Терри Грант - Букет фиалок

— Спасибо, Моника. Я знаю, что ты в любую минуту готова меня выручить. Но Тибор здесь ни при чем. Со вчерашнего вечера он для меня чужой и ненужный человек… Человек, которого больше никогда не будет даже в моих воспоминаниях… Я ухожу не из-за него. Просто встреча с Фабьеном заставила меня на многое взглянуть по-другому… — Кэй оглядела еще пустой в этот ранний час кабинет. — Я не знаю, как тебе объяснить это новое чувство, не знаю, с чем сравнить его… Но мне хочется быть легкой, невесомой, порхающей… Хочется мчаться куда-то вдаль вместе с ветром и кружиться вот так в его вихре, как лепесток весеннего цветка… — Она закружилась по комнате, мечтательно прикрыв глаза и напевая какую-то незнакомую Монике мелодию.

— Ах вот оно что… — шутливо протянула Моника. — Кажется, теперь я понимаю, почему ты выбрала именно цветочный магазин… А вот девчонки наверняка не поймут. Ведь еще вчера они и не предполагали, что ты так неожиданно сбежишь из душного офиса в цветущую оранжерею…

Кэй остановилась посреди комнаты и виновато развела руками.

— Скажи им, что у меня не было времени на объяснения. Нужно пользоваться благоприятным моментом, пока Тибор отпускает меня с миром и не требует искать замену… Да, и еще скажи, что я всех их рада видеть в «Королеве цветов». Каждой составлю такой букет, что они просто ахнут…

— Но самый лучший все же мой, — с наигранной важностью предупредила Моника.

— В этом можешь не сомневаться, — с готовностью заверила ее Кэй.

Моника вдруг окинула ее встревоженным взглядом.

— Думаешь, справишься? — нерешительно спросила она.

Кэй широко улыбнулась.

— Не поверишь, но я сейчас так счастлива, что справлюсь абсолютно со всем…

В лиловой дымке сумерек растворился аромат пионов, чьи бутоны в проникавших в комнату отсветах уличных фонарей были окрашены каким-то фантастическим цветом, в котором смешались все оттенки оранжевого, желтого, охристого и золотистого. Теплый ветер неторопливо и бесшумно перебирал узорчатые складки прозрачного тюля, и ни один звук не нарушал тишину полутемной гостиной, где за еще не убранным после гостей столом сидели друг против друга Кэй и Фабьен.

Их глаза уже успели привыкнуть к царившему в квартире сумраку, и они вот уже несколько долгих минут разговаривали с помощью взглядов, оставив в покое избитые многими поколениями влюбленных слова. Потому что хотели сохранить как можно дольше волшебство этих мгновений. Мгновений, каждое из которых неповторимо. А значит, невозвратимо.

— Сегодня был прекрасный вечер, — наконец осмелился нарушить тишину Фабьен. — Я не ожидал, что мы проведем его с твоими друзьями так весело…

— Эдвард твой друг, — улыбнувшись, напомнила Кэй.

— Да, верно. Значит, лучше будет сказать — с нашими друзьями, — по-прежнему не сводя с нее выразительного взгляда, сказал он. — Они очень рады за нас. Это было заметно. Эдвард даже предложил тост за нашу долгую семейную жизнь…

— Приятный тост, хотя и неожиданный… — дотронувшись до самого маленького, еще не распустившегося цветка, задумчиво сказала Кэй.

— Да, обычно его произносят только на свадьбах… Хотя не обязательно всегда и во всем следовать традициям…

Кэй бросила на него шутливо-вопросительный взгляд.

— И как я должна истолковать твои слова? — подавшись вперед, спросила она. — Как репетицию признания в любви или…

— Как начало. Как начало признания, — порывисто сжав ее ладонь, выпалил Фабьен и, словно опасаясь, что больше никогда не осмелится сказать обо всех тех чувствах, которые сейчас переполняли его душу, торопливо продолжил: — Ты даже не представляешь, как хотел я сделать это признание десять минут назад, когда сидел рядом с тобой вот за этим столом… Ты была такой красивой… Нет, ты была просто восхитительной, волшебной, неземной… Я смотрел на тебя и не верил, что все это происходит со мной, что меня смогла полюбить такая девушка, как ты… Меня, некрасивого, неудачливого в любви ботаника, не умеющего толком сделать даже самый банальный комплимент… Я так боялся показаться тебе нелепым, несуразным и не достойным твоей любви, что готов был прямо в присутствии Моники и Эдварда просить тебя стать моей женой… Останавливало только одно: я опасался, что ты рассердишься… Ведь с подобными просьбами обращаются, когда остаются наедине… Не забыв при этом о цветах…

Фабьен стремительно вскочил со стула, так же стремительно подошел к стеллажу у окна и, достав из-за него небольшую картину в отливавшей золотистыми отблесками рамке, теперь уже медленно и нерешительно сделал несколько шагов обратно к столу, протягивая картину Кэй.

Она окинула ее недоуменным взглядом и замерла, не смея пошевелиться: на картине был изображен букет фиалок, перевязанный широкой белой лентой.

— Я ведь обещал тебе неувядающие фиалки, — смущенно улыбнулся Фабьен. — Вот они… Я хочу, чтобы они стали нашим талисманом… Талисманом нашей любви… Чтобы напоминали нам о сегодняшнем вечере много лет спустя… Когда мы станем почтенной, пожилой семейной парой, в доме которой будут гостить дети и внуки… Если ты согласишься, чтобы я был их отцом и дедом… Если уверена, что никогда не пожалеешь о своем согласии… — Фабьен немного помолчал, неуклюже переминаясь с ноги на ногу, и, испытующе глядя Кэй в глаза, еле слышно спросил: — Ну так что же ты ответишь?

— Да, — тоже еле слышно прошептала Кэй, по-прежнему не смея шелохнуться.

Картина едва не выпала из дрожащих рук Фабьена.

— Прости… я не расслышал… — запинаясь, проговорил он. — Мне показалось, что ты сказала…

— Да, — уже громче повторила Кэй, поднимаясь со стула. — Да, да, да и еще сотни миллионов раз да! — счастливо улыбаясь, выпалила она, бросившись ему на шею. — Я готова повторять для тебя это слово бесконечно… Для одного тебя, самого лучшего в мире ботаника, который рисует самые чудесные на земле фиалки…

Фабьен порывисто обнял ее, крепко прижав к себе.

— Я не зря верил, что этот букет принесет мне сегодня удачу!

— Нам, — прижавшись щекой к его плечу, поправила Кэй. — Ведь теперь она у нас одна на двоих.

2

Сквозь нежно-розовое стекло широкой, выполненной в виде бутона розы витрины лился нескончаемый поток лучей полуденного майского солнца, заставляя Кэй прятаться в тени пальм, выстроившихся друг за другом в одинаковых ярко-белых кадках справа от входа.

Владелец «Королевы цветов» привез их вчера вечером, и Кэй успела уже не раз мысленно поблагодарить его за это своевременное пополнение ассортимента, которое позволяло ей спасаться от палящего зноя, вот уже несколько дней царящего на улицах города. Она медленно прохаживалась взад-вперед под пальмовыми листьями в ожидании покупателей, напевая «Любовь — это букет фиалок» на языке, лишь отдаленно напоминающем французский.