Меллисент Гэмильтон - Дерзкое обольщение

— Позвони мне в среду. Теодор приглашал нас на ужин. Он хочет почаще видеть нас перед операцией. Прихвати с собой и Рикардо. Отец будет рад его увидеть.

Дорис почувствовала, что она в ловушке.

— Понятно, — сказала она мрачно. — Спокойной ночи, Фред!

— Спокойной ночи, Дорис!

— Дорогая, побудь с нами еще немного!

В глазах собеседницы читались скука и апатия, но просьба звучала искренне. Вечер получился на редкость пустой, и если бы не желание досадить этому Феррери, Дорис ушла бы гораздо раньше. Потянув время, она решила, что этого достаточно, и объявила, что должна идти.

Надо попрощаться с Пегги, подумала она и двинулась к стайке из трех женщин, оживленно беседовавших возле двери.

Поцелуи, прощальные объятия, пожелания счастливого Рождества — и Дорис была свободна.

На улице ее ждало такси.

— Оперный театр, — бросила она шоферу, усаживаясь на сиденье, и вытащила из конверта билет — посмотреть, что за спектакль дают сегодня вечером. Оказалось «Мадам Баттерфляй».

Итак, трагическая история обманутой любви. Повод поразмышлять о своих собственных разочарованиях в этой жизни. Что это — причудливый случай или тонкий намек со стороны Рикардо?

Через полчаса служащий театра провел ее в центральную ложу. Шепотом извиняясь, Дорис прошла к своему месту и опустилась в кресло.

Почти тут же чьи‑то сильные пальцы сжали ее запястье.

— Сзади нас сидит Аделаида Брайтон, — шепнул на ухо Рикардо.

Дорис чуть не застонала от досады. Ну почему именно сегодня одной из самых влиятельных светских сплетниц вздумалось выйти в оперу? А всем известно, что лучше войти в клетку ко льву, чем попасть на язычок миссис Брайтон.

— Удивительное везение, — скорчила Дорис капризную гримаску. Больше всего ее раздосадовало, что сейчас она не могла выдернуть руку из цепких пальцев этого ловеласа.

— Нам следует улыбаться друг другу, — с еле уловимой насмешкой напомнил Рикардо. — Вот— вот упадет занавес и зажгут свет.

Загремели аплодисменты, зал озарился огнем хрустальных люстр, но еще с минуту Дорис сидела не шевелясь.

— Останемся здесь? — мягко спросил Рикардо.

Дорис стряхнула оцепенение и неуверенно улыбнулась.

— Попробуем выйти в фойе, — сказала она, украдкой удостоверившись, что миссис Брайтон уже ушла.

В конце концов это лучше, чем сидеть у всех на виду, подумала она. А если встретить кого— нибудь из знакомых, можно хотя бы на несколько минут отвести душу и не общаться с этим бесцеремонным итальянцем.

Феррери галантно повел Дорис к выходу из зала. По фойе уже расхаживали мужчины в черных костюмах и женщины в вечерних туалетах. Сама Дорис была в облегающем платье из красного бархата, выгодно подчеркивавшем плавные изгибы ее точеной фигурки; два черепаховых гребня поддерживали собранные в пучок волосы, а из украшений на ней были золотая цепочка и красные клипсы.

— Что‑нибудь выпить хочешь? — спросил Рикардо.

— Джин с тоником.

— Со льдом или без?

— Со льдом, разумеется.

Рикардо тут же поймал официанта с подносом и взял для Дорис бокал. Он был сама галантность и уверенность — без кичливости и хамства. Он просто чувствовал себя хозяином жизни, и это сразу же производило выгодное впечатление.

Да, женщины от него, наверное, без ума, со вздохом подумала Дорис. Но со мной у него ничего не получится!

— Как прошла вечеринка? — небрежно спросил Рикардо, выводя ее из раздумий.

— Как нельзя лучше, — с усмешкой ответила она. — Теперь, вероятно, мне полагается поинтересоваться, как вы провели свой день?

— Наш день, — дружелюбно уточнил Рикардо. — Мы же с тобой влюбленные… Разумеется, если тебе это хотя бы чуть‑чуть интересно, я отвечу.

— Я так мало знаю про… тебя, — неохотно призналась Дорис и вздрогнула, потому что он снова поймал ее ладонь. Она хотела возмутиться и вырвать руку, но вовремя сдержалась. Ну, конечно, они же влюбленные!..

— Рикардо, ты ли это? — раздался сзади шелестящий женский голос. — Как я рада видеть тебя! Ты будешь сегодня в клубе?

Дорис обернулась. На нее с интересом смотрела красивая брюнетка в безупречно изысканном платье из черного шелка — судя по стилю, это была работа одного из самых модных кутюрье Австралии.

— Ба, Ирен! — приподнял брови Рикардо. — Ты не знакома с Дорис Адамсон?

— Ирен! — жеманно кивнула брюнетка. — Вы знаете, мисс Адамсон, где‑то я уже видела ваше лицо, но где, не могу припомнить.

— Твоя память тебя не подвела, Ирен, — улыбнулся Рикардо и прижался губами к руке Дорис. — Ты могла видеть это лицо в журналах мод.

Ирен передернула плечом, и глаза ее забегали.

— Адамсон… Адамсон… Скажите, моя дорогая Дорис, вы имеете какое‑нибудь отношение к Теодору Адамсону?

Большая игра началась.

— Имею, — сладко улыбнувшись, сообщила Дорис. — Я его дочь.

Красивое лицо женщины на мгновение дрогнуло.

— Боже! — просияла она. — Как же я сразу вас не признала. История вашего замужества с последующим разводом наделала столько шуму в прессе!

За последнее время Дорис не раз имела дело с подобными стервами вроде этой Ирен и научилась легко расправляться с ними.

— А мне казалось, — простодушно заявила она, — что подобные истории в прессе интересуют лишь неудачников, у которых не сложилась их собственная личная жизнь.

Губы Ирен злобно перекосились, но тут же сложились в медовую улыбку.

— Но это и впраду было удивительно, — прошелестела она. — Свадьба, а через неделю — бракоразводный процесс.

Дорис равнодушно помолчала, глядя в сторону, и собеседнице пришлось продолжить самой:

— Представляю, как тяжело вам пришлось, — с наигранным сочувствием сказала она.

Дорис поднесла к губам бокал и повернулась к Рикардо.

— Не пора ли нам вернуться в ложу, дорогой? — спросила она. — Твоя подруга меня утомила.

Феррери виновато развел руками — дескать, извини, Ирен, но слово моей дамы — закон — и поволок Дорис в сторону зрительного зала.

— Отпусти руку, — прошипела Дорис через пару шагов.

— Улыбайся, дорогая, — пропел Рикардо. — Нам нужна сенсация, а не скандал. Еще две подобные встречи, и ты распугаешь всех моих знакомых.

— Отпусти меня, черт возьми! Не надо меня волочить, как куль с мукой!

К счастью, свет в зале уже погас, и соседи по ложе не могли видеть ее раскрасневшегося лица и горящих от бешенства глаз.

Они сели в кресла. Рикардо по‑прежнему держал ее за руку.

— Тебе не совестно? — прошипела Дорис ему на ухо так, чтобы соседи не услышали.