строганова тем временем царила на кухне. Ну как царила… В отличие от других, она ничего не делала. Ей просто не доверили ничего, после того, как она по рассеянности подсластила уже готовый салат.
— Не устаю тебе поражаться, — хохотал над старой подругой Глеб. — Вот вроде и готовить мы тебя научили пять лет как. А ты все равно перлы выдаешь. Я до сих пор в твоем доме с опаской питаюсь.
— С опаской, значит? — Инга с каким-то задумчивым видом покрутила в руках огромный нож для разделки мяса. Таким задумчивым, что Виктория Барсовецкая, посыпающая приправами мясо, тактично ему намекнула:
— Глебушка, сходил бы к Марго, может ей с малышом помощь нужна?
— Беспокоишься, как бы твой крестник не остался без родителя? — хохотнула Инга, наблюдая, как ее закадычный друг уходит к жене.
— Ну так! — широко улыбнулась Вика и добавила. — Ты, моя дорогая, бываешь слишком категоричной. И уж точно не мне тебя в этом упрекать, но беременная ты — это еще страшнее…
— А?! Что?! — сделала удивленные глаза Инга. — Ничего не знаю.
— Да, конечно, — фыркнула Вика. — Но Ярославу, на твоем месте, я бы все-таки сказала.
Инга тут же скривилась. Уж насколько заботливым становился в таких случаях ее брат Кирилл, ее мужа он переплюнуть не мог. Ей с ходу выдадут тысячу и одну причину, как ей надо себя вести, что есть, и почему не стоит поступать необдуманно. И не то, чтобы она собиралась… Но после этого ведь захочется! Непременно! Что она, себя не знает, что ли?
И бережно хранящая свою тайну Строганова еще пока не знала, что секретом ее положение уже не являлось. Для мужа-то точно. Об этом благополучно позаботился чудом избежавший смерти Глеб Левицкий, встретивший по дороге Ярослава.
— И что это ты так ухмыляешься? — полюбопытствовал тот.
— Да вот, размышляю… — протянул Глеб, рассуждая, намекнуть тугодуму или лучше не рисковать собственной жизнью. Потом вспомнил, как долго, муторно и мучительно подталкивал сладкую парочку друг к другу, сообразил, что и тут им без него не справиться.
— Размышлять — это полезно, — хмыкнул Ярослав. — Особенно для тебя. Надеюсь, над чем-то милым, добрым, вечным?
— Практически, — сделал вид, что не заметил издевки Левицкий. — Вот тебе загадка. Почему твоя научившаяся готовить жена подсластила салат, попробовала его и заметила разницу только на третьей ложке?
— Не понял, — нахмурился Ярослав, даже затылок пятерней почесал, чтобы улучшить мыслительный процесс.
— Оно и видно, — фыркнул Глеб. — Ну ты там процессор перезагрузи, что ли. Полезно бывает, товарищ программист, — и тут же смылся прежде, чем
