Поглощенный Холли - Дана Изали

Ее рот ощущается как рай, когда она принимает меня внутрь и наружу, обводя кончиком языка чувствительную нижнюю часть моего кончика, прежде чем снова втянуть меня в себя. Я ставлю одну ногу на кровать позади нее, чтобы иметь больше возможностей входить и выходить из ее горла. Ее свободная рука лежит на моем бедре, и я провожу ею между своих бедер, показывая ей, как я хочу, чтобы она поиграла с моими яйцами.

— Черт, малышка, — стону я ту секунду, когда она, словно читая мои мысли, берет верх.

Она облизывает меня от основания до кончика — мой член мокрый от ее слюны, — затем гладит меня, приспосабливаясь и начиная лизать и посасывать мои яйца. Нога, которая удерживает мой вес, почти подгибается от этого ощущения.

— Ладно, лучше тебе остановиться, — говорю ей, зная, что кончу, если она будет продолжать в том же духе. Но она не останавливается — она удваивает усилия, ускоряя движение руки и сильнее посасывает ртом. — Холли, — рычу я, резко дергая ее за волосы.

Я слишком слаб, чтобы остановить ее, когда чувствую, как меня захлестывает начало оргазма. Чувствуя, как мои яйца сжимаются у нее во рту, она отпускает меня и заглатывает мой член в свое горло. Она давится и кашляет; из уголков ее рта стекает слюна. Напряжение в ее горле — мое падение; оно толкает за край, и я изливаюсь в нее.

Я продвигаюсь вперед, трахая ее так глубоко, как только могу, пока она проглатывает все, что я ей даю. Когда освобождаюсь от нее, сперма и слюни стекают с ее губ на мой член, и от этого зрелища мой член дергается. Она нетерпеливо наклоняется вперед и вытирает меня.

— Тебе было хорошо, папочка? — спрашивает она меня, и на ее лице застывает идеальная маска невинности. Она знает, что сделала, и от ее поддразниваний моему члену хочется перейти ко второму раунду. У меня всегда была склонность к укрощению сорванцов.

— Не то слово, малышка, — говорю ей, обхватывая рукой ее подбородок и поднимая с пола. Она наклоняется ко мне и облизывает губы. — Но ты не послушалась, когда я сказал тебе остановиться.

— На самом деле ты этого не хотел, — говорит она, и на ее губах играет ухмылка.

Негодница.

Я наклоняюсь и целую эту ухмылку на ее губах, пробуя свой же солоноватый вкус на ее языке. Ее руки ложатся мне на талию, кончики пальцев впиваются в кожу, когда она умоляет меня подойти ближе.

— Не важно, — говорю ей, отстраняясь и глядя в ее растерянный взгляд. — Когда говорю тебе что-то сделать, я ожидаю полного повиновения. — Она сглатывает. — Теперь я должен наказать тебя.

Глава 5

Холли

У меня перехватывает дыхание от обещания, стоящего за его словами. Я никогда раньше не была ни с кем таким — доминирующим и уверенным в себе — но мне всегда было любопытно. Несмотря на то, что я нервничаю из-за того, о каком виде наказания он говорит, не могу не испытывать крайнего любопытства.

Он снова целует меня, в то время как его руки исследуют мое тело, пробегая вниз по спине и сжимая мою попку. Он такой твердый и теплый рядом со мной, что чувствую себя гораздо в большей безопасности, чем с кем-либо в прошлом. Понимаю, это немного безумно, учитывая, что это совершенно незнакомый человек, но есть что-то в его поведении и в том, как он обращается со мной, что заставляет меня чувствовать, будто с ним я могу быть самой собой.

— Оставайся здесь, — говорит он, прерывая поцелуй и игриво ущипнув один из моих сосков, прежде чем оставить стоять рядом с его кроватью.

Я оглядываю его комнату, отмечая удивительно стильный декор. Здесь тепло и чувствуешь себя как дома, а не как в холостяцкой берлоге, которая, как думала, у него будет. Стены выкрашены в черный цвет, у него деревянное изголовье и идеально заправленная кровать с большим количеством подушек. Интересно, пахнут ли они так же, как он, и меня так и подмывает лечь и свернуться калачиком.

Но я слышу, как он шумит снаружи, в гостиной, поэтому остаюсь совершенно неподвижной, пока снова не слышу его приближающиеся шаги. Когда он появляется в поле зрения, у него в руках длинная рождественская гирлянда, и он ухмыляется, наблюдая, как я пытаюсь понять, в чем заключается его план. Не уверена, как это повлияет на мое наказание.

— Ты мило смущаешься, — говорит он, наконец-то подходя ближе. Я закатываю на него глаза, а он просто издает один из тех глубоких смешков, от которых у меня подкашиваются колени.

— Ты собираешься заставить меня украсить твою квартиру в качестве наказания? — спрашиваю его.

— Как бы мне ни хотелось увидеть, как ты разгуливаешь по моему дому голой и занимаешься домашними делами, у меня на уме было кое-что другое, малышка. Ложись на кровать лицом вниз.

Я делаю, как он говорит, не забывая демонстративно залезть на кровать, покачивая задницей в воздухе. Он выдыхает, и я слышу, как у него вырывается тихий стон, прежде чем принять нужную позу.

— Руки за спину, — приказывает он.

Я делаю это и поворачиваю голову, чтобы посмотреть, как он подключает разноцветные лампочки к розетке рядом с кроватью. Он вытягивает их, кровать прогибается под его весом, когда он забирается ко мне сзади.

Он хватает пару подушек и приподнимает мои бедра, подкладывая их под меня так, чтобы у него был лучший обзор или лучший доступ — и то, и другое меня устраивает, пока он прикасается ко мне. Я начинаю страстно желать прикосновения его теплых и мозолистых рук к моей коже.

Он начинает связывать меня лампочками, обматывая их вокруг моих рук, пока не добирается до запястий. Остальные лампочки продолжают гореть над моими бедрами и под ними, прежде чем опуститься вниз по правой ноге и завязать их.

Ник опускается на колени позади, ощупывая и сжимая мою попку, большими пальцами раздвигая меня для него. Это небольшое растяжение заставляет мою киску пульсировать от желания. Он обдувает прохладным воздухом мою разгоряченную плоть, и я зарываюсь лицом в одеяло и стону. Когда делаю вдох, то вдыхаю его запах, и это заводит еще больше.

Я никогда в жизни не делала ничего подобного. У меня никогда не было секса на одну ночь, и я никому, особенно незнакомцу, не позволяла