Саманта Такер - Тот, кто любит

Девушка Гейл Лапойнт, в которую он влюблен, находится в прошлом. И лучше оставить все так, как есть.

— Я как раз и разговариваю с тобой, — едко ответил он, хотя не смог удержаться, чтобы не подмигнуть маленькой девочке.

Затем взглянул на ее мать.

— Итак, что случилось?

Гейл, с обидой принимая его официальный тон, сделала шаг назад.

— Там, в саду, на ветке со вчерашнего дня висит хамелеон. Мы волнуемся, не случилось ли с ним чего.

— У него солнечный удар, — сказал мальчик. — Надо его лечить.

— Не выдумывай, пожалуйста. — Она погладила светлые волосики сына. — Хамелеончик просто спит, мы его сейчас разбудим.

Она пошла первой, показывая дорогу. Две пары маленьких ног затопали следом. Но не настолько уверенно, чтобы сохранить равновесие и не растянуться на повороте дорожки за домом. Стэн сразу сориентировался: одним ловким движением подхватил мальчугана, усадил к себе на колено и отряхнул пыль с его джинсов. Послышалось робкое хихиканье стоявшей рядом сестры.

— Осторожней на поворотах, старина.

Паренек уловил добродушный тон и наградил его за это сияющей улыбкой, настолько похожей на улыбку Гейл, что защемило сердце.

Через секунду Стэн овладел собой.

— Как тебя зовут?

Мальчик робко засунул палец в рот, глядя на чужого мужчину опять же глазами юной Гейл.

— Риччи… — ответила за него мать. — Его имя Ричард Стэнли Шерлоу.

Он резко вскинул голову.

— В честь моего лучшего друга, — тихо пояснила женщина.

Затем, выдвинув вперед девочку, представила и ее.

— Это Ли Энн.

Стэн по очереди пожал близнецам руки.

— Приятно познакомиться. Ну что же, пойдем выручать вашего соню Пе-Пе. А то он забыл обо всех своих обедах-ужинах.

— Если он не будет кушать, то умрет на ветке. — Чуть ли не плача проговорила девочка.

Стэн не удержался и присел на корточки.

— Ну-ка, успокойся. Ему просто снится интересный сон, поэтому он так долго и спит. Пошли, попробуем его разбудить и попросим спуститься.

Когда Стэн встал, выпрямившись, и посмотрел на Гейл, лучезарная улыбка тут же исчезла с его лица.

— На каком он дереве?

Какой холодный деловой тон, зачем ты так, Стэнли? Не смотри так, словно не знаешь меня или не хочешь знать! — захотелось крикнуть ей.

Но вместо этого она развернулась и указала на старый дуб.

— Во-он там сидит, паршивец. — Гейл прилагала все усилия, чтобы говорить легко и непринужденно. — Не понимаю, что заставляет бедных животных залезать так высоко на деревья…

— Возможно, им, как и некоторым людям, присущ азарт. И просто бывает интересно, куда они еще смогут забраться. Или они надеются поймать нечто, что постоянно от них ускользает. А потом, в какой-то момент, эти смельчаки останавливаются и оглядываются назад. И то, что по-прежнему происходит на земле, их уже мало привлекает. Зачем тратить усилия на бессмысленное возвращение, думают они. Уж лучше впасть в спячку… — Стэн искоса взглянул на Гейл.

Ее глаза встретили его долгий взгляд.

— Ты про хамелеонов рассуждаешь?

Стэн невинно пожал плечами.

— А про кого же еще?

Гейл ничего не ответила. Нет смысла продолжать туманный разговор. Они остановились под старым раскидистым дубом, который словно вековой часовой стоял возле дома, вытянув зеленые ветви к окнам второго этажа, туда, где раньше находилась спальня его любимой девушки.

— Вот здесь.

Стэн немного отступил, пытаясь найти место, откуда лучше всего видна верхушка. Вспомнилось, как однажды летом Гейл захотела, чтобы у нее был собственный дом наверху, на массивных ветвях дуба. Пришлось целыми днями стричь газоны, чтобы на заработанные деньги купить доски для сооружения. Но ее отец загубил проект на корню, заявив, что подобная глупость лишь нанесет ущерб дереву.

Прикрывая ладонью глаза от солнца, Стэн посмотрел наверх, но не увидел ничего хотя бы отдаленно напоминающее хамелеона.

— Ты уверена, что он все еще там?

Подняв голову, Гейл попыталась рассмотреть среди густой листвы упрямого беглеца. И вскоре ей это удалось.

— Да вон, видишь тот огромный сук, а над ним кривая ветка? Там он и устроился, почти на самом ее конце.

Гейл вдруг взяла Стэна за голову и повернула в нужном направлении.

Это получилось так неожиданно. И тот послушно повернулся, изо всех сил убеждая себя в том, что ее прикосновения в данном случае ничего не значат. Он исполняет служебные обязанности, и ему просто указали, куда нужно смотреть, вот и все. Однако щеки его почему-то все еще продолжали чувствовать легкие касания ее пальцев. Тогда усилием воли помощник начальника полиции заставил себя сконцентрироваться на том задании, для выполнения которого сюда прибыл. Надо быстрее спасать хамелеона, а не воскрешать былую любовь! Прищурившись, он хоть и с трудом, но все же различил в листве экзотическое существо, которое конечно же успело подстроиться под цвет густой зелени. Да, проказник высоко забрался, не сразу заметишь с земли.

— Увидел… — В его голосе чувствовалось напряжение. — Теперь увидел.

Гейл уже сожалела, что впутала в это дело Стэнли. А вдруг он сорвется с дерева? Откуда же ей было знать, что полицейским, вызванным для спасения любимца детей, окажется именно он? Ей вообще о нем теперь мало что известно…

— Может, не стоит снимать Пе-Пе, а? Не исключено, что соня просто объелся мошками и не может двинуться с места. Я бы не стала беспокоить полицию, но дети переживают, да и он действительно как-то странно там замер.

Стэн только отмахнулся.

— Все живое имеет право на спасение. Я уже здесь.

В детстве они лазили по деревьям как обезьяны. Но теперь что один, что другой далеко не дети.

— Хочешь, я принесу лестницу? Она там, в гараже.

Вообще-то Гейл не была уверена, сохранилась ли она у отца. Дэниел Лапойнт сам уже давно не вел хозяйство, поручив заниматься этим трудоемким делом наемным рабочим и садовнику.

Стэн покачал головой и в следующий момент, сняв фуражку и бросив ее на газон, одним ловким движением запрыгнул на нижнюю ветку.

Гейл не сдержала улыбки от очередного наплыва воспоминаний.

— Я и забыла, что ты проворнее Тарзана.

Он оглянулся.

— Кажется, ты о многом забыла.

Гейл скрестила руки на груди, наблюдая за ним, сноровисто взбирающимся вверх с ветки на ветку. Наконец она произнесла:

— Да нет, не о многом… Я помню тот наш последний разговор перед моим отъездом.

Стэн не оглянулся, но почувствовал, что внутри у него все сжалось.

— Прости меня, Стэнли, то есть Стэн. Черт, не могу привыкнуть так тебя называть. Ты был прав. А я сгоряча наговорила тебе гадостей. — Как давно ей хотелось освободить свою душу от этой тяжелой ноши. — У меня потом с этим человеком действительно ничего путного не вышло.