Мэгги Робинсон - Любовница по ошибке
А где будет Бэй? Вероятно, здесь. Соблазны Лондона скоро перестанут манить его — уже не манят. В Байяр-Корте есть несколько проектов по усовершенствованию имения, которые он отложил, не желая беспокоить бабушку. Он знает, что сможет выгодно продать дом на Джейн-стрит. Выстроится целая очередь джентльменов, желающих приобрести один из дюжины домов. А если его сварливой малышки Шарли там не будет, то дом ему ни к чему, ибо нечего и думать о том, чтобы заменить ее кем-то другим.
Бэй сомневался, что ему удастся уговорить ее на каких бы то ни было условиях вернуться на Джейн-стрит. В конце концов, она и в самом деле раздражающе приличная и правильная, несмотря на неоспоримо греховное тело. Он надеялся, она не захочет посетить церковь — ее присутствие привлечет нежелательное внимание. Всем известно, что у него нет никаких родственниц. И у мужчины его класса не может быть «подруг», которые гостят без дуэньи. Даже если он выдаст ее за вдову армейского товарища, пойдут разговоры, и репутация Шарли окажется под угрозой. Чем меньше людей будут знать, что он вернулся, тем лучше.
— Ты что-то вдруг ужасно посерьезнел.
Глаза ее ярко блестели, но слезы высохли. Он улыбнулся, отгоняя прочь свои тревоги.
— Это все проклятая погода. Как я могу покатать тебя на лодке при луне, когда нас скорее всего, унесет прямиком во Францию?
— Ну, с погодой ничего не поделаешь. Но уверена, мы сможем найти другие развлечения. — Она игриво поерзала на нем. Это была та Шарли, которую он любит.
Он снова поцеловал ее, наслаждаясь неповторимым вкусом. Он мог бы целовать ее часами, но бой часов в холле напомнил о времени.
— Думаю, моя дорогая, нам надо помочь друг другу одеться, а потом помочь переодеться к обеду. Насколько я знаю миссис Келли, она наверняка готовит нам что-нибудь соблазнительное.
Она расслабленно вздохнула в его объятиях.
— Боюсь, меня не соблазнить. Едой, во всяком случае.
— Дерзкая девчонка. За чаем ты почти ничего не ела. Не вздумай отказывать себе в еде, чтобы похудеть. Мне нравятся твои женственные формы. — Он погладил рукой ее живот. Она округлая во всех нужных местах. Его никогда не привлекали тощие и костлявые дамочки.
Она хлопнула его по руке.
— Щекотно.
— Все удовольствие испортила, — шутливо проворчал он, затем со стоном сел и поднял Шарлотту. Ее соски заострились у него на груди. — Замерзла?
— Вообще-то сейчас лето. Как я могу замерзнуть? — Она потянулась за чулком на ковре. — Ты разбросал мои шпильки по всей комнате. Как же мне привести в порядок волосы, чтобы пройти мимо слуг?
— Ох, ты так вскружила мне голову, что я совсем забыл. Мы поднимемся по потайной лестнице, так что одеваться необязательно.
Шарлотта заморгала.
— Тут есть потайные лестницы? Ну и ну, не хватает только привидения.
— Ничего особенного. Но есть потайной ход, ведущий из этой комнаты в одну из спален наверху. — Он поднялся с дивана и взял их одежду в охапку.
— Я не пойду наверх голая.
— Ну хорошо. — Он бросил ей рубашку. — Наденьте это, мисс Чопорность. А теперь, если я смогу найти нужную панель…
— Бога ради, надень хотя бы брюки.
— Ты права. На лестнице могут быть пауки. — Он увидел, как она передернулась, и натянул штаны и сапоги. Она присела и обула туфли на босу ногу. — Этот дом очень старый, и он не всегда принадлежал моей семье. Мой дед купил его, когда разбогател, и сменил название.
— Это ведь к неудаче?
— Вполне может быть, но мой дед не верил в удачу, он верил в упорный труд. — Он прошел в угол и стал простукивать панели. Заинтересованная, Шарлотта подошла поближе.
— Ты ведь это серьезно, да? И что, дверь распахнется?
— Если мне улыбнется удача. Я уже давным-давно не пользовался этим ходом. Дом был построен семьей, которая вечно была не в ладах с церковью или законом. Отсюда и потайной ход. Есть еще ступеньки и ход, который ведет к морю. Отец показывал мне, когда я был мальчиком, но после его смерти бабушка строго-настрого запретила мне пользоваться им. Она боялась, что я сбегу.
— И ты слушался?
Бэй ухмыльнулся:
— Иногда. Думаю, последний раз я пользовался этим ходом еще в школьные годы. Было так весело пугать друзей, неожиданно выскочив посреди ночи, как черт из табакерки.
— Полагаю, ты был в простыне.
— Бывало и такое. А! — Он толкнул плечом, и узкая деревянная панель со скрипом открылась.
Шарлотта заглянула в пустоту.
— Темно.
— Зажечь свечу, или ты хочешь прошествовать перед слугами в одной рубашке и с распущенными волосами? Хотя, конечно, ты выглядишь весьма соблазнительно.
— Д-далеко нам идти?
— Да нет, всего несколько дюжин ступенек. Я буду держать тебя за руку и не дам упасть. — Он зажег свечу от пламени в камине и вставил в подсвечник. — Но тебе придется нести нашу одежду.
Шарлотта прижала к груди ком одежды. От холода кожа уже покрылась мурашками. Сейчас ничего так не хотелось, как горячую ванну и лучик солнца. Чего ей определенно не хочется, так это бродить по темному, заросшему паутиной коридору. Но Бэй крепко взял Шарли за руку и потянул наверх по стертым деревянным ступенькам. Она вскрикнула только один раз, когда что-то коснулось ее щеки.
—Тише, а то люди и правда поверят, что в доме водится привидение, — поддразнил Бэй. — Ну, вот мы и пришли.
Перед ними была настоящая дверь с настоящей ручкой. Бэй повернул ручку и ввел Шарли в комнату, мебель которой была закрыта пыльными чехлами. Шарлотта принюхалась и чихнула.
— Мыши, — сказала она.
— Без сомнения. Это крыло закрыто еще с того времени, как я ушел на войну. Мыши, наверное, уже превратились в крыс.
— Брр! — Шарлотта почувствовала, как невидимые зубы впиваются ей в лодыжку. В комнате был полумрак, ставни закрыты. Она подбежала к двери и выскочила в коридор. — В какую сторону?
— Направо.
Она почти бежала, а усмехающийся Бэй следовал за ней.
— Еще раз направо. Пришли.
Шарлотта оказалась у своей двери.
— Не будет ли слишком хлопотно для слуг, если я попрошу перед ужином ванну? — Она была убеждена, что целая армия пауков вьет у нее в волосах свою паутину.
— Моя дорогая, мы все к твоим услугам. Я позабочусь об этом. Завернись в свой дурацкий серый мешок, который ты называешь халатом, и терпеливо жди.
Шарлотта привстала на цыпочки и поцеловала его.
— Спасибо, Бэй. Жаль, что у меня нет ничего красивого, чтобы надеть к обеду.
— Будь моя воля, мы бы обедали нагишом в постели. Ты же знаешь, как я это люблю. — Он вскинул руку, останавливая ее протесты. — Но не сегодня. Сегодня мы будем паиньками. Не могу обещать этого на все время наших каникул.
